Читать онлайн «Без Крыма России не быть! «Место силы» всей Русской Земли». Страница 18

И тогда поляки и литовцы решили узаконить договором откупные, чтобы перевести стрелки крымских стрел на Россию. Но тут встает другой вопрос: а почему им удалось перевести эти стрелки? (Вернее, перевести отчасти, так как самих литовцев и поляков продолжали и стричь деньгами, и разорять набегами.) Ведь Крымское ханство в Восточной Европе было аналогом алжирских и марокканских пиратов, грабивших Европу Западную и там угонявших людей. В какой-то идейности, типа: французов и испанцев грабим и похищаем в первую очередь, а немцев и португальцев всяческих – как успеем… Так вот, на Западе грабители-похитители в этом замечены не были. Почему же на Востоке получилось так? Ведь, помимо прочего, Россию грабить было сложнее, чем Литву и Польшу. Казаки, дворяне. На Украине тоже были казаки, но они отдельно, а шляхта – отдельно. Вот еще – ясновельможным панам чумазых хохлов защищать! Польско-литовская армия, более менее приспособленная к «правильной» войне с русскими, немцами, турками, шведами, с теми же крымцами в виде больших походных конных орд, совсем не подходила к действиям на фронтире. Кроме того, украинские земли Литвы и Польши были у Крыма под боком, а до Москвы, Рязани, Тулы – далеко, население отодвинуто в глубь, за Дикое поле, сторожевые казаки на башнях, разъезды, следопыты… Чтобы лезть сюда, одной меркантильности маловато будет.

На протяжении второй половины XVI века Московское государство и Крым противостояли друг другу как противники, находившиеся между собой в открытой борьбе, лишь по временам затихавшей и приобретавшей форму скрытого антагонизма. Прежде чем перейти к рассмотрению истории противостояния двух государств, сделаем несколько замечаний о причинах, обусловивших антирусский характер внешней политики Крыма в этот период. Суждение о том, что в отношении к своим соседям, Московскому государству и Польше, татары руководствовались исключительно соображениями корыстолюбия и заключали союз то с Москвой, то с Польшей, смотря по тому, какая сторона больше уплатит упоминок, исходит из признания такой степени примитивности крымцев, что в нем нельзя было предполагать каких-либо политических мотивов. Между тем у крымцев в их отношениях к соседям был определенный политический расчет. Среди своих соседей они скоро и совершенно правильно выделили как наиболее опасного своего противника не Польшу, а Московское государство.

В правление Василия III (1505–1533) ханы Крыма перешли на польско-литовскую сторону. Крымское ханство, разгромив в начале XVI века своего основного противника в Причерноморье – Большую Орду и ликвидировав опасность с ее стороны, уже не нуждалось, как это было во второй половине XV века, в поддержании добрососедских отношений с Великими князьями Московскими. Более того, они понимали, что поздняя Большая Орда, лишившись земледельцев (они остались в Казанском и Астраханском ханствах) и горожан, превратилась в этакое государство перекати-поле, опасное для соседей. С его уходом с политической карты возникла тенденция к присоединению работящих Казанского и Астраханского ханств к России и превращения Волги в русскую реку от истоков до Каспия, с возрождением мощной волго-балтийской торговли с Востоком, как при Золотой Орде. Крымская же знать помнила о величии Солхата (Старого Крыма), дирижировавшего итальянскими торговыми городами. И если Казань еще в конце XV века стала вассалом Москвы, то Бахчисарай, подпертый турецким оружием (холодным, огнестрельным) и пехотой на Перекопе, решило изматывать своего северного врага и конкурента. Позитива не наблюдалось – ибо с Крымом Россия Волгу «пилить», как с Золотой Ордой, не собиралась. Госпожа География была против. Поэтому Крыму надо было не давать покоя казанцам и астраханцам, срывая их вхождение в новую державу. Плюс еще один фактор – турки-османы принесли на полуостров совсем другой ислам по сравнению с веротерпимой Золотой Ордой. Агрессивный и нетерпимый по отношению к неверным, русским, полякам – не важно. А уже крымские ханы решили, что самый главный враг – это Русское царство. Ведь походы Ивана Грозного стали возможны после добровольного присоединения к Москве на правах конфедератов воинственного республиканского Всевеликого войска Донского, Которое произошло еще при отце Грозного, Василии. И это была уже нетерпимая опасность для крымской знати. Казаки присоединились к России вследствие совета всех своих атаманов как к стране, родственной языком и православной верой. Вполне осознанно. «Сия православная республика степных воинов-рыцарей была чудищем-страшилищем для могущественной Османской империи», – отмечал Карамзин. Она резко усилила военную мощь России. Но мудрый Сулейман Великолепный воздерживался от ссоры с Москвой. Однако когда неумолимая логика событий привела Грозного к берегам Каспийского моря, этот «новый македонянин» с казаками, контролировавшими Дон и разрезавшими земли Крымского ханства, всполошил и уверенного в своих силах Сулеймана. Наши историки и публицисты в основном так и воспринимают последовательность антагонизма.

