Читать онлайн «История русской армии. Том третий». Страница 1

В событиях, ознаменовавших собой историю 1850-х гг., одну из главных руководящих сил представляет личность императора Николая Павловича. Непреклонная воля, рыцарский характер, твердость убеждений, любовь к своему государству и желание возвеличить Россию — инстинктивно давали каждому чувствовать, что государь не уклонится от избранного пути.

Император Николай I родился 25 июня 4 1796 г. и сначала был на попечении своей бабки, а после смерти императрицы Екатерины II воспитание Николая Павловича перешло в руки родителей. По смерти отца ребенка окружила сфера суровости, созданная строгостью императрицы Марии Федоровны и черствым характером воспитателя генерала Ламздорфа.

Заботы об обучении и образовании великого князя сосредоточивались в неумелых руках. Сделав все возможное, чтобы оттолкнуть его от учения, воспитатели и педагоги, повинуясь требованиям императрицы матери, прилагали все усилия с целью предостеречь великого князя от увлечения военным делом. Старание это успеха не имело и повлекло за собой то, что и в этой отрасли знаний образование Николая Павловича не получило правильного направления.

Серьезные занятия военными науками начались лишь с 1813 г., но, при отсутствии литературы по тактике и военной истории, в программу военного образования будущего генерал-инспектора по инженерной части не были включены предметы, имевшие целью ознакомить августейшего ученика с требованиями, которые можно предъявлять солдату, как физической и боевой единице, с техникой ведения боя и с прочими элементами войны.

В 1817 г. закончился цикл научных путешествий Николая Павловича и в этом же году он сочетался браком с прусской принцессой Шарлоттой.

Служебная деятельность великого князя до вступления на престол состояла в командовании Измайловским полком, 2-й бригадой 2-й Гвардейской пехотной дивизии (Измайловский и Егерский полки) и с лета 1825 г. этой дивизией, но служба эта вращалась главным образом около муштры солдата.

Будучи же с 1818 г. привлечен к исполнению обязанностей генерал-инспектора по инженерной части, он весь избыток присущей ему энергии посвящал делам Инженерного управления, то просиживая на лекциях офицерских и кондукторских классов и тем пополняя круг своего образования, то занимаясь строительными проектами, то увлекаясь постановкой дела в излюбленном своем детище — Главном инженерном училище.

Но, удаляемый от всего, что выходило за пределы его служебной деятельности, великий князь Николай Павлович не был ознакомлен с делами государственными, не мог принимать участия в правительственных совещаниях и, совершенно не посвещенный в вопросы высшей политики, не зная требований своего времени и внутреннего состояния государства, взошел на престол, будучи почти неизвестен, при общем против него предубеждении; лишь только многочисленные и злые анекдоты о строгости великого князя, распускаемые в обществе недовольными им гвардейскими офицерами, встретили первые шаги Николая Павловича на новом трудном пути. А между тем внутреннее положение России в это время находилось в самом критическом состоянии. И вновь воцарившемуся государю предстояло исправить неисчислимые беспорядки и злоупотребления.

Император Николай I, великий князь Михаил Павлович и цесаревич Александр Николаевич. Художник Крюгер

Результатом либеральных тенденций начала царствования императора Александра I и Заграничного похода в революционную Францию явилось волнение в обществе и отчасти в армии; брожение в войсках вызвало к жизни ряд союзов. К тому же «первый урок на царство», 14 декабря 1825 г., когда картечные выстрелы на Исаакиевской площади прекратили бунт, лег тяжелым, неизгладимым отпечатком на всю жизнь и деятельность императора Николая I.

Любовь Николая Павловича к военному делу не уменьшилась после оцарения. Напротив того, по мере знакомства с жизнью, военная среда сделалась еще более ему симпатичной, так как ее духовная сущность вполне соответствовала нравственному мировоззрению государя.

