Читать онлайн «Скрытый Тибет. История независимости и оккупации». Страница 34

Тибетские ламы не изменяли буддизм и не сочетали его с какой-либо другой религией. Далай-лама подчеркивает, что в тибетских комментариях даже после краткого толкования учения цитируется источник, будь то речь самого Будды или другого индийского учителя, и только на этом основании утверждается каждое положение. Современные индийские ученые в области как буддийской, так и небуддийской философии отмечали, что даже тогда, когда положения Учения трудны для понимания, их смысл более ясен в тибетских переводах, сделанных много веков назад. Некоторые индийские исследователи считают отдельные фрагменты текстов более легкими для понимания в тибетском переводе, чем на санскрите. Более того: многие буддийские тексты, утерянные в Индии, сохранились только в тибетских переводах. Есть незначительные отличия тибетского буддизма от индийского, обусловленные местностью, временем или внешними условиями, как и в других религиях. Разные школы тибетского буддизма в своей основе едины, они лишь несколько различаются в способе наставления.

Тибетский буддизм — это точная тибетоязычная версия позднеиндийского буддизма Махаяны, сильно отличающаяся от китайского.{432} Тибетская и китайская ветви Махаяны развивались отдельно, а тибетский и китайский языки стали самыми важными неиндийскими языками, на которых передавался буддизм Махаяны. От китайскоязычной традиции произошли многочисленные разновидности буддизма Восточной Азии, тогда как тибетоязычная версия легла в основу буддизма Монголии и Трансгималайского региона.

Поэтому неверно считать тибетский буддизм неким преобразованным вариантом — или, тем более, смесью буддизма и шаманизма, для которой европейцы придумали термин «ламаизм». От этого слова надо отказаться, потому что неверен и сам термин, и вкладываемый в него смысл. Об этом не раз писали. Приведу мнение крупного отечественного ученого Е.А. Торчинова:{433}

«Говоря о тибетском буддизме, необходимо сразу же указать на неправомерность употребления термина “ламаизм” для обозначения этой ветви Махаяны. Сами тибетцы не знают этого слова, для них существуют лишь такие понятия, как Дхарма (чой), Дхарма Будды (Сангье чой) или Махая -на (тег-па чэн-по). Это слово было создано европейцами в XIX в. для того, чтобы подчеркнуть существовавший в Тибете культ духовного учителя, “доброго друга” (кальяна митра) — ламы (от тибетских слов ла — “высокий” и ма — “нет”, то есть “выше нет”). Таким образом, тибетский буддизм превращался как бы в особую конфессию, что совершенно неоправданно, поскольку тибетская монастырская традиция не только восприняла, но и с необычайной тщательностью сохранила и воспроизвела позднеиндийскую буддийскую традицию во всей ее полноте. В этом отношении с гораздо большим основанием можно было бы счесть особой конфессией китайский буддизм, сильно изменившийся и трансформировавшийся под воздействием традиционной китайской культуры. Что же касается культа лам, то йога почитания учителя (гуру-йога) — явление вполне индийское и лишенное какой бы то ни было тибетской специфики. Фактически все отличия тибетского буддизма от индийского буддизма эпохи Палов существуют только на уровне народной и бытовой религиозности, не затрагивая собственно “большую традицию”.

В 60-е годы XX в. вопрос о “ламаизме” приобрел и политическое измерение: после подавления антикитайского восстания в Тибете и бегства Далай-ламы XIV в Индию (а особенно во время печально известной “Великой Пролетарской Культурной Революции” 1966—1976 гг.) власти КНР осуществили ряд репрессивных актов, направленных как против тибетского духовенства, так и против буддийской традиции и национальной культуры Тибета в целом, утверждая, что тибетский “ламаизм” (кит. “лама цзяо”) не есть буддизм или же это всего лишь деградировавшая форма буддизма, а потому он не заслуживает сохранения в качестве части общекитайского культурного наследия. Именно тогда Далай-лама призвал ученых всего мира отказаться от употребления слова “ламаизм”. Не будем употреблять его и мы, причем по причинам исключительно научного характера».

