Читать онлайн «Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке». Страница 72

Ещё один показатель распространения протестантизма в стране — браки духовенства. Они были официально разрешены в феврале 1549 г., хотя некоторые протестантски настроенные священники в Суффолке заключали браки еще в 1536–37 гг. Число женившихся в 1549–1553 гг. священников, как считает Д. Пэллизер, может быть примерно определено но числу тех священников, которые были лишены приходов при Марии. В Лондоне заключили браки примерно 33% приходского духовенства, в графствах Эссекс, Суффолк и Норфолк — примерно четверть местных священников или несколько больше, в Кембриджшире — 20%, на севере в Линкольншире Йоркской епархии 10% и в Ланкашире менее 5%. Д. Пэллизер при этом полагает, что протестантски настроенных священников, видимо, было всё же больше, чем женившихся. Во время чистки приходов от женатых священников при Марии около 2 тыс. женатых священников лишились службы, но известно, что часть их покинула жён и была переведена в другие приходы{743}.

Д. Пэллизер обращает внимание на данные об английских эмигрантах, покинувших страну по религиозным причинам из-за реставрации католицизма при Марии Тюдор, собранные К. Гаррет{744}. Среди эмигрантов времен Марии К. Гарретт насчитала 472 мужчины, практически все из которых были джентльменами, духовными лицами или купцами. 350 из них она идентифицировала по месту жительства, и 40% из них происходили из Лондона, Миддлсекса, Кента, Суссекса, Эссекса, Суффолка, Норфолка, то есть из окрестностей Лондона и юго-востока страны. Три четверти сожженных при Марии протестантов тоже происходили из этих шести графств. Мученики при Марии были также в портовом городе Бристоле{745}. Из Девоншира и Корнуолла происходили 35 эмигрантов времен Марии, но только один сожженный был оттуда, в Ланкашире и Йоркшире были 40 эмигрантов и один сожженный. Предполагают, что в выявлении такого большого количества мучеников на юго-востоке виноваты также архиепископ Кентерберийский Поул и епископ Лондонский Боннер, а в других епархиях меньшее рвение церковных властей уберегло местных протестантов от таких жертв. Но это не колеблет мнение о большой роли Лондона и Восточной Англии в истории протестантизма. В самом Лондоне было 67 сожжений, второй по числу пострадавших была община в Колчестере{746}.

Д. Пэллизер соглашается с утверждением Т.М. Паркера о том, что протестантизм лучше распространялся в более благополучных в экономическом отношении районах, где население было более обеспеченным, имело время для размышлении, при этом призывая проводить исследования религиозности даже на уровне одного поселения, поскольку региональные исследования являются слишком обобщающими{747}. По словам Д. Пэллизера, любой детерминистский взгляд, основывающийся на действии географических, экономических, социальных факторов не может учесть проявлявшую себя зачастую очень заметно роль убежденной личности в распространении или отстаивании религиозных взглядов. В религиозных верованиях в 1530–70-е гг. сельские поселения были расколоты по религиозному признаку, а в городах религиозной однородности было добиться практически невозможно. Вместе с тем, в настроениях горожан, как считает Д. Пэллизер, в 1530–70-е гг. преобладали верность короне и нежелание беспорядков, хотя в их среде и существовали разногласия по религиозным вопросам. Распространение протестантизма также вплеталось в уже существовавшие общественные конфликты — между отдельными лицами, семьями, социальными группами и целыми общинами. К 1570 г. ни один район в Англии, полагает Д. Пэллизер, не был однородным в религиозном отношении{748}. Английское общество в течение нескольких десятилетий реформационного периода было в заметной степени религиозно неоднородным. По оценкам, в 1580 г. из 66 пэров королевства 22 были убежденными протестантами, 20 — рекузантами, 24 не проявляли свои религиозные пристрастия достаточно конкретно{749}.

В статье «Влияние религиозных преобразований эпохи Тюдоров на местах» Р. Хаттон рассмотрел большую часть сохранившихся от XVI в. отчётов церковных старост — 198, которые характеризуют положение примерно в 2% церковных приходов страны, а также использовал в качестве источников записи о визитациях, тексты проповедей, официальную переписку, литературные источники. В географическом отношении отчёты сохранились неравномерно. Треть территории Англии к северу от реки Трент охарактеризована только в 13 отчетах, а от четырёх северных графств и Уэльса сохранились только по одному отчёту{750}. Эти отчёты подтверждают вывод ряда недавних исследований, согласно которому церковь и религия в предреформационный период в Англии процветали. По мнению Р. Хаттона, к 1530-м г. религиозность в Англии на уровне приходов динамично и быстро развивалась{751}.