1. Нездоровые реваншистские амбиции Крыма.

2. Православные Морганы и Дрейки, Всевеликое войско Донское, реально усилившее Москву в военном деле, а особенно во фронтирном противостоянии. И наконец,

3. Волга и Каспий, отрезавшие турок от Большой Ногайской Орды и суннитских стран Центральной Азии.

На самом же деле все было куда серьезнее. Да, Иван для Сулеймана стал «новым македонянином». Но прежде всего – опять в Персии, усилившейся и ставшей главным врагом Порты.

Особо важным для России событием стала восстановившаяся с присоединением Поволжья торговля с Ираном (Персией). Иранские шелка приносили даже больший доход, чем провозимые транзитом через тот же Иран индийские пряности, специи и хлопок вместе взятые. Вообще, можно сказать, что кроме сибирских мехов Россия плотно подсела на лучший в мире иранский шелк. Народы и племена, населявшие в конце XV – начале XVI века Иранское плоскогорье, разнились по своему экономическому и культурному развитию, этническому происхождению, языку и религии. Наряду с оседлым населением, обладавшим высокоразвитой техникой искусственного орошения и земледелия, здесь жили народности и племена, ведшие полуоседлый или кочевой образ жизни. В Иране, а точнее, в его северной части, расположенной в провинциях Гилян и Мазендаран на южном побережье Каспийского моря, уже столетиями производился лучший в мире персидский шелк. Родина шелка – все тот же Китай. Китайцы долгое время были монополистами в его производстве, получая за это золото и серебро. Но на рубеже первого и второго тысячелетий нашей эры Византия и Персия вырвали секрет его производства и стали изготавливать сами. Византийцы (а после завоевания – турки) – в Сирии, а персы – на южном берегу Каспия. За шелка из провинции Гилян давали золото. Но русские кроме германских слитков золота и серебра могли предложить еще и «мягкое золото» – меха, а также ценимый на Востоке прусский янтарь. В итоге волго-каспийская торговля Руси росла и продолжалась.

Недостатком Ирана в конце XV – начале XVI века была его раздробленность на многочисленные феодальные владения, с которыми и приходилось иметь дело русским. Русские торговали непосредственно на землях правителя Гиляна либо в Астрахани. Ардебильские шейхи Сефевиды оказались теми правителями, которые сумели создать здесь более или менее могущественную державу. Основателем этого государства стал Исмаил Сефевид. Смелый воин и тонкий политик, Исмаил сумел привлечь на свою сторону землевладельческую знать азербайджанских племен. Эти племена стали затем главной опорой в его завоеваниях. Один из европейских путешественников рассказывает, что воины Исмаила сами себя содержали, снаряжались за собственный счет и шли в поход. Желая привлечь на свою сторону народные массы, Исмаил объявил себя шиитом; шиитская религиозная доктрина со своим догматом об имаме-мессии, воплощавшем несбыточную мечту народа о справедливом правителе, была широко распространена среди оседлого и кочевого населения Азербайджана. Все приверженцы Исмаила в знак своей принадлежности к шиизму носили головные уборы, отличительной особенностью которых были двенадцать красных складок, по числу почитаемых шиитами имамов-мессий. Благодаря этому головному убору племена, поддерживавшие Исмаила, получили название «кызыл-баши», т. е. «красноголовые». Прозвище «кызыл-баши» скоро стало синонимом Сефевидов. В русских документах XVI–XVII веков династия и государство Сефевидов преимущественно именуются кызыл-башами. Исмаил Сефевид получил под держку и среди армянского и персидского торгово-ремесленного населения, страдавшего из-за захвата Османской империей старинных торговых путей.

Особенно заманчивыми стали сношения с Персией в эпоху ее расцвета при шахе Аббасе Великом (1587–1629), когда были улучшены пути в Индию и Китай, построены новые караван-сараи, мосты. При шахе Аббасе I произошло усиление могущества Сефевидского государства. Верхушка племен «кызыл-башей», поддерживавшая шаха Исмаила, состояла ко времени Аббаса I из крупнейших землевладельцев. Владения – уделы – некоторых ханов соперничали по величине с шахским доменом. Наряду с такими вновь образовавшимися кызыл-башскими уделами сохранились старые феодальные владения с наследственными владетельными князьями. К числу таких князей, например, относился хан все того же богатейшего шелком Гиляна, который вел в силу этого независимую от шаха внешнюю политику. Борьба с ханствами и составила первоначальный этап правления шаха Аббаса I. Его деятельность носила решительный характер, она завершалась обычно казнью непокорных феодалов, конфискацией их земельных владений, переходивших, как правило, в собственность шаха. По подсчетам летописцев, в этой борьбе погибло не менее половины общего числа различных владетельных ханов и эмиров. Шахский домен при Аббасе I поглотил множество подобных удельных владений, именовавшихся на языке сефевидской канцелярии «мамалек» – «государствами».