Читать онлайн «Христианство. Как все начиналось». Страница 23

Коринфян Павел просил откладывать для нищих деньги в первый день каждой недели, день христианского собрания для «преломления хлеба» (1 Кор 16:2; ср. Деян 20:7; Дидахе 14:1; ср. также CD 14:12–16). В Послании к Галатам (5:19–23) он противопоставляет дела плоти (разврат, нечистоту, распущенность, идолопоклонство, колдовство, пьянство и т. д.) плодам Духа (любви, радости, миру, терпению, доброте, щедрости, самодисциплине и т. д.). Неоднократно мы видим призывы к миру и гармонии: мужьям – любить жен, женам – слушаться мужей, детям – чтить родителей, отцам – не раздражать сыновей, а рабам – уважать хозяев.

Помимо этих общих мест есть и конкретные заповеди, которые, по словам Павла, восходят к Иисусу. Вдобавок к установлению о вечери Господней (1 Кор 11:23) он упоминает еще две заповеди Господа. Получил он их, надо полагать, не лично от Иисуса, а из апостольского предания. Это абсолютный запрет на развод (1 Кор 7:10–11; без исключения в случае супружеской измены, как в Мф 5:32; 19:9) и дозволение проповедникам получать питание от церквей (1 Кор 9:14).

В дополнение к библейским заповедям и заповедям Господа, Павел давал еще и советы от себя. Например, он рекомендовал верующим не менять своего брачного статуса в эсхатологическую эпоху, но посвятить себя целиком вхождению в Царство Божье.

Павел был холостяком и предлагал верующим следовать своему примеру, но в отличие от ессейских аскетов, не делал безбрачие обязательным. Кому трудно жить одному, может жениться (1 Кор 7:8–9), хотя из-за катастрофических условий конца времен женатых ждет больше бед, чем неженатых (1 Кор 7:28). Павел даже следовал мягкой линии в следующем вопросе: допустим, один из супругов обратится в христианство, – если его неверующий партнер согласится жить вместе, расторгать брак не надо. Другое дело, если неверующий сам захочет уйти или будет делать супружескую жизнь невыносимой. Тогда христианин или христианка вправе вступить в новый брак (1 Кор 7:12–15). Эта норма и поныне входит в католический «Кодекс канонического права» (каноны 1143–1144).

Есть еще спорный случай «девственных супругов» (т. е. пар, которые избрали временное или постоянное сексуальное воздержание). Если муж чувствует, что не в силах больше сдерживаться, Павел разрешает (без энтузиазма) перейти к полным брачным отношениям: «Если страсти слишком сильны, пусть женится, как хочет. Греха в этом нет» (1 Кор 7:36–38). И наконец, так же нехотя, он дозволяет вдове выйти замуж за христианина, хотя и считает, что лучше для нее оставаться одной (1 Кор 7:40).

Служители Павловой церкви

Поскольку первоначальная иудеохристианская церковь Палестины существовала на небольшой территории и была численно невелика, ее руководство состояло преимущественно из Петра с одиннадцатью апостолами, Иакова, брата Господня, и, видимо, других членов семьи Иисуса (1 Кор 9:5). Добавим сюда учеников, которых избрали лидеры: семь дьяконов, Иуда Варсава, Сила и Варнава (коллеги Павла), Иоанн Марк (племянник Варнавы, спутник Павла и Петра (1 Петр 5:13), и, видимо, автор древнейшего евангелия).

Если на Святой Земле апостолы могли руководить местными общинами, находившимися относительно недалеко от Иерусалима, широкий географический разброс Павловых общин в Сирии, Малой Азии, Греции и Италии не позволял Павлу лично следить на многими конгрегациями, основанными в ходе его миссионерских путешествий. Иногда он наведывался в эти общины или посылал в них товарищей (Тимофея, Тита, Силу), но быстро осознал, что без крепкой административной структуры новые церкви распадутся. Павловы неофиты, большей частью простые греки из низших классов (хотя имелись и состоятельные торговцы и ремесленники), были не готовы к религиозному самоуправлению. Поэтому Павел придумал для них особое административное устройство, основанное не на совете старейшин (как в иудейских синагогальных общинах Палестины и диаспоры), а на единичных блюстителях (епископах), которым помогали пресвитеры и работники милосердия, называемые дьяконами и дьякониссами. Ближайшую параллель этому языкохристианскому устройству мы находим у кумранитов, где во главе каждой общины стоял блюститель-священник. Не исключено даже, что кумранским примером Павел и вдохновлялся. По церковному преданию, два ближайших помощника Павла, полуеврей Тимофей (сын матери-еврейки и отца-язычника) и язычник Тит, были назначены епископами Эфеса и Крита.

Функции епископа и требования к кандидатам на эту должность перечислены в Пастырских посланиях (1–2 Тим, Тит). Большинство ученых считают, что эти послания написаны не лично Павлом, а его учениками от его имени. Требования к епископу отражают общество, из которого происходили члены Павловой церкви. Они также отражают стадию, когда эсхатологический энтузиазм, порожденный Иисусом и поначалу разделявшийся Павлом, уже шел на спад.

