Читать онлайн «От Руси к России. Очерки этнической истории». Страница 46

Иосифляне и нестяжатели

Наряду с боярскими «послужильцами» и казаками, стремившимися к богатству, победам, успехам, были в Москве XVI в. и те, чья пассионарность предполагала стремление к идеалу знания, к борьбе за свои убеждения. Им ни в холопы, ни на границу пути не было. По условиям времени вся мысль в XVI в. была мыслью церковной. Вопросы веры имели огромное значение, ибо форма исповедания отождествлялась с определенным поведением, определенной идеологической программой и легко переходила в политику и в быт. Именно вопросы свободы совести определили третье направление приложения сил русских пассионариев.

Чтобы разобраться в последующих событиях, нам придется вернуться назад и вспомнить о явлении негативных мироощущений. Внедрение учений, имевших их в своей основе, вызвало одинаковый отрицательный результат и в католической Франции, где начались альбигойские войны, и в православной Болгарии, где крупный болгарский этнос ослабел и был разгромлен и подчинен Византии. Точно такой же отрицательный результат пропаганда негативной идеологии имела в мусульманском мире, поскольку карматские и исмаилитские движения сопровождались массовыми убийствами, произволом и всяческими безобразиями.

В Россию негативные мироощущения проникли в конце XV в. под видом ереси «жидовствующих». Генетическая связь ее с иудаизмом весьма сомнительна, но важно другое. Церковные иерархи XV–XVI вв. были людьми достаточно тонко чувствующими и широко образованными, чтобы понять потенциальную опасность подобных ересей для будущего страны. К сожалению, во мнениях о способах устранения еретиков единства среди деятелей церкви не было. Это расхождение и стало поводом для борьбы за свои убеждения для всех, кто к этой борьбе стремился, для кого она была потребностью. Развитие событий приобрело трагическую окраску после смерти Ивана III (Иван III тяжело заболел около 1500 г., и пять последних лет его царствования фактическим правителем страны был его сын от второй жены, Софьи Палеолог, – Василий Иванович).

Представителями одного из церковных направлений были нестяжатели – сторонники заволжского старца Нила Сорского и его последователя Вассиана Патрикеева. Нестяжатели категорически отрицали возможность умерщвления еретиков, ссылаясь на то, что «Бог хочет не смерти грешника, но его раскаяния» и потому долг Церкви – увещевать заблуждающихся. По мнению нестяжателей, тех, кто упорствует в ереси, следовало изолировать и даже высылать за границу, но нельзя насиловать совесть человеческую угрозой смерти. Оппонентами нестяжателей в споре о ереси стали сторонники Иосифа Волоцкого – иосифляне. Они настаивали на крутых мерах по искоренению ереси вплоть до применения западноевропейского опыта аутодафе – сожжения на костре.

Победа в этом споре осталась за Иосифом Волоцким. В 1504 г. совместным решением Ивана III, фактического правителя страны – Василия – и собора епископов еретики были обречены на смерть. В Москве и в Новгороде запылали костры. Были сожжены многие вольнодумцы и крупные государственные чиновники, поддерживавшие ересь. Невестка великого князя Елена Волошанка и его внук Дмитрий были посажены в тюрьму, где они и умерли.

Но не только проблема борьбы с еретиками разделила иосифлян и нестяжателей. По-разному относились они и к судьбе имущества церкви. Дело в том, что у Василия III не хватало земель для раздачи за службу многочисленным дворянам, и великий князь сильно нуждался в средствах. Зная это, нестяжатели предложили князю взять все имущество церкви в казну, оплатить таким образом службу дворян и укрепить границы Руси. Причем взамен они потребовали права свободно высказывать свое мнение в соответствии с собственной совестью. Иосифляне, со своей стороны, готовы были поддерживать великого князя Василия III, но лишь при том условии, что он оставит церкви все ее имущество: богатое убранство храмов, прекрасные библиотеки, цветущие хозяйства монастырей.

И в этот поистине критический момент решающими оказались семейные обстоятельства великого князя. Первой женой Василия III была Соломония Сабурова. Брак оказался бездетным, и под этим предлогом Василий III развелся с Сабуровой. Соломония негодовала, но великий князь был непреклонен. Затем он женился на красавице Елене Глинской.

