Читать онлайн «Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке». Страница 14

Лондон являлся одним из ведущих европейских перевалочных пунктов заморской торговли. И хотя в XVIII в. британская столица не сумела утвердиться в качестве монопольного лидера (в XVII в. эту роль играл амстердамский порт) и ей приходилось делить славу центра мировой торговли не только с Амстердамом, но и с Бордо, Гамбургом, Лиссабоном, тем не менее общая тенденция складывалась в пользу Великобритании. К началу столетия она явно обгоняла Голландию и по уровню развития своих мануфактур, и по темпам роста торгового флота. Так, в 1702 г. в ее распоряжении находилось 3300 торговых судов, а в 1764 г. — уже 8100. Двойной рост водоизмещения торгового флота в этот период (с 260 тыс. до 590 тыс. т) и расширение колониальной торговли стали важнейшими составляющими ее торговой гегемонии, которая крепла в течение всего века. Британские владения в Америке служили емким рынком для сбыта мануфактурных товаров метрополии (см. гл. «Эволюция Британской империи»). Прочными оставались позиции английских товаров и сырья (шерсти, угля) и на континентальном рынке. К примеру, только за первую треть XVIII в. в четыре раза выросла английская торговля с Португалией. Реэкспорт колониальных товаров, доля которых в торговом обороте Великобритании постоянно росла, привел к заметной активизации прибалтийской торговли. Англия поставляла колониальные товары в Россию и германские государства. До начала революционных войн европейское направление оставалось важным в английской торговле.

Основным конкурентом Великобритании на протяжении всего столетия оставалась Франция. Объем французской внешней торговли в 1720–1780 гг. вырос в четыре раза, в том числе колониальной — в тринадцать раз. Особую роль играли Вест-Индские острова с их рабовладельческими плантациями (с конца XVII в. до 1789 г. количество рабов выросло с 40 до 500 тыс.). На работорговле, ввозе и перепродаже сахара, кофе, хлопка, индиго богатели атлантические порты Франции Нант, Бордо, Гавр. Крупнейшим портом для заморского хлеба стал Марсель. В Бордо экспорт колониальных товаров вели французские торговцы, а перепродажу в Северную Европу контролировали главным образом иностранные фирмы: в самом начале века большинство из них принадлежало голландцам, но с 1730 г. заметнее стало присутствие немцев.

За вторую половину века значительно расширилась торговая сеть России, хотя формы внутреннего обмена преимущественно оставались традиционными: ярмарки, базары, торговля вразнос. Численность базаров увеличилась более чем вдвое, а количество ярмарок — в 6,4 раза. Всероссийское значение приобрела Макарьевская ярмарка, действовавшая на левом берегу Волги, в 88 км ниже Нижнего Новгорода. Сюда стекались товары со всей страны — пушнина, зерно, ткани, рыба, изделия из металла… Всего в конце века активно действовало около 30 больших ярмарок. Стабильно росла российская внешняя торговля: только за годы правления Екатерины II ее объем вырос примерно в четыре раза. Ведущее место в ней занимали европейские страны: Англия, Голландия, Дания, Франция, Португалия. Активизировалась и торговля со странами Востока, куда вывозили железные изделия, ткани, кожи, бумагу, сукно, посуду. В самом конце XVIII в. начала подниматься черноморская торговля. В целом внешнеторговый оборот России в течение столетия вырос почти в девятнадцать раз, хотя отсутствие собственного торгового флота стесняло развитие внешнего обмена. Тем не менее накопление капиталов шло медленно, а накопленное не всегда использовалось с выгодой. Внешняя торговля долго находилась в руках иностранных посредников. С середины XVI в. на российском рынке доминировали англичане, во времена Петра I лидерство перехватили голландцы, но к 30-40-м годам англичане вновь опередили голландцев и в течение XVIII в. занимали лидирующие позиции в русской внешней торговле. Россия продолжала вывозить главным образом сырье, однако структура экспорта несколько расширилась: помимо льна, конопли, пеньки, кож, леса, меха и пшеницы стало вывозиться и железо.

