Читать онлайн «Викинги. Между Скандинавией и Русью». Страница 40

Несмотря на всю остроту ситуации, каждая отдельная распря так или иначе должна была завершиться миром, что было вызвано естественным стремлением сохранить существующий общественный порядок. Попытки мирного урегулирования конфликтов осуществлялись на нескольких уровнях: между семьями и родами, на окружных тингах и на альтинге. Первичный, самый простой уровень разрешения конфликта предполагал примирение между представителями враждующих семей без вынесения дела на суд. В тех случаях, когда это не удавалось, его разбирали на тинге, окружном или всеобщем. Так, из-за упорного нежелания Откеля решить дело о краже, совершенной у него рабом Гуннара, путем простой компенсации, минуя судебную процедуру, его пришлось выносить на тинг269.

Уровень, на котором удавалось добиться мира, прямо зависел как от важности правонарушения, повлекшего за собой конфликт, так и от знатности участвующих в нем сторон. Мелкие нарушения (потравы, кражи, убийства рабов) сравнительно легко разрешались на первичном или вторичном уровнях270, тогда как для улаживания значительных правонарушений, самым распространенным из которых было убийство свободных людей, требовалось привлечение большего количества людей в качестве свидетелей или поручителей271. Повышенного внимания требовал к себе и конфликт между знатными и влиятельными людьми даже при незначительности совершенного нарушения272. Из-за большого авторитета и власти в обществе любые действия этих людей могли повлечь за собой более серьезные последствия, чем чьи-либо другие, поэтому их поступки вызывали острый интерес окружающих. Эти случаи многократно пересказывались, помещались в устойчивые сказания и оказывались зафиксированными в устной традиции.

Сложная тяжба или масштабный конфликт требовали подкрепления мирного договора дополнительными связями, желательно родственными как наиболее крепкими. Наличие таких гарантий должно было обеспечить надежность и продолжительность мира между родами. Однако на практике они далеко не всегда обеспечивали исчерпанность конфликта.

Основными способами установления родственных связей для подкрепления мирного договора были заключение брака и взятие ребенка на воспитание (др. — исл. fdstra «воспитывать»). Как особо подчеркивает К. Хаструп, брак между представителями ранее враждовавших родов способствовал созданию нового политического союза и был показателем мира273. В «Саге о Ньяле» Гуннар, родственник Унн, женился на племяннице Хрута274, против которого он вел возобновленную тяжбу о приданом275. Во всех последующих ситуациях Гуннар выступал на стороне рода Хрута в качестве свойственника и к взаимной выгоде обоих родов276. Для окончательного завершения вражды родов Флоси и Ньяля Флоси выдает свою племянницу за зятя Ньяля Кари277, что и служит развязкой сюжета саги. Кандидатура Кари оказалась самой подходящей, поскольку на момент примирения он был единственным неженатым из оставшихся в живых непосредственных участников вражды и приходился Ньялю близким, хотя и не кровным родственником.

Цель закрепления мира преследовало и взятие на воспитание ребенка из прежде враждебного рода, хотя оно не всегда оказывалось препятствием для развития вражды. Показательна судьба Хёскульда Траинссона, взятого Ньялем на воспитание после того, как сын Ньяля Скарпхедин убил отца Хёскульда Траина278. В результате возобновленной вражды Хёскульд Траинссон оказался убит своим названым братом279, что еще более углубило конфликт.

В крупномасштабных конфликтах, происходивших в среде знати, некоторые исландцы оказывались в особенно сложном положении, поскольку они состояли в родстве с обеими враждующими сторонами. Принять нейтральную позицию и не вмешиваться в происходящее они не могли, так как борьба рано или поздно затрагивала их интересы, а зачастую и грозила им гибелью. Так, Хольмстейн и Эцур из «Саги о сыновьях Дроплауг» долгое время пытались остаться в стороне от развивавшегося конфликта, но обстоятельства все-таки вынудили их вмешаться в эту распрю280.

Из сложившейся ситуации люди выходили по-разному. Одни (и таких было большинство) примыкали к какой-либо из враждующих сторон. Другие же выступали в роли посредников и пытались способствовать разрешению возникшего конфликта мирным путем.

