Читать онлайн «Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке». Страница 128

В работе Д. Олдриджа «Религия и общество в раннестюартовской Англии» (1998){1480} на основе материалов епархиальных визитаций рассматривается религиозная ситуация в епархии Ковентри и Личфилд в 1614–1639 гг. Д. Олдридж показал, как повлияла на положение в церкви политика Лода. В епархии сооружались перила в церкви, восстанавливались алтари, покупалась посуда для причастия, светских пуритан осуждали за хождения в разные приходы для того, чтобы послушать тех проповедников, которые им нравились, а духовных лиц стали гораздо активнее преследовать за нонконформизм в проведении служб. Как полагает Д. Олдридж, пуританизм был охватывавшим набожное меньшинство движением, пустившим корни ещё в период правления Елизаветы, и это привело к тому, что церковная политика Лода в 1630-е гг. нарушила давно устоявшиеся формы церковной жизни. Хотя в 1630-е гг. в итоге были отстранены от служения лишь немногие пуританские священники, церковные власти беспокоили за нонконформистские взгляды очень многих духовных лиц, а немногие пострадавшие воспринимались остальными как мученики за веру. Труд Джона Фокса «Деяния и памятники английской церкви» утвердил среди английских протестантов мысль о том, что истинная церковь — это преследуемая церковь, и преследования утвердили пуритан в убеждении, что жизнь истинного верующего христианина — постоянная духовная борьба. Хотя пуритане рассматривали себя как меньшинство, были вопросы, в которых остальные английские протестанты были близки с пуританами: всех их отличала ненависть к католицизму, а стремление Лода утвердить значение совершения таинств в церкви за счёт проповеди внешне выглядело как попытка двинуться в церковной политике в направлении восстановления католицизма. В этом отношении повторно изданная в 1633 г. «Книга развлечений», как представлялось пуританам, прямо способствовала беспорядкам и профанации в соблюдении воскресного дня. В результате осенью 1640 г. после открытия заседаний Долгого парламента мало кто поддерживал церковную политику Лода, а пуритане уже хотели не возврата к церковным порядкам времени правления Елизаветы или Якова I — они требовали коренных реформ.

В то же время в церкви предреволюционного времени, считает Д. Олдридж, непросто провести четкое разделение между разными группами, поэтому не стоит настаивать на исключительности в мироощущении пуритан — некоторые из них так же, как и духовные лица в установленной церкви, заботились о совершенствовании видимой церкви, и в 1640-е гг., когда была разрушена епископальная система, большинство пуританских священников встали на сторону пресвитериан, а не сектантов. Следует также обратить внимание на то, что, хотя многие городские корпорации стремились создать у себя пуританские лекторства, это стремление было отнюдь не всеобщим — пуритан призывали лишь некоторые города в некоторые моменты, что ещё должно быть предметом исследования для понимания пуританизма. Д. Олдридж также обращает внимание на то, что среди английских духовных лиц были те, кто, будучи кальвинистами по взглядам, тем не менее, энергично возражали пуританским нонконформистам — то есть он не отождествляет кальвинистов с пуританами. В церкви Англии не было канона, осуждавшего кальвинистское богословие, и пуритане могли быть привлечены к ответственности церковными судами только за то, что следовали в служении нонконформистским практикам.

В работе У. Патерсона «Яков VI и воссоединение христианства» (1997){1481} автор разбирает политические инициативы Якова I Стюарта, посвященные европейским религиозным делам. У. Патерсон анализирует конференцию в Хэмптон Корте 1604 г. в контексте европейской религиозной ситуации. По его мнению, Яков I считал наиболее опасным разномыслие в религиозных делах, а различия в религиозных церемониях волновали его меньше. Итоги конференции в Хэмптон Корте, отмечает У. Патерсон, обеспечили религиозный мир в Англии при Якове I. Для решения общих протестантских политико-религиозных проблем Яков I предлагал созыв общего собора. Планировалось также проведение конференции между церковью Англии и греческой православной церковью, организовать которую предложил Марко Антонио де Доминис, труды которого о христианском единстве интересовали Якова I. При этом на заседаниях Дортского синода английская делегация защищала правоверный кальвинизм, хотя У. Патерсон задаётся вопросом о том, как это можно согласовать с внутрианглийской ситуацией в отношении к кальвинизму. Экуменические намерения Якова I по воссоединению христианства, как считает У. Патерсон, были полемикой с пуританами и пуританским пониманием церкви. Яков I, считает У Патерсон, стремился создать условия к тому, чтобы в Англии стало возможным взаимопонимание между разными группами в церкви, так что, по его мнению, не следует, как это бывало ранее среди историков, воспринимать действия Якова I как выступления «несущего чепуху болвана».