Тем не менее, до сих пор в китайских пропагандистских материалах можно встретить утверждения, будто «тибетцы имеют собственную тибетскую религию — ламаизм»,{434} якобы это ветвь китайского буддизма, а Панчен-лама — будто бы «вероучитель китайского буддизма».{435} Но, возможно, положение меняется. В английском переводе китайской «Белой книги» по тибетской культуре за 2008 г. уже используется термин «тибетский буддизм», а не «ламаизм».{436}

Кроме приверженцев бона и буддизма, в Тибете есть немного мусульман и христиан-католиков. До оккупации там были также индуисты.{437} Там была полная терпимость к представителям других религий. Теократия никогда не старалась обратить их в свою веру. Об этом сообщали и мусульмане, и не мусульмане.{438} Так что неверно утверждать, будто «существовавшее в старом Тибете так называемое поголовное верование фактически было попранием человеческих прав в условиях социального теократического устройства, принявшим искаженную форму. Ведь в старые времена человек не мог распоряжаться даже собственной судьбой, где уж было говорить о праве на свободное вероисповедание».{439}

Как видим, в тибетском буддизме много интересного. Но людей часто привлекают заблуждения. Не буду обсуждать «околобуддийские» концепции, например теософию. Не буду обсуждать также пропаганду, направленную на разжигание межрелигиозной ненависти: ответы на нее можно найти в Интернете.{440} Остановлюсь лишь на некоторых часто обсуждаемых примерах. Первый — о «ритуальных убийствах» и «жертвоприношениях» в буддизме.

Русский купец А.В. Бурдуков писал о жертвоприношениях у монголов в начале XX в.: Джа-лама принес в жертву 10 пленных китайцев, снял кожу с казаха; чойджон-лама съел сердце белогвардейца; некоторые полководцы кровью сердца казненных китайцев и белогвардейцев кропили свои знамена. На выставке в Пекине «Тибет сегодня и в прошлом» в 2008 г. показывали человеческую кожу, изделия из черепов и берцовых костей «крепостных». Похожие пропагандистские выставки после подавления восстания 1959 г. были в Дрепунге, Лхасе, Сэра, Тьянцзе, Лхоке и других местах.{441} Посетителям внушали, что ради этих предметов якобы убивали людей. В 1948 г. монахи якобы принесли в жертву 21 чел. в надежде предотвратить китайское вторжение, а потом ежегодно использовали свежие части тела людей.{442} Советский журналист Вс. Овчинников приводит рассказ бывшего послушника о том, что его хотели закопать живьем при восстановлении храма. Будто бы некоторым монахам велели погружаться в самадхи и погребали под плитами монастырей, а такие останки — как бы радиомаяки для телепатических контактов.{443}

Все это противоречит буддизму. Убийство — один из самых неблагих поступков. Карму одного существа нельзя перенести на другое.{444} Вот лишь несколько изречений Будды.{445} «Нельзя ни убивать, ни понуждать к убийству. <…> Кто, ища счастья для себя, налагает наказание на существа, желающие счастья, тот после смерти не получит счастья. <…> Ибо сам человек совершает зло, и сам оскверняет себя. Не совершает зло он тоже сам, и сам очищает себя. Чистота и скверна связаны с самим собой. Одному не очистить другого».

В действительности, Джа-лама грубо нарушал заповеди, пытал монахов, не подчинялся главе монгольской церкви. Поэтому Богдо-гэгэн VIII лишил его титулов, конфисковал имущество и велел арестовать. На пекинской выставке были показаны просто старые музейные фотографии, неизвестно кем и когда сделанные, без всякой документации. Это подтвердил Дж. Пауэре, автор книги о пекинской пропаганде про Тибет.{446} Даже А.Т. Трюнфельд, один из главных критиков старого Тибета, допускал вероятность лишь редких жертвоприношений в отдаленных районах.{447}

Известно, что человеческие кости, а иногда и другие ткани для тантрических целей берут у мертвых. С этим согласны и ученые, и китайская пропаганда.{448} Для этого не нужно жертвоприношение, да в нем и нет надобности: в Тибете испокон веков практикуют «небесное погребение» — расчленяют покойников и скармливают грифам. В Монголии до революции был аналогичный обычай: трупы скармливали одичавшим собакам. Так что трупного материала всегда хватало. Такое погребение связано с тем, что в горах мало места для похорон в землю, мало горючего для костра. Кроме того, оно оправдано религией: важнейший принцип буддизма — забота о других, в логическом завершении — самопожертвование. Предоставление своего трупа в пищу животным — форма этой практики. Когда такое погребение запрещали, люди были недовольны. Вообще же части трупов широко используются не только в буддизме, но и в других религиях, например в христианстве.{449}