Читать онлайн «Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор». Страница 2

Важность убийства Кирова частично объясняется тем фактом, что 1)110 давало тем, кто стоял у власти, — в первую очередь Иосифу Сталину, в то время высшему руководителю Советского Союза, — боль­шее пространство для маневра, что объединяет его со многими други­ми драматическими событиями. Атака на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 г. повлияла на политический климат США, что по­зволило администрации Буша осуществить политические измене­ния, которые встретили бы гораздо более серьезное противодействие и их было бы намного труднее реализовать, если бы не предшество­вавшее им событие. Нечто подобное можно сказать о последствиях поджога здания рейхстага в Берлине в 1933 г.; это был предлог, не­обходимый Гитлеру для уничтожения парламентской системы и подавления рабочего движения в Германии. Убийство Кирова дало Сталину возможность начать сводить счеты со своими старыми со­перниками — сначала с Григорием Зиновьевым и Львом Каменевым, затем со всеми реальными, потенциальными и воображаемыми вра­гами во время Большого террора 1937-1938 гг.

Историки в целом сходятся во мнении, что Сталин использовал убийство Кирова для того, чтобы разбить своих оппонентов. Но дей­ствительно ли Сталин, как утверждают многие, стоял за убийством? Или его организовали другие — политические лидеры или органы госбезопасности, а Сталин не участвовал в нем или даже не был по­ставлен в известность? Есть ли хотя бы крупица истины в офици­альной версии, обнародованной в то время: убийство явилось ре­зультатом заговора сторонников Зиновьева и Каменева? Или, может быть, убийца, Леонид Николаев, действовал в одиночку? Может ли убийство быть совершено просто по личным мотивам обозленным и до крайней степени взвинченным человеком, не участвовавшим ни в каком заговоре?

Стоял ли вообще кто-либо за убийством, а если да, то кто? Ответ на этот вопрос важен для понимания подоплеки террора. Если Ста­лин был ответствен за убийство, это может означать, что он плани­ровал террор уже в 1934 г. или даже раньше. Убийство Кирова в этом случае явилось для Сталина психологической основой и политическим предлогом для выступления против предполагаемых оппонен­тов. Но если Сталин не имел никакого отношения к убийству, теория о том, что террор был запланирован, становится менее убедительной. Растет политическое значение события: убийство Кирова — одного из ближайших союзников Сталина — могло усилить страх Сталина перед заговорами, целью которых было отстранить его самого и его сторонников от руководства партией.

Вопрос о том, кто мог стоять за убийством Кирова, всегда был в Советском Союзе крайне политизирован. Во время московских пока­зательных процессов 1936-1938 гг. одним из обвинений, выдвинутых против подсудимых, было то, что они принимали участие в органи­зации убийства. В ходе десталинизации советского общества после XX съезда КПСС 1956 г. возглавлявший в то время партию Никита Хрущев, похоже, признавал участие Сталина в организации убийства Кирова. Частично это было продиктовано желанием обвинить лично Сталина в преступлениях, совершенных в годы его правления, и тем самым освободить от ответственности Коммунистическую партию и советское государство. Но также для Хрущева перекладывание ответ­ственности на Сталина было частью борьбы за власть с соперниками из партийной верхушки. Хрущев при Сталине всегда занимал высо­кие посты, но в 1930-е годы некоторые партийные лидеры находи­лись на более высоких должностях и были ближе к Сталину. Как мы увидим в гл. 5, теперь он обвинял таких видных партийных и совет­ских деятелей, как Вячеслав Молотов и Лазарь Каганович, в том, что они знали об убийстве Кирова значительно больше, чем официально признавали. В горбачевскую эпоху конца 1980-х гг. убийство Кирова было расследовано повторно. И вновь его использовали в политиче­ских баталиях, смысл которых для некоторых заключался в том, что­бы связать имя Сталина с убийством.