Пастырские послания и Учение двенадцати апостолов показывают, какими интеллектуальными и нравственными качествами должен обладать епископ (1 Тим 3:2–7; Тит 1:7–13; Дидахе 15:1). Он должен быть хорошим учителем и одаренным полемистом, понимать здравое учение и уметь защитить его от сеятелей лжи, особенно сторонников «иудейских басен» (видимо, пытавшихся навязать языкохристианам обрезание и соблюдение всего Закона Моисеева). Епископа следует выбирать не из неофитов: столь быстрое продвижение может наполнить его гордыней. Вдобавок к учительству и апологетике на епископе еще лежат и пастырские обязанности. Опять-таки мы находим параллель в кумранском «Дамасском документе»: блюститель описан как отец и пастырь, любящий и защищающий своих детей (CD 13:7–10). Кроме того, епископ несет ответственность за церковные фонды. Соответственно, нельзя ставить на эту должность человека алчного и падкого до наживы.

Вообще епископ мыслится как образец добродетели. Он должен быть безупречным, благоразумным, воздержанным, не пьющим, мягким и самодисциплинированным, а также иметь хорошую репутацию среди неверующих. Как ни странно это может показаться католикам с их безбрачным клиром, недостаток брачного опыта считался в Павловой церкви препятствием к поставлению на должность епископа. Кандидат должен быть женатым не более одного раза: если он овдовел, ему нельзя было жениться вторично. Способность управлять собственной семьей и растить детей считалась доказательством, что человек сможет печься о пастве. Любопытно, что Павел, убежденный холостяк, и даже Иисус, не прошли бы по критериям на благородное и сложное епископское служение!

Основные помощники епископа – пресвитеры. Они также проповедовали, учили и окормляли паству. Опять-таки их следовало выбирать из числа женатых глав благочестивых семейств и, подобно епископам, они имели право на материальную поддержку со стороны своих общин (1 Тим 5:17–18; Тит 1:6).

Интересно, что ни пастырские послания, ни Учение двенадцати апостолов не уделяют особой роли епископам и пресвитерам в связи с вечерей Господней. Их задачи – сугубо дидактические и пастырские. Евхаристия же была общинным обрядом, да и другой главный обряд, крещение, мог совершаться любым человеком. Задачи дьяконов не проясняются в 1 Тим 3:8–13, но в Деяниях апостолов – это социальные работники (Деян 6:2). Кандидатов выбирали из людей глубоко верующих, женатых не более одного раза, хороших отцов семейства и наделенных теми же нравственными качествами, что и епископы.

Женщинам вроде Фивы из Кенхрей (Рим 16:1) разрешали служить дьякониссами. Они заботились о тех членах общины, которые нуждались в помощи. Должность была открыта для благочестивых женщин не менее шестидесяти лет, бывших замужем не более одного раза, которые не только проявили себя как образцовые матери и бабушки, но и занимались делами милосердия, выказывали гостеприимство, «умывали ноги святым», помогали попавшим в беду и делали добро. Вдов моложе шестидесяти лет к дьяконии не допускали, поскольку они могли передумать и выйти замуж, да и вообще бездельничать и совать нос в чужие дела (1 Тим 5:3–13).

Структура церковной иерархии, описанная в Пастырских посланиях, явно отражает ситуацию послеапостольского времени. Наличие епископов, пресвитеров, дьяконов и дьяконисс означает мировоззрение, которое более не сосредоточено на скором наступлении Царства Божьего или возвращении Христа. Идет расчет на долгую перспективу, где забота о христианской общине заменила Павлово ожидание парусии. Эсхатологическая эпоха уступала место церкви, прочно укорененной во времени, пространстве и истории.

Различие между Иисусом евангелий и Иисусом Павла состоит в том, что в евангелиях Иисус понимается как учитель, поставленный Богом для возвещения вести, а Павлов Христос – сам объект вести. Павла не занимали конкретные обстоятельства жизни и деятельности исторического Иисуса. В своих посланиях он не говорил о Назарете, Галилее, родителях Иисуса, первосвященниках Анне и Каиафе и даже Ироде Антипе и Понтии Пилате. Вынося за скобки исторический контекст, он сосредоточивал внимание на том трехдневном периоде, который начался с ночи предательства Иисуса (1 Кор 11:23; опять-таки предатель Иуда не упомянут) и закончился воскресением Иисуса. Незримые особенности, лежащие в основе Павлова христианства, состоят в сложном учении о смерти и воскресении Господа Иисуса Христа, которое родилось в творческом мышлении Павла. В сравнении с этой концепцией богословие синоптических евангелий и Деяний апостолов выглядит приземленным, но под стать ей – мистический образ сверхчеловеческого Христа у Иоанна. Глубокое знакомство с иудаизмом и как минимум поверхностное знакомство с классической культурой вкупе с могучим духовным воображением позволили Павлу переосмыслить иудейские воззрения на мессианство, в частности воздаяние за самопожертвование мучеников, и создать из этих элементов впечатляющий доктринальный синтез, в котором Христос предстал как последний Спаситель.