Читать онлайн «Устная история». Страница 55

Второй подход сформировался в германской и итальянской историографии. Он призывал "обратить все силы на изучение "микроисторий" отдельных рядовых людей или их групп, носителей повседневных интересов"[110]. Это позволяет говорить о методологических точках соприкосновения устной истории и истории повседневности. Более ранний глобальный броделевский макроподход сформировался в рамках социальной истории и отражал интерес к жизни макросоциумов. Второй подход сформировался уже в послевоенное время в постнацистских обществах Италии и Германии. Как ответ на вызовы фашистской идеологии в обществах этих стран возник интерес к судьбе и жизни рядовых людей, попавших в чудовищные идеологические эксперименты.

В устной истории также реализуются и элитарный, и демократический подходы. Но главное, что устная история и история повседневности как самостоятельные исторические субдисциплины "родились как "история снизу" или "изнутри", дав голос "маленькому человеку", жертве модернизационных процессов: как необычному, так и самому рядовому, сделав интересным для потомков его поведение и жизненные ориентиры тех, кто жил и страдал, кто именовался маленьким человеком"[111]. Закрепили этот интерес кардинальные техногенные модернизации среды бытования человеческого общества в 1950-1980-е гг. Они приобрели перманентный характер.

Это создает огромные возможности и перспективы и для устной истории, и для истории повседневности: например, сравнение условий труда в колхозе в 1950-е гг. (преобладание ручного труда, начало механизации ферм и токов, распространение малогабаритной техники), в 1980-е гг. (гигантизация сельскохозяйственного производства, электрификация всех производственных процессов, распространение крупногабаритной техники) и на современном этапе (развал колхозно-совхозной производственной базы, фермеризация и товаризация подсобного хозяйства), а также быт и использование технических средств в семье колхозника в 1950-е гг. (время этажерок, промартельной мебели, начало радиофикации и электрификации жилых домов), 1980-е гг. (оснащение домашнего производства электробытовой техникой и средствами передвижения) и на современном этапе (компьютеризация, информатизация, новое цифровое поколение бытовой техники); реконструкция городской квартиры в 1950, 1980, 1990-е гг. и в наши дни. Интерес представляет и изменение представлений о зажиточности семьи, о внедрении в повседневную жизнь технических достижений, моральная и денежная ценность предметов быта, представления о благополучии семьи, возможностях работы и отдыха. Например, телевизор — роскошь или часть обихода в 1960, 1990, 2010-е гг.: черно-белые, цветные; ламповые; аналоговые, цифровые телевизоры и т. д.; появление первого радиоприемника, первого видеомагнитофона, первого компьютера, мобильного телефона и т. п.

Можно говорить о значительном совпадении методологического и концептуального подхода двух субдисциплин: устной истории и истории повседневности, недаром в германской историографии произошло их фактическое слияние. Среди точек соприкосновения — "человек в истории", его ощущения и условия проживания в той или иной эпохе, и "история снизу" — внимание к самому массовому участнику исторической жизни — представителю нижних этажей общественной лестницы. Эти совпадения вызвали и междисциплинарный методический обмен — использование методов опроса и устной историей, и историей повседневности. Среди отличий можно назвать то, что предмет исследования истории повседневности более хронологически углублен. Историки повседневности скрупулезно изучают повседневность античности по документальным памятникам, повседневность средневековья — по архивным документам. Устные историки, для которых главный предмет исследования — коллективная и индивидуальная историческая память, также используют коллекции древних документов и манускриптов, находя в них элементы устной информации: например, пересказы современников в исторических трудах Тацита или Плиния, фрагменты устной информации в средневековых летописях и хрониках, устные свидетельства в памятниках народного творчества и т. д. Известно упоминание об использовании устных рассказов при написании истории Фукидидом: "…Что касается речей, произнесенных одними и другими… очень сложно воспроизвести с точностью содержание; также и когда я лично слышал от всякого, кто мне докладывал о тех или иных событиях, я писал то, что, по-моему, они могли бы сказать и что лучше бы отвечало ситуации…"[112].