Подчинение королевским распоряжениям начального периода Реформации свидетельствует, как считает Р. Хаттон, в первую очередь о том, что в стране был силен авторитет монархии. Церковные отчёты демонстрируют ограниченный интерес в приходах к позитивным аспектам Реформации на уровне массовой религиозности в правление Генриха VIII, что стало изменяться только при Эдуарде VI, в чём тоже заметно влияние протестантской религиозной политики властей{752}.

После восшествия на престол Марии ещё до парламентского решения о восстановлении католицизма, принятого в декабре 1553 г., но данным, собранным Р. Хаттоном, можно проследить постепенное восстановление католицизма в Лондоне и более сильное тяготение к этому в провинции{753}. Восстановление необходимых для католической службы утвари и облачений контролировалось, но большинство приходов, судя по всему, превзошли требуемый минимум в расходах{754}. В более протестантских по характеру регионах, таких, как графство Кент, восстановление инвентаря в приходах при Марии происходило медленнее, но, как считает Р. Хаттон, если бы Мария находилась на престоле дольше, католицизм мог бы опять утвердиться в стране, при этом отличаясь от католицизма более раннего времени в том, что был бы более единообразным в формах набожности, более послушным церковным властям{755}.

В статье Р. Погсона «Возрождение и реформа в церкви при Марии Тюдор: вопрос о деньгах» рассмотрена деятельность властей в Англии во время реставрации католицизма. Мария, как считает Р. Погсон, непредвиденным образом повлияла на развитие английского протестантизма: после морального разложения и коррупции, грабежа церковных ценностей при Джоне Дадли, герцоге Нортумберленде в начале 1550-х гг. восстановление католицизма способствовало развитию протестантизма тем, что дало протестантам мучеников и уважение в условиях религиозных репрессий — в этом протестантизм как раз остро нуждался. В то же время своим происхождением и браком с Филиппом Габсбургом Мария оскорбляла английский национализм, вступила в непопулярную войну, в результате которой был потерян Кале. Реджинальд Поул, папский легат, на которого опиралась Мария, тоже недооценил английскую ксенофобию, антиклерикализм, и считал, что все настроения в Англии, оппозиционные католицизму, являются недолговечными результатами схизмы, которые будут преодолены, стоит только восстановить отношения с Римом{756}.

Правление Марии и деятельность Реджинальда Поула Р. Погсон называет «каталогом ошибок». Поул не смог организовать в Англии энергичную кампанию для подрыва протестантизма в стиле политики Контрреформации с активной деятельностью проповедников{757}. Изначально Рим настаивал на возвращении церкви Англии всей собственности, но Поулу дали понять епископ Гардинер и даже королева Мария, что на таких условиях ему не дадут въехать в Англию, и Поулу были даны полномочия отпустить англичанам грехи во владении церковной землей, церковными драгоценностями, и позволить англичанам владеть ими дальше{758}.

Королевскую власть при Марии серьёзно волновал финансовый вопрос. В правление Эдуарда VI к концу 1552 г. епископы были в больших долгах перед короной по выплате ей «первых плодов», задолжав 9825 фунтов 10 шиллингов к пять с четвертью пенсов, но Мария была намерена взыскать всё это в свою пользу, хотя взимание «первых плодов» в пользу короны было протестантским установлением{759}. В июле 1555 г. Поулу было разрешено использовать эти деньги на нужды церкви в Англии. Но корона продолжала продавать и сдавать в аренду бывшие монастырские земли{760}.

Значительными расходами для правительства была выплата пенсий бывшим монахам: например, по данным 1550–51 гг. на эти цели уходило 44861 фунтов, и в 1552 г. выплаты были приостановлены из-за нехватки средств{761}. Эту обязанность вынуждены были взять на себя власти при Марии, и, по данным казначейства от февраля 1556 г., пенсии бывшим монахам составляли 36372 фунта 6 шиллингов 2,5 пенса на 53 графства в стране{762}.