Читать онлайн «Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)». Страница 13

Туземное население Северской земли сохранило воспоминание о князе Черном. За это говорят и название главного города — Чернигов, упоминание летописи о наличии в Чернигове уже в XII в. «Черной Могилы», наличие там же могилы «Княжны Чорны», где, кстати сказать, обнаружено было не женское, а мужское погребение. Не связан ли весь этот топонимический материал с меланхленами, что значит буквально «черноодетые», упоминаемыми Геродотом и жившими некогда на территории Днепровского Левобережья? Не являются ли савдараты (что также значит «черноодетые») одним из тех племен, которые иначе назывались саварами? Наличие всеверянских курганах памятников материальной культуры несомненно северокавказского происхождения или во всяком случае копирующих северокавказские вещи не является чем-то случайным, связанным хотя бы с наличием в XI в. касогов-черкесов (адыге) в дружине чернигово-тмутараканского князя Мстислава; мы полагаем, что находимые в северянских курганах вещи северокавказского происхождения свидетельствуют о глубокой старинной этнической связи этих племен, явившейся результатом местных культурно-исторических традиций и укрепившейся уже в исторические времена в результате миграций.[171] Само появление касогов, хазар, а с ними, по-видимому, и ясов и обезов в дружине Мстислава обусловлено было не только успешными захватами и завоеваниями последнего, но и вековечными социально-культурными и этническими связями народов северокавказского яфетидо-тюрко-иранского мира с народами славянского Приднепровья и Подонья, связями, уходящими в древний скифо-сарматский мир.

Естественны и попытки связать «савиров», исчезающих по письменным источникам с VII в., с черными болгарами. Н. Я. Марр указывает, что современные балкарцы, родственные, с одной стороны, кабардинцам, а с другой — древним кабарам (кстати сказать, по Константину Багрянородному, носившим в Венгрии название «савартиасфалов»), аварам-обрам, иберам и обезам (абхазам), носят название «savr» — «sav».

Интересно отметить, что термин «sav» — «sev» в ряде яфетических или близких к ним языков обозначает собственно «черный». Например, в армянских источниках «савиры» называются «savardic», или «savaric», что значит «черные сыны». Они же носят название «sevordic», «sevorjik». «Черные угры» носят название «sevugri». (Как мы видим «сев» («sev») «сав» («sav») выступает все в том же значении «черный». По мнению Н. Я. Марра, «sev», «se» в смысле «черный» — языковое явление, присущее яфетическим языкам и ведущее еще к скифам. Н. Я. Марр отмечает также, что реликтовая речь балкар имеет и древние яфетические, и турецкие, и, наконец, индоевропейские элементы.[172]

Учитывая скрещения и исторические миграции, можно сказать, что «черные болгары», по-видимому, являются в прошлом савирами, а в настоящем — балкарцами. Если так, то станет ясным и вопрос о роли салтово-маяцкой культуры в истории древнейшего населения лесостепной полосы, в основе своем славянского. Уже в известной записке готского топарха упоминается о могучем князе Севера, в котором все исследователи видят киевского князя, который имеет определенное влияние на судьбу народов Крыма.[173] В договоре Игоря с Византией русский князь обязуется не допускать черных болгар громить византийские владения.[174] Все это свидетельствует о распространении власти русского князя на отдельные области степного Крыма, Подонья и Северного Кавказа, где и жили черные болгары. Нет оснований предполагать, что последние были китайской стеной отделены от славянских племен южной Руси. По-видимому, еще с древнейших времен славяне (промышленники, дружинники, купцы) проникали далеко на юг, в северо-кавказские степи; а с другой стороны, тюркизирующиеся и иранизирующиеся кочевники — яфетиды — проникали далеко на север, и в зависимости от мощи этнического комплекса соседей шла колоризация пестрых племен скифо-сарматского мира в тюрок, иранцев, славян в различных уголках Восточной Европы. Древние социально-культурные связи соединяли приднепровские племена и оседлые земледельческие славянские племена среднего Дона с кочевым и полукочевым населением нижнего Дона и Кубани, среди которого сохранялись остатки антов и куда проникала с севера колонизация приднепровских славян — русов-прометеидов. Результатом и было создание остатками сарматов (савирами-болгарами или аланами, а возможно, совместно и теми и другими, — это еще трудно определить) в районе лесостепи, на границе южной Руси, салтово-маяцкой культуры, просуществовавшей до X в.[175]

Обширная литература о салтово-маяцкой культуре VIII–IX вв. позволяет сделать некоторые выводы.[176] Район распространения городищ и могильников салтово-маяцкого типа определяется территорией от среднего Дона до верховьев р. Донца и по верхнему и среднему течению Донца. К числу таких памятников относятся прежде всего Маяцкое городище, расположенное при впадении реки Тихой Сосны в Дон, Салтовское городище на р. Донце и городище Ольшанское на левом берегу р. Тихой Сосны, наиболее хорошо изученные, и, кроме того, городища и могильники салтово-маяцкого типа у слободы Покровской Купянского района, у хутора Зливки близ Изюма, у Н. Лубянки Валуйского района, в Валуйках и других местах.