Род Глинских стоит того, чтобы рассказать о нем подробнее. Основателем рода Глинских был «казак Мамай», то есть потомок того самого Мамая, которого русские разбили на Куликовом поле. Где-то на Волыни этот потомок грозного темника принял православие. Сделав по случаю хорошую карьеру, он стал князем Глинским, равным по значению Рюриковичам и Гедиминовичам и служил в этом качестве литовским князьям. Не поладив с литовцами, его потомок Василий Львович Глинский в 1508 г переехал в Москву, где его приняли с распростертыми объятиями. Дочерью этого литовского аристократа и была Елена Глинская. От нее Василий III имел двух сыновей. Правда, злые языки говорили, что истинным виновником отцовства был молодой и красивый воевода сторожевого полка – князь Овчина-Телепнев-Оболенский.

В вопрос о разводе с Сабуровой, естественно, вмешалась Церковь, потому что, по христианским законам, бросать женщину без ее вины нельзя. Глава нестяжателей Вассиан Патрикеев смело осудил ничем, с религиозной точки зрения, не мотивированный развод. Великий князь, понятное дело, мнением Вассиана Патрикеева доволен не был.

За первым конфликтом с нестяжателями последовал второй. Василий вызвал к себе в Москву для переговоров независимых черниговских князей Шемячичей – потомков Дмитрия Шемяки. Они получили охранную грамоту, приехали и были вероломно посажены в тюрьму. И снова Вассиан Патрикеев осудил поступок великого князя как нарушение честного слова, недостойное христианина. На этот раз терпение Василия иссякло. Вассиан Патрикеев был отправлен в иосифлянский монастырь на строгое послушание и там через некоторое время умер. Иосифляне победили.

В 1533 г. скончался Василий III, оставив наследником трехлетнего сына – Ивана Васильевича. Как это было принято, ребенок находился при своей матери, но в 1538 г. Елена Глинская внезапно умерла. Подлинная причина ее смерти неизвестна, но среди современников находились люди, утверждавшие, будто великую княгиню отравили. Абсолютно точно известно другое: ее фаворита князя Ивана Овчину замучили до смерти. Власть перешла к «боярщине» – группе из знатных бояр. которые приняли на себя коллективное регентство до совершеннолетия великого князя. Во главе коалиции стояли князья Шуйские.

Позже Иван Васильевич с горестью вспоминал обиды, нанесенные ему Шуйскими. С точки зрения человека нашего времени, многие поступки Шуйских вполне простительны: вошел, скажем, князь Иван Шуйский в горницу, где маленький Иван играл с братом, и оперся на государеву постель. Ничего особенного! Однако стереотипы поведения меняются, и очень сильно. То, что для нашего современника – безделица, для человека XVI в. могло быть позором, «порухой чести», и к такого рода вещам пассионарные люди, в соответствии с этикетом, относились серьезно. Такой поступок Шуйского по тем временам считался жутким «гордением» (такова оценка самого Ивана Грозного) и кичливостью. В общем, с Шуйскими Иван не поладил и, как только подрос, велел убить главу их клана – князя Андрея. Это случилось в 1543 г., уже после смерти «кичливого» Ивана Васильевича Шуйского.

Так началось новое правление. Перед молодым государем стояли две внешнеполитические проблемы: упрочение восточной границы и развитие экономических отношений с Западной Европой. Решение первой из этих задач началось войной с Казанским ханством, которая была, пожалуй, единственным по-настоящему кровавым эпизодом в продвижении России «встречь солнца».

В Казани было две партии: прорусская, капитулянтская, и антирусская, ориентировавшаяся на турецкого султана. Антирусскую партию правильнее было бы назвать фантазерской, потому что турецкий султан, владения которого в Восточной Европе ограничивались бассейном Черного моря, оказать военную помощь не мог никак: его войско до Казани просто не в состоянии было дойти. Тем не менее сторонники Турции одержали верх. Они спровоцировали войну с Россией и поплатились за свои амбиции собственными жизнями и самой Казанью (1552). На месте татарской Казани был построен русский город, но при этом значительная часть татарского населения уцелела.

Прочие народы, входившие в Казанское ханство и подчинявшиеся казанским ханам, были присоединены к России на условиях гораздо более легких. Конечно, не стоит идеализировать наших предков, но мусульманский гнет с его рабовладением и постоянной работорговлей по Волге был гораздо тяжелее той дани, которую наложила на чувашей и черемисов Москва. Согласимся, что отдавать дань – дело малоприятное, однако с приходом русских, по крайней мере, никого уже не хватали и не продавали в Персию или Турцию. Что же касается русских, то для них необходимость взятия Казани была очевидной. Ведь по окончании войны на землях Казанского ханства было освобождено до 100 тысяч русских пленных. Все они получили свою долю из военной добычи и были отправлены домой.