Посреднические функции принимал на себя тот из родственников, кто был достаточно уважаем в обществе, чтобы к его мнению прислушивались. В родовых сагах в качестве посредников (в большинстве случаев на начальном этапе вражды) выступали такие знатные исландцы, как Снорри Годи281, Олав Павлин282, Альвир283, Хольмстейн284, Аринбьярн285, Иллуги Рыжий286 и Тидранди287.

Деятельность посредника позволяла роду выйти из тяжбы с наименьшими потерями288, однако была осуществима лишь на начальных этапах вражды при небольшом количестве вовлеченных в нее людей или при ее завершении, когда уже были ликвидированы сами причины конфликта.

В конфликте «Саги о Ньяле» роль посредников выбрали для себя Торгейр, Кетиль из Мёрка и Хёскульд Траинссон. Показательна деятельность Торгейра, представляющая собой пример посредничества на завершающем этапе вражды, способствующем примирению289. Торгейр был одновременно зятем и племянником Ньяля. После смерти сыновей Ньяля он оказался главным наследником и истцом по делу о мести за них. Однако он отказался от возможности мстить Кетилю из Мёрка, обосновывая свое решение родственными связями: «Я не хочу его убивать, мы с ним женаты на сестрах, и он всегда держал себя хорошо в нашей тяжбе»290, т. е. они были близкими свойственниками, хотя и не приходились друг другу кровной родней. Оба они активно участвовали в развивавшемся конфликте, и на фоне сложного переплетения родственных связей втянутых в эту распрю людей такая степень родства оказалась достаточной для прекращения череды убийств, поскольку дальнейшее продолжение вражды стало бессмысленным. Своими действиями Торгейру удалось добиться примирения родов на этой стадии распри.

Второй из героев «Саги о Ньяле», выступивший в роли посредника, Кетиль из Мёрка, был женат на дочери Ньяля, сестре убийцы его брата Траина, поэтому в саге говорится, что «он оказался в трудном положении»291. Пытаясь выйти из этого затруднения, Кетиль также предпочел примирение родов, приняв у своего тестя Ньяля виру292, приводя среди прочих в качестве аргумента пословицу Náit er nef augum293. Его миролюбие скорее всего было вызвано тем, что отношения Кетиля с родом его жены были настолько тесными и Ньяль пользовался настолько большим влиянием в обществе, что Кетиль не мог этим пренебречь и выступить против своих свойственников. Для подкрепления мира Ньяль взял на воспитание Хёскульда Траинссона (сына убитого), который тем самым стал названым братом убийце своего отца294.

Углубление конфликта, осложненное переплетением родственных связей, привело к тому, что все попытки посреднической деятельности проваливались, а жизнь самого посредника оказывалась под угрозой. Кетиль в конце концов был вынужден выступить против рода Ньяля в тяжбе, ведущейся между родами Ньяля и Флоси295, а Хёскульд Траинссон оказался убит своим названым братом Скарпхедином296, хотя в течение всего времени Хёскульд Траинссон выступал в качестве посредника и пытался уладить сохранявшиеся противоречия между двумя родами. Для поддержания мира он даже выплатил виру за сына Ньяля Хёскульда, убитого Лютингом, дядей Хёскульда Траинссона297. Это, хотя и на время, позволило притушить конфликт, но не ликвидировало его причин.

При безрезультатности посреднической деятельности тем людям, которые оказывались родственниками обоим враждующим родам, приходилось примыкать к одной из сторон, как это сделал Эцур из «Саги о сыновьях Дроплауг», принявший сторону своего тестя298. Иллуги Рыжий из «Саги о Хёрде и островитянах», напротив, выступил против своего тестя на стороне дальней, но кровной родни299.

В «Саге о Ньяле» Торстейн Волчья Пасть даже бился на стороне своего тестя Гудмунда Могучего против сторонников своего отца Скафти Тороддсона300. Однако предпочтение, отдаваемое тестю перед кровными родственниками, могло расцениваться как подчинение мужа жене301. Последнее было возможно скорее тогда, когда кровная родня была более знатной. Правда, в случае отказа зятя помогать тесть мог пригрозить возвращением дочери в родительский дом302, и эта угроза была вполне реальной при исландской свободе разводов. В целом связями свойств редко пренебрегали, иногда даже их ставили выше кровнородственных, поскольку, в отличие от последних, их выбирали сознательно303.