Читать онлайн «Кто и как изобрел Страну Израиля». Страница 1

Мощная еврейская повествовательная традиция, традиционно — хотя и не непременно — направляемая пасхальной Агадой, молчаливо обязывает нас задаться следующим сакраментальным вопросом: почему, написав и издав на двадцати с лишним языках «Кто и как изобрел еврейский народ», Шломо Занд вынужден был вернуться едва ли не к самому началу, к драматическому и обязывающему «Кто и как изобрел Страну Израиля», да еще на таком опасном иврите? И заодно: быть может, следовало начать со страны и лишь затем перейти к народу?

Американцы или британцы — в отличие от нас, выросших при социализме, — первым из этих вопросов задаваться бы вовсе не стали. Их не удивишь необходимостью специфицировать самую материальную из ментальных тем — территориальную. Вот только насколько она материальна?

О материальности, вернее, территориальности, точнее, почвенности нашего рассудка убедительно писал еще Шекспир в далекие донациональные времена. Откроем «Гамлета» (акт V, сцена I, пер. Б. Пастернака)[1]:

Не знаю, вспомнил ли бы я сегодня о почвенном помешательстве принца Датского, если бы не свежайшая публикация старых израильских сверхсекретных документов. Появись она раньше, проф. Занд непременно ее процитировал бы. А так — цитата, идеально документирующая тотальное помешательство на национальной почве, еще вернее — на «Эрец Исраэль», целиком досталась мне[2].

Летом 2012 года израильский государственный архив опубликовал секретные протоколы заседания правительства, состоявшегося 18–19 июня 1967 года, через неделю после окончания победоносной Шестидневной войны. Премьер-министром был тогда умереннейший, рациональнейший и благоразумнейший Леви Эшколь, о котором в Израиле по сей день вспоминают с тоской. Правительство обсуждало важнейший вопрос: что делать со свалившимися ему на голову территориями. Выдвигались чрезвычайно забавные предложения, разбирать которые нет сейчас ни малейшего смысла. Для нас поучительно следующее: когда речь зашла о секторе Газы, территории, от которой уже через несколько лет Израиль не знал, как избавиться, которую Египет в конце 1970-х годов отказался взять обратно по мирному договору, наконец, которую Израиль — за полной невозможностью ее сохранить — покинул в 2005 году в одностороннем порядке, министры проявили редчайшее единодушие: о Газе — никаких переговоров, Газу необходимо немедленно присоединить к Израилю. Премьер-министр Леви Эшколь просуммировал (цитирую): «Газа принадлежит Израилю со времен Самсона, а не с 1919 года»[3].

Сумасшествие? Несомненно! Но какое! Полбеды, что Самсон — чисто мифологический герой. Но даже если бы он был родом из реального прошлого: каким образом романтические и иные похождения библейского плейбоя в чужой, филистимской Газе порождают еврейские территориальные права на нее, неважно, старинные или нынешние? Быть может, Газа принадлежит Израилю оттого, что Самсон, согласно ветхозаветному рассказу, унес однажды на спине ворота города — вместе с историческими ключами от них? Газа, к слову сказать, не входила ни в Израильское, ни в Иудейское царство, она была ненадолго (уже в эллинистическую эпоху) завоевана хасмонейским царем Александром Яннаем[4] — и вскоре потеряна. Тем не менее факт налицо: любое, даже самое комичное скрещение географии (Газа!) с библейским собственным именем (Самсон!) уже в 60-е годы прошлого века воспринималось умереннейшим из секулярных сионистских рассудков как неоспоримое свидетельство еврейских территориальных прав. Настоящая беда, таким образом, не в сумасшествии, а в его почвенном, подлинно шекспировском характере. Если для Эшколя, родившегося в 1895 году — за год публикации основополагающего труда Герцля («Еврейское государство»), за два года до Первого сионистского конгресса, — Самсон — национальный аргумент, сионистский миф и в самом деле одержал тотальную ментальную победу, под стать Даяну в 1967 году. При этом он — миф — нанес столь серьезный, вдобавок столь почвенный ущерб рассудку большинства израильских евреев, что их нынешнее самоубийственное поведение совершенно понятно — хотя и нисколько не простительно.