Л.Э. Феррелл{1482} утверждает, что поляризация религиозных взглядов в церкви Англии, проявившаяся при Карле I, сложилась ещё при Якове I. С начала правления Якова I существовала антикальвинистская группа придворных проповедников, которая подчеркивала в церковной службе значение таинств и стремилась дискредитировать умеренных пуритан, приравнивая их к сепаратистам, пресвитерианам и даже папистам{1483}. Правление Якова I, считает Л. Феррелл, было временем разгоравшегося внутрицерковного конфликта, который до 1620-х гг. был конфликтом по поводу понимания церемоний в церкви и прямо не касался понимания спасения. Антипуританскую партию времени правления Якова I она называет «ультраконформистами». В эти годы спорным вопросом стало опускание на колени во время причастия, которое противники пуритан преподносили как обязательное, в отличие от пуритан, считавших, что опускание на колени относится к сфере adiaphora. На основе этого противники пуритан стали представлять их схизматиками в церкви{1484}. Это было новым ходом в антипуританской борьбе — ранее пуританские священники выступали против ношения стихаря, что касалось только духовных лиц, а коленопреклонение во время причастия могло уже стать спорным вопросом для всего прихода{1485}. Так что, по её мнению, этот церемониальный по характеру вопрос стал спорным в церкви Англии ещё до усиления группировки Лода. Все эти обвинения против пуритан активно выдвигались именно в придворных проповедях, что Л.Э. Феррелл считает намеренной тактикой ультраконформистов.

Д. Бивер{1486}, опираясь на материалы епархиального суда, рассматривает теоретические вопросы о важности символов и ритуалов в формировании социальной идентичности. Он отмечает, что церковь в реформационный период использовала символы и церемонии, которые подразумевали, что сообщество верующих представляет собой церковный приход. С начала XVII в., по его мнению, стало разрушаться представление о том, что территориальные границы прихода могут быть основой существования духовного сообщества. Нонконформисты фактически развивали представление о том, что духовное влияние и авторитет не ограничиваются территориальными рамками прихода, и приход, по сути дела, является изобретением падшей после первородного греха человеческой природы, а духовное сообщество формируется на основе стремлений человеческой совести к поиску единоверцев. В этом смысле приход, полагает Д. Бивер, не пережил Английскую революцию середины XVII в., и реставрация монархии и англиканской церкви в 1660 г. уже не стали восстановлением прежнего церковного прихода. Религиозные реформаторы 1640–50-х гг., намереваясь уничтожить в Англии папизм, разрушили ранее существовавшие маркеры идентичности в сообществе, подорвав прежнее понимание церковного прихода, и у сектантов появилось новое понимание духовной общности, которое уже не было территориальным по характеру. Несмотря на преследования нонконформистов после реставрации Стюартов, приход в прежнем его смысле и значении в Англии, по мнению Д. Бивера, уже не восстановился никогда.

Как считает М. Тодд{1487}, на понимание происходившего в прошлом можно попытаться выйти, если вникнуть в то, что об этом рассказывали современники. Поэтому в изучении истории церкви Англии может иметь меньшее значение обсуждение вопроса о том, существовала ли в 1630-е гг. в церкви Англии арминианская группировка, пытавшаяся подорвать кальвинистскую ортодоксию в церкви, чем существование у современников веры в то, что такая группировка действительно существовала. Если противники Лода были убеждены, что внедрением церемониальности в церковную жизнь Лод хочет разрушить протестантскую церковь в Англии, утрачивало значение то, что на самом деле собирался сделать Лод, то есть воображаемые понятия могли определять действия тех, кто жил в это время.