Читать онлайн «Россия в средние века». Страница 67

Король Польши был готов вмешаться в жизнь западнорусской церкви во многих отношениях. В первую очередь, он мог (а иногда так и делал) выдвигать кандидата на должность и назначать православного митрополита Западной Руси. Следует заметить, что в отношении римско-католической церкви в Польше назначение нового епископа становилось, как правило, результатом взаимопонимания между королем и папой. В 1589 г. папа официально признал право короля назначать епископов.544 В случае с православной церковью в Польше и Литве руки короля были практически развязаны, поскольку у патриарха константинопольского не было возможности помешать королю назначить митрополита.

Король обладал обширными полномочиями в церковной администрации, благодаря своему праву патронажа. Это право существовало в практике всех римско-католических государств в Европе, включая Польшу.545 Что касается православной церкви в Западной Руси, необычность ситуации заключалась в том, что право патронажа принадлежало суверену иной религиозной ориентации. Это могло вести и приводило к разнообразным злоупотреблениям.

Королевское право патронажа включало в себя не только его заботу о приходских церквях и монастырях, но также и о епископах. Первоначально западнорусский православный епископ избирался собранием священнослужителей и мирян. Со временем эта практика прекратилась, и король стал распоряжаться епархиями по своей воле. Некоторые епархии были богатыми и давали хороший доход. В таких случаях получение епархии являлось столь хорошей наградой, как и владение мирской «державой». Король одаривал тех, кто заслужил его милость, не считаясь с духовной чистотой потенциального церковного лидера. Назначенные королем обычно были дворянами, которые не имели непосредственного отношения к церкви. Такого мирянина спешно делали монахом, а затем посвящали в сан епископа. В некоторых случаях назначаемый не испытывал желания принимать монашеский постриг, оставался мирянином и управлял епархией на протяжении нескольких лет в качестве ее администратора, прежде чем дать согласие на посвящение в сан. Большинство этих дворян, даже после того как они становились священнослужителями, не хотели отказываться от мирских утех и продолжали бурную жизнь шляхты. Kaк мирские владыки, они держали в своих замках большую свиту, вооруженную охрану и даже пушки.

Патронаж над приходскими церквями и монастырями осуществлялся не только королем, но и дворянами, и городами. Первоначально право патронажа над церковью или монастырем принадлежало тому феодалу или городу, который выстроил эту церковь (или монастырь). Чтобы обеспечить церковь или монастырь, патрон часто даровал им земельные угодья. Со своей стороны, он сохранял за собой право выбирать настоятеля (или аббата). Частные основатели православных монастырей и церквей, как правило, сами были православными. Чтобы поддержать колонизацию малонаселенных земель Галиции, короли основали там ряд православных монастырей.546 Однако, пользование земельными угодьями, которыми наделялись монастырь или церковь, было подчинено общим законам страны. Угодье, включая расположенный на нем храм, могло быть заложено, продано, или обменяно на другое, и новый владелец такого угодья приобретал вместе с землей право патронажа над церковью. Таким путем неправославный человек мог становиться патроном православного монастыря или церкви.547

Для русского православия характерен термин ктитор (основатель).548 Хороший и добросовестный ктитор, принадлежавший к той же религиозной конфессии, что и прихожане, мог быть очень полезен для церкви или монастыря, находящегося под его опекой. Неправославный или безответственный православный ктитор мог нанести немало вреда.

Из-за безрассудного отношения короля к делам в православных приходах православие в Западной Руси серьезно пострадало. Рассмотрим, к примеру, случай с епископом Холма, Феодосием Лозовским, дворянином по происхождению. Он добивался прибыльной епархии во Владимире-Волынском, хотя еще был жив старый епископ. Ранее король назначил преемником этого епископа дворянина Иону Красенского и выдал ему соответствующую грамоту. Однако после смерти в 1563 г. владимирского епископа король переменил свое мнение и назначил во Владимир-Волынский епископа Феодосия (видимо, за вознаграждение). Иона Красенский не мог допустить, чтобы владимирская епархия выскользнула у него из рук. Взяв с собой прежнюю королевскую грамоту, он поспешил во Владимир и поселился там в епископском замке. Затем, оставив своего сына Василия защищать его интересы, он отправился искать справедливости к королю. Тем временем епископ Феодосии направился с армией (примерно 2500 солдат и девять пушек) во Владимир. Василий Красенский бежал из епископского замка и сдался Феодосию. Король приказал Феодосию явиться к нему на суд по этому делу, но Феодосии проигнорировал приказ и оставался епископом владимирским вплоть до своей смерти в 1589 г.549