Другое совсем свежее событие — смерть бывшего террориста, командира «Лехи» и премьер-министра Израиля Ицхака Шамира (30 июня 2012 года) — пробудило еще одно релевантное, также весьма неприятное воспоминание. Шамир никогда не скрывал, что лично отдал приказ об убийстве (6 ноября 1944 года) британского министра по делам Ближнего Востока Уолтера Гиннесса, лорда Мойна. Этот упрямый ирландец провинился перед террористами тем, что накладывал жесткие ограничения на эмиграцию евреев в Палестину, резонно полагая, что (цитирую речь Мойна, произнесенную в палате лордов за два года до убийства) «современные евреи не являются наследниками древних евреев и (потому) не имеют прав на Святую землю». По существу, лорда Мойна убили за научное суждение о природе современного еврейского сообщества, точно совпадающее с неоспоримыми выкладками Шломо Занда, только гораздо более умеренное. Правда, в отличие от ирландца, Занд в своей первой книге ни полсловом не обмолвился о еврейских территориальных правах. Может быть, поэтому он до сих пор жив. Только вот — пришло время обмолвиться!

Полнота научной картины настоятельно требует ясного соотнесения с территориальной тематикой, куда более простой, чем национальная, но и (судьба лорда Мойна тому порукой) гораздо более опасной. В новой книге Занд вызывает огонь на себя: он демонстрирует мифологический, колониальный и откровенно фальшивый характер сионистской теории «исторического права» евреев на Палестину (от Самсона до Бен-Гуриона) и в то же время — бесспорную природу прав нынешних израильтян, евреев и неевреев, на свою страну, прав, еще не существовавших в первой половине прошлого века. Эта правовая динамика омыта ушатами крови. Неплохо было бы остановить многолетнее почвенное кровопролитие — только как?

Главное, однако, совсем в другом. Книги Занда написаны в правильном порядке, отвечающем насущной необходимости, одновременно научной и политической. Сионистская мифология «разрабатывала» поначалу почти исключительно еврейский исторический коллектив и лишь во вторую очередь — невозможную без него территориальную проблематику. Однако сегодня коллективная проблематика — вместе со своей старой секулярной мифологией — практически мертва, а вот территориальная — живехонька. Ибо, что бы нам ни рассказывали, текущий арабо-израильский конфликт — уже не национальный, а лишь скучно территориальный, правда, с пошлой религиозной подпиткой, хотя когда-то он был совсем иным. К его адекватному обсуждению необходимо подойти в научном всеоружии.

Сам Занд тихо отмечает: «Основная, хотя ни в коем случае не единственная причина столь удивительного упрямства [то есть постоянного обращения к территориальной тематике], причина, ставшая мне лишь отчасти ясной в ходе работы над предыдущей книгой, на самом деле, проста: каждый народ, согласно неписанному консенсусу, общему для большинства просвещенных политических концепций, обладает коллективным правом на владение определенной территорией, на которой он живет и которая его кормит. С другой стороны, религиозный коллектив как таковой, члены которого имеют весьма различное происхождение и вдобавок разбросаны по разным странам и континентам, правом ни на какую конкретную территорию не обладает».

Весьма здраво: именно по этой причине всемирный еврейский коллектив, объединенный религией и библейским этосом, бодро стартовав сто лет назад, стал в XXI веке малоудачным кандидатом в единоличные владельцы израильской национальной территории; с другой стороны, исторически сложившийся израильский коллектив — кандидат превосходный. Это подтверждают, как ни странно, и главные оппоненты сионистов — палестинцы.

В конце 2010 — начале 2011 года «Викиликс» и «Аль-Джезира» опубликовали дословные протоколы последних серьезных палестино-израильских переговоров, тех, что велись в 2008 году между Эхудом Ольмертом (премьер-министром Израиля) и Ципорой Ливни (израильским министром иностранных дел) с одной стороны и Махмудом Аббасом и Ахмедом Курия (лидерами палестинской автономии) — с другой. Достоверность этих протоколов была неохотно подтверждена обеими сторонами — несмотря на то что их публикация доставила переговорщикам немало неприятностей. Из протоколов ясно следует, что между сторонами давным-давно остались лишь территориальные недоговоренности.