Таким образом, трактовка убийства в Советском Союзе была глу­боко политизирована. В значительной степени это относится и трак­товке убийства западными историками. Во времена холодной войны широко было распространено убеждение, что Сталин лично органи­зовал убийство Кирова. Это прекрасно вписывалось в политику демонизации советского строя. Целью Сталина якобы являлось устране­ние потенциально опасного соперника в борьбе за власть и создание предлога для того, чтобы избавиться от своих оппонентов с помощью масштабной кампании террора. Впрочем, в силу отсутствия доступа к советским архивам такие утверждения оставались чисто умозри­тельными. В 1970—1980-е годы расцвет «ревизионистской» школы и более критический подход к источникам по советской истории поро­дили сомнения в правдивости версии об участии Сталина в убийстве Кирова. После того как вслед за распадом Советского Союза в 1991 г. были открыты российские архивы, сомнения только усилились.

В этой книге исследуются версии и слухи, окружавшие убийство Кирова последние семьдесят пять лет, и оценивается на основе ставших доступными источников нынешнее положение вещей. В гл. 2 об­рисовывается историческая и политическая подоплека драмы. В гл. 3 и 4 будут представлены жертва Сергей Киров и убийца Леонид Ни­колаев. В гл. 5 исследуется отношение советских властей к этому делу и использование его в своих интересах на протяжении многих лет. Гл. 6 посвящена слухам, распространявшимся в то время и позже, также в ней представлена трактовка убийства историками. Само убийство и события, связанные с днем трагедии, будут рассмотрены в гл. 7, а расследование — и последовавший за ним террор — будут опи­саны в гл. 8. Взаимоотношения Сталина и Кирова (и личные, и поли­тические) изучаются в гл. 9. В гл. 10 исследуются мотивы Николаева и его действия до убийства, а также различные версии, предполагающие причастность к убийству органов госбезопасности. В гл. 11 при­ведены результаты исследования.

Перед убийством Кирова 1 декабря 1934 г. советский режим про­шел испытание самым острым кризисом после революции 1917 г. Ускоренная индустриализация и насильственная коллективизация крестьянских хозяйств в 1928-1932 гг. — те процессы, которые были названы «сталинской революцией сверху», — поставили страну на грань краха. Уровень жизни в городах резко снизился; хлеб и другие товары массового спроса выдавались по карточкам. Ситуация в де­ревне была еще хуже, поскольку Великий голод 1932-1933 гг. бук­вально выкосил ее. Для проведения своей политики режим прибегал к таким жестким мерам, как тюрьмы, ссылки и казни. Этим режим, несомненно, нажил себе больше заклятых врагов, чем когда бы то ни было. Однако члены и руководство Коммунистической партии были шокированы тем, что в одного из самых влиятельных и любимых вождей народа стреляли, в результате чего он был убит. Ничего по­добного после августа 1918 г., когда было совершено покушение на жизнь тогдашнего руководителя партии Владимира Ленина, не слу­чалось на советской земле.

Но такие убийства едва ли были чем-то новым для России: на са­мом деле их часто использовали в политических целях. В 1866 г. была совершена попытка покушения на царя Александра II, за которой по­следовало много других. Но только в конце 1870-х гг. политические организации стали использовать индивидуальный террор — убий­ство видных представителей режима — как политическое средство. В 1870-е гг. «Народная воля», революционная народническая орга­низация, пыталась склонить русских крестьян к некоему подобию социализма. Члены «Народной воли» осуществили убийство Александра II в 1881 г.

После убийства императора народническое движение было разгромлено. Но в 1890-е г традиции террора были возрождены социалистами-революционерами, социалистическим движением, уходящим корнями в народничество. До русской революции 1905 г. именно эсеры, в основном, организовывали убийства высокопо­ставленных полицейских чиновников, министров и членов императорской семьи. Их террористическая деятельность продолжалась и мосле 1905 г. и даже после того, как в 1917 г. большевики пришли к власти. В 1911 г. был убит царский премьер-министр Петр Столы­пин; именно эсерка покушалась на жизнь Ленина. Примерно в то же время в Петрограде, нынешнем Санкт-Петербурге, был убит видный большевистский лидер. Эти события привели к тому, что большевики сами стали использовать террор в борьбе с противниками своего режима. Террор был организационно оформлен чека[5], первоначаль­но создававшейся для борьбы с контрреволюцией и саботажем. Чека стала тайной полицией Советского государства и вскоре преврати­лась в инструмент политического контроля, подавлявший все формы оппозиции. Позже Чека продолжала свою деятельность под другими вывесками: ОГПУ, НКВД и КГБ.