Но все же доминирует интерес к недавнему прошлому, с погружением в него до уровня исторической памяти дедов и прадедов. При совпадении хронологических границ исследования основным инструментом исследования становится интервью. Историческое интервью как вид качественного интервью обладает уникальными возможностями в изучении повседневного жизненного мира человека, позволяет проникнуть в тот мир, с которым респондент встречался и встречается каждый день в быту и на производстве, найти путь к изучению взаимодействия людей в человеческом мире.

Наконец, общий интерес к человеку и его бытованию в исторической жизни способствовал тематическому сближению двух исторических субдисциплин. Среди перспективных направлений работы в рамках истории повседневности с использованием методов, источников и подходов устной истории является изучение повседневной жизни советского города и советской деревни. Каждое из этих направлений дробится на самостоятельные темы и подтемы. Например, в изучении повседневности советской деревни в 1930-1950-е гг. можно выделить следующие проблемы:

— повседневная жизнь колхозников и членов совхозов в советское время;

— условия быта и обучения детей в школе в довоенный период, в годы Великой Отечественной войны, в послевоенный период;

— быт и жизнь на полеводческой бригаде;

— досуг и развлечения колхозников и рабочих совхозов в нерабочее время;

— государственные, общественные и семейные праздники в колхозном и совхозном обществе и семье колхозников;

— санитарно-бытовая культура сельского населения в 1920-1940-е гг. и т. д.

При этом заниматься повседневной историей села в советское время можно как в селе, так и в городе. Большинство современных горожан "родом из деревни". Советская модернизация, индустриализация, урбанизация, аграрная политика вели к большому оттоку населения из деревни в город. Если в 1926 г. на территории Алтайского края было около 5800 сельских населенных пунктов, то в 1989 г. — 1624, в 1991 г. — 1611, в 1992 г. снято с учета 6 населенных пунктов, в 2002 г. — 9[113]. По численности сельское население с 1926 г. (92,2 %) уменьшилось более чем в два раза: в 1939 г. — 82,6 %, в 1959 г. — 66,6 %, в 1970 г. — 52,8 %; после 1975 г. в селе проживала половина населения Алтайского края — 50,5 %, а в 1989 г. — 42,1 %.

Кроме того, колхозно-совхозный период в истории деревни Алтайского края являлся уникальным советским экспериментом по переустройству крестьянского мира на "новых основаниях", но, как показывает история, кардинально не противоречащим ментально-этническим традициям мироустройства. В мировой истории он остался как политико-идеологический и национально-этнический эксперимент, в отечественной истории — как самостоятельный цельный период исторического развития России, прежде всего в крестьяноведении в силу преобладания в стране аграрного населения. В отличие от тенденций развития в странах Старого и Нового света, крестьянство России повели "другим путем". Колхозно-кооперативное движение и советско-совхозное строительство ускорили "раскрестьянивание" и в корне изменяли мировоззрение и жизненные ценности.

Изучение повседневной истории горожан является самостоятельным интересным направлением исследований. Развитию советского города были более присущи общемировые тенденции, в нем быстрее происходили изменения в бытовой сфере, в повседневной жизни. В жизнь городской семьи быстрее входили электрификация, радиофикация, механизация. Модернизацией и переходом от традиционного общества к индустриально-аграрному объясняется интерес к повседневной жизни советского, прежде всего сельского общества, когда друг на друга наложились техногенные, политические и идеологические процессы. В период глобализации и всеобщей унификации повседневная история советской деревни и советского города представляет большой интерес. Среди включенных в Приложение 5 вопросников могут использоваться вопросники "Санитарно-бытовая культура сельского населения в 1920-1940-е гг." (№ 21), "Повседневная жизнь советских крестьян в колхозах или совхозах в мирное время" (№ 22) и др.

Архивоведение — это первая научная и прикладная дисциплина в России, которая серьезно начала обсуждение научно-методических и научно-методологических аспектов устной истории применительно к архивной практике. Она первой обратилась к зарубежному опыту, адаптируя его к советско-российским условиям. В научных изданиях архивных центров 1970-х гг. появились первые публикации по устной истории'. Но в силу специфики архивной работы, казалось [114] бы, бурное начало не получило конструктивного развития. Теория опередила практику и постепенно оказалась невостребованной.