Находки отдельных вещей салтовского типа и даже отдельных комплексов были сделаны на гораздо более обширной территории, в которую вошли Полтавская, Черниговская, Харьковская, Курская, Сумская и Воронежская области.[177] Последнее обстоятельство свидетельствует о тесной связи между славянскими племенами Днепровского Левобережья, Донца и Дона и населением городищ салтово-маяцкого типа в VIII–IX вв., что особенно характерно для юго-восточных рубежей расселения русских племен. М. И. Артамонов подчеркивает возможность более широкого распространения салтово-маяцкой культуры по Донцу и Дону и полную аналогию Правобережного Цимлянского городища, предшественника Саркела, с городищами салтовского типа.

Маяцкое, Салтовское и Ольшанское городища представляют собой своеобразные крепости.

Так, например, Маяцкое городище, сравнительно небольшого размера (по площади около 0,8 га), окружено глубоким рвом и обнесено каменными стенами, достигающими ширины в 6 м. Внутри городища находятся остатки каменного здания и следы каменных фундаментов жилых и хозяйственных построек. Все это, размещенное внутри городища, в свою очередь окружено стенами. Между оградой этого жилого комплекса и оградой городища обнаружены остатки жилищ земляночного типа. Вокруг городища расположено обширное поселение, общей площадью в 15 га, покрытое ямами — остатками жилых землянок, хозяйственных сооружений и хлебных ям.

Салтовское городище отличается от Маяцкого только более крупными размерами и наличием остатков гончарной мастерской.

Ольшанское городище и по типу и по размерам мало чем отличается от Маяцкого.[178]

Обращает на себя внимание почти полное отсутствие внутри городищ культурного слоя.

М. И. Артамонов приходит к выводу, что Салтово-Маяцкие городища не были ни сплошными укрепленными поселениями, ни временными убежищами для окрестного населения, а представляли собой скорее всего дворы-замки владетельной знати полуфеодального типа оседающих на землю и переходящих к земледелию кочевников. В этих дворах-замках жили ее вассалы, слуги, рабы, и замки эти господствовали над окрестным населением, превращаясь постепенно, как это имело место в Салтове, в города.

Судя по сохранившимся остаткам, население городищ салтовского типа, и прежде всего и в большей мере самого Салтова как центра, представляло собой уже раннее феодальное общество. Многочисленные клейма указывают на выделение ремесла, на превращение его в самостоятельную функцию хозяйственной жизни, что, как указывает В. И. Ленин, является показателем развития частной собственности[179] и, следовательно, распада родовых отношений. Из ремесел процветали гончарное, создавшее специфические сосуды, чрезвычайно близкие к северокавказским,[180] кузнечное, штампование украшений, ткачество, обработка кож и т. п. Основное занятие жителей — земледелие, сочетающееся со скотоводством и носящее, быть может, такой же характер, какой имело полуоседлое земледелие у хазар, при котором скотоводство играет еще большую роль и носит полукочевой характер. Имущественное различие в погребениях говорит о социальной дифференциации среди населения Салтова. Богатые захоронения с дорогими саблями, сбруей и прочим инвентарем, сочетающиеся с погребениями коней, тогда как наряду с ними современные им массовые погребения имеют более бедный инвентарь, свидетельствуют о наличии феодализирующейся знати. Археологические разведки выявили наличие многочисленного оружия, главным образом кривых сабель, боевых топоров и кинжалов, легких и сравнительно миниатюрных, указывающих на развитие военно-дружинной прослойки. Конечно, на основании этих данных нельзя еще сделать вывод, были или не были Салтово, Маяцкое городище и другие феодальными центрами, но, памятуя то, что они являлись аванпостами хазарского феодализма в Подонье и Приднепровье, возможно предположить, что здесь мы сталкиваемся не с родовой аристократией, а с феодализирующимся господствующим элементом.