В XVIII в. европейцы сделали шаг вперед в деле унификации календаря, что было очень важно не только с политической, но и с экономической точки зрения: это облегчало решение проблем поставок товаров, сроков их транспортировки, хранения и пр. Старый юлианский календарь, действовавший в Европе с 46 г. до н. э., был отменен папой Григорием XIII еще в 1582 г., и в начале XVIII столетия большинство европейцев уже жили по григорианскому календарю (разница между старым юлианским и новым григорианским стилем в XVIII в. составляла 11 суток). В 1752 г. на новый стиль перешла Великобритания со своими колониями, в 1753 г. — Швеция. Россия за ними не последовала, однако модернизация календаря произошла и в ней: если до конца XVII в. россияне вели летоисчисление от «сотворения мира», а новый год отсчитывали с 1 сентября, то Петр I ввел начало года с 1 января 1700 г. и летоисчисление от Рождества Христова. На григорианский календарь Россия перешла лишь 14 февраля 1918 г.

И в Европе, и за ее пределами сохранялись проблемы, связанные с разнообразием мер и весов. В Пруссии стандартизация в этой сфере была проведена в 1773 г. Во Франции унификацию национальной системы мер и весов удалось осуществить лишь в годы революции: 1 августа 1793 г. Конвент принял решение о введении обязательного стандарта в виде метра, килограмма и литра. На момент введения метрической системы в Европе насчитывалось не менее четырехсот различных по величине единиц измерения, имевших одинаковое название и применявшихся в разных странах. Петр I увязал русские меры длины (сажень, аршин) с наиболее распространенными в то время в мире английскими (ярд, фут, дюйм), но меры веса довольно долго оставались смешанными (фунт, пуд, золотник). В Неаполе реформа стандартов блокировалась неспособностью найти устраивающее всех измерение объемов оливкового масла. В Великобритании каждый регион сохранял собственные стандарты веса и длины.

Стандартизация монеты представляла собой не менее важную и сложную задачу. Так, начиная с 1665 г. в основе денежных расчетов Франции лежал турский ливр, однако серебряные монеты достоинством один ливр в обращении практически не встречались. Зато имелось великое разнообразие иных монет самого разного достоинства: медные денье, лиарды и су (соль); полусеребряные соль и двойной соль; серебряные экю и их многочисленные фракции (от половины до двадцатой части экю); золотые монеты — пол-луидора, луидор и двойной луидор. Ситуация с монетным обращением в стране была настолько запутанной, что повседневное использование монеты требовало особой компетенции, которой обладали немногие. Проблема унификации денежного обращения была решена во Франции лишь в 1795 г. с введением франка. Особой пестротой отличалась денежная система Священной Римской империи германской нации. Здесь в XVIII в. циркулировали имперские рейхсталеры, золотые талеры и конвенционные талеры, дриттельталеры, гульдены, шиллинги, марки, штюберы, гротены, гутенгрошены, мариенгрошены, крейцеры, пфенниги, шварены… Согласование в 1750 г. курса валют германских государств положительно повлияло на финансы и торговлю, «талер Марии Терезии» постоянно укреплялся и оставался одной из основных валют Европы до середины XIX в. В Испании единство в денежном обращении было достигнуто в 1718 г. В России монетная реформа Петра I предоставила удобные средства платежа в виде серебряных и медных монет, набор номиналов которых был основан на десятичном принципе. При этом Петр привел русский серебряный рубль к весовой норме международной торговой монеты — талера. Основной русской разменной монетой XVIII в. была медная копейка. Поскольку стоимость меди менялась, менялся и вес копейки. В 1703–1741 гг. из 1 пуда (16, 381 кг) чеканилось медных монет на 20 рублей, а в дальнейшем количество медных монет, чеканенных из 1 пуда, только увеличивалось. В Великобритании к середине 70-х годов фактически сложился золотой стандарт (законодательно закрепленный в 1816 г.), т. е. денежная система, при которой деньги чеканились в золоте, а металлическая стоимость золотых монет равнялась их номиналу. Банкноты при этой системе разменивались без всяких ограничений на золото, а серебряные деньги играли роль разменной монеты.

Для огромной массы людей монета являлась главным орудием обмена: в повседневной практике в ходу были металлические деньги. Однако издавна в Европе наряду с монетой использовались другие оборотные средства: векселя, банковские чеки, бумажные банкноты (самые ранние из европейских бумажных денежных знаков появились в Швеции в 1661 г.). В связи с оживлением экономики и ростом населения нехватка денег давала о себе знать повсеместно. Эту сложную проблему каждая страна решала по-своему, но везде такое решение предполагало государственное вмешательство в сферу обращения и финансов. Специалисты связывают стремительный подъем Европы во второй половине XVIII в. с совершенствованием ее финансовых инструментов. В первую очередь речь идет о биржах, банках и различных формах кредита.