«Здесь, между солдатами, — говорил он Шнейдеру, — и посреди этой деятельности я чувствую себя совершенно счастливым. Здесь порядок, строгая законность, нет умничанья и противоречия, здесь все одно с другим сходится в совершенном согласии. Никто не отдает приказаний, пока сам не выучится повиноваться; никто без права перед другим не возвышается, все подчинено определенной цели, все имеет свое значение, и тот самый человек, который сегодня сделал мне по команде на караул, завтра идет на смерть за меня. Только здесь нет никаких фраз, нет лжи, которую видишь всюду. Здесь не поможет никакое притворство, потому что всякий должен рано или поздно показать, чего он стоит в виду опасности и смерти. Оттого мне так хорошо между этими людьми, и оттого у меня военное знание всегда будет в почете. В нем повсюду служба, и самый главный командир тоже несет службу. Всю жизнь человеческую я считаю не чем иным, как службою: всякий человек служит».

Одиннадцатилетний мирный период, предшествовавший воцарению Николая Павловича, свел со сцены доблестных представителей освободительных войн и не дал случая выдвинуться молодым силам, получившим практическую подготовку в наполеоновских кампаниях.

В качестве главного советчика по военным делам первое место занял Дибич. Человек бесспорно талантливый, но более всего ловкий, Дибич своей деятельностью преследовал скорее личные интересы, чем пользу дела. Ему не удалось выказать ни твердости убеждений, ни смелости открытой поддержки перед государем своего мнения, если оно шло вразрез с первоначальными мыслями монарха, т. е. тех качеств, которые были столь необходимы сотруднику первых годов царствования Николая Павловича, особенно при отсутствии у последнего «необходимой опытности» и наличии «необходимой поспешности».

Мирное течение военной службы было нарушено в первые годы царствования войнами, сначала Персидской, а потом Турецкой и Польской. Наибольшее впечатление на государя должна была произвести Турецкая война, так как первый год кампании он лично находился при армии, имевшей, однако, особого главнокомандующего — фельдмаршала князя Витгенштейна.

Вскоре за Турецкой войной началась война против польских мятежников.

Прославившийся Забалканским походом Дибич снова стал во главе русской армии. Но ему не удалось поддержать своей славы полководца; неустойчивость в мыслях и нерешительность в действиях отличали Дибича в продолжении всей затянувшейся по его вине кампании.

Переписка государя с главнокомандующим во время этой продолжительной войны является яркой характеристикой военных взглядов императора Николая I. Предлагая Дибичу разные советы, государь настоятельно требовал, чтобы они исполнялись лишь по мере, соответствующей личным взглядам главнокомандующего, которому на месте лучше видны все обстоятельства дела. «Я не австрийский гофкрихсрат и за несколько сот верст не могу давать точных указаний, как действовать», — писал государь.

Война с польскими мятежниками дала возможность государю выказать свои обширные военные дарования и познания в собственноручной записке о плане военных действий, относящейся к началу апреля 1831 г. Граф Паскевич воспользовался почти в полном объеме планом государя.

После подавления Польского мятежа начался продолжительный мирный период, обхватывавший время вплоть до 1849 г., когда, уступая просьбе императора Франца-Иосифа, государь двинул войска для подавления Венгерского восстания.

Прерванное кампанией 1849 г. военное затишье продолжалось затем вновь до Восточной войны 1853–1856 гг. И военная деятельность Николая Павловича за этот период времени должна была сузиться до роли административной и воспитательной с присущей мирной обстановке односторонностью.

Бросая общий взгляд на наши отношения к турецкому Востоку со времени падения Константинополя и до воцарения императора Николая Павловича, невольно приходится прежде всего отметить ту нравственную связь, которая существовала между Россией и подвластными Турции христианскими народностями с первых дней утверждения Оттоманской империи в Европе.

Императрица Екатерина II заключением Кючук-Кайнарджийского мирного договора дала могущественнейший толчок к самостоятельной жизни большинства христианских народностей турецкого Востока. В то же время этот договор предоставил России фактическое право защиты христианских жителей некоторых турецких провинций и нравственное покровительство над всеми подвластными Порте христианами.