Иона Красенский вынужден был довольствоваться епархией в Луцке, которую он получил в 1567 г.; он обложил большими налогами приходских священников, находящихся под его властью, а те церкви, где священники отказывались платить, закрывал. Сын Ионы Василий и двое его сыновей тоже наживались за счет угодий, принадлежавших епархии, забирая из церквей колокола, иконы и книги. Помимо Луцкой епархии король даровал Ионе монастырь в Жидачеве, сокровищами и угодьями которого Иона распоряжался как собственными, чем постепенно довел монастырь до нищеты. В 1580 г. король Стефан Баторий приказал князю Константину Острожскому, воеводе Киева и судебному исполнителю в Волыни, отобрать монастырь у Ионы и сделать настоятелем епископа Феофана из Меглина. Иона отказался подчиниться Острожскому: тот захватил монастырь силой и водворил туда Феофана. Затем роль назначил настоятелем монастыря луцкого старосту, князя Александра Пронского. В 1583 г. Иона вновь завладел монастырем. Первая попытка Пронского изгнать Иону потерпела неудачу. Но на следующий год Пронский с отрядом в 300 солдат и пушками отвоевал монастырь. Феофан возвратился в Жидачев, но ненадолго, поскольку в 1585 г. епископ львовский Гедеон Балабан отправил на монастырь своего брата во главе отряда солдат. Они изгнали Феофана и объявили, что монастырь находится под властью Гедеона. Феофан пожаловался королю, но тот в конце кони решил вопрос в пользу Гедеона.550

Назначения королем высших должностных лиц западнорусской православной церкви – митрополитов – вряд ли оказались более благотворными. Из пяти митрополитов в период между 1534 1585 гг. один был обязан королеве Боне и получил свою епархию, благодаря ее вмешательству; другой был почти неграмотным; еще один был двоеженцем. Во многих случаях митрополиты ссорились с епископами, и обе стороны, жалуясь королю, давали ему повод вмешиваться в дела церкви. Из всех митрополитов этого периода лишь один был хорошим администратором и достаточно умело обеспечивал материальные потребности церкви. Никому из них не удалось стать духовным лидером верующих.551

Однако загнивание западнорусской православной иерархии не означало, что умирала сама западнорусская церковь. Среди приходских священников, монахов и прихожан были добросовестные христиане и честные люди. Количество членов общины постоянно росло, а процентное отношение приходов к количеству верующих, особенно в сельских районах, было выше, чем в Восточной Руси в этот период. Михаил Грушевский составил длинный список монастырей, основанных в Галиции, Волыни и в районе Киева в XV и XVI веках.552 Количество приходских церквей в 1560-х гг., сосчитанное на основании списков налогообложения, в сельских районах Галиции составляло 1270, и они обслуживали 2491 деревню, и 190 – в 125 городах.553 Данные по Волыни и району Киева неполные.

Поскольку в церковной иерархии царила полная неразбериха, православие в Западной Руси поддерживалось преимущественно мирянами, стремившимися защитить свою веру и просвещение. Активными поборниками православия были некоторые вельможи, такие, например, как князья Острожские и Ходкевичи, а также объединения горожан, известные как братства.

Вполне вероятно, что усилия католиков подчинить западнорусскую церковь папе привели бы к навязыванию церковной унии гораздо раньше, чем это случилось на самом деле, если бы не произошло так, что в середине XVI века власть католической церкви над Польшей и Литвой из-за быстрого распространения протестантизма на некоторое время была ослаблена.

Еще до Реформации, начатой Лютером в Германии, предреформационные протестантские течения проникли в Польшу и Литву из Богемии через гуситское и постгуситское движения, особенно через евангелическую общину, известную как «чешские братья» (или «богемские братья»), основанную Петром Хелчицким в 1467 г. Первое время их влияние было слабым, но к 1560 г. эти братсва стали очень сильны.554