Читать онлайн ««Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР». Страница 85

Наступательные операции Японии против СССР в 1938–1939 гг.

Выше, при рассмотрении позиции, которую занимала Япония по отношению к СССР, мы воздержались от детального обсуждения двух вопросов, содержащихся в пп. 25, 26, 35 и 36 обвинительного акта. Эти вопросы имели значение и при более раннем рассмотрении, но поскольку обвинительный акт поднял эти вопросы особо, то мы сочли более удобным отложить их детальное рассмотрение по данному разделу приговора.

После союза Японии с Германией по пакту «Антикоминтерн» от ноября 1936 года и ее военных успехов в Северном и Центральном Китае, последовавших за инцидентом в Люкоучао в 1937 году, японская армия в 1938 и 1939 годах начала военные действия против СССР сначала в восточной части Маньчжурии, а затем в западной. В июле 1938 года районом военных действий являлся район озера Хасан, недалеко от стыка границ Маньчжурии, Кореи и Советского Приморья. В мае 1939 года начались военные действия в районе Номонгана (Халхин-Гол), находившемся на границе между Монгольской Народной Республикой и Маньчжурией.

Военные действия в районе озера Хасан

В начале июля 1938 года японские пограничные войска в районе западнее озера Хасан были усилены в результате сосредоточения полевых войск на восточном берегу реки Тюмень-Ула, на небольшом расстоянии к западу от озера Хасан. Между рекой и озером имеется гряда холмов, с которой просматриваются как озеро, так и река. По утверждению СССР, граница проходила по гребню сопок; с другой стороны, японцы утверждали, что граница проходила восточнее и шла по западному берегу озера Хасан. Эта возвышенность имеет большое стратегическое значение, так как с нее просматриваются на западе река Тюмень-Ула, железная дорога, идущая с севера на юг, дороги, идущие к Советскому Приморью и к Владивостоку. С японской точки зрения, значение возвышенности заключалось в том, что она укрывала от наблюдения железную дорогу и шоссейные дороги, являющиеся линией японских коммуникаций в северном и восточном направлении. Японцы понимали ее военное значение, и уже в 1933 году Квантунская армия провела детальное топографическое изучение этого района, имея в виду, как заявил начальник штаба Квантунской армии в своем докладе заместителю военного министра в декабре 1933 года, «военные действия против Советской России».

Посылавшиеся в то время донесения советских пограничных застав, а также другие доказательства указывают на то, что в течение июля 1938 года имело место все увеличивавшееся сосредоточение японских войск. В конце июля приблизительно одна дивизия из состава японской армии в Корее была сосредоточена на небольшом участке, не превышающем, вероятно, 3 км длины. Свидетель защиты генерал Танака Рюкити показал, что, когда он прибыл в этот район 31 июля, японские войска вели наступательные бои.

Как будет показано позднее, японцы жаловались и заявляли, что советские войска не должны были находиться нигде западнее озера Хасан. До этого столкновения советских пограничников было немного, их число на данном участке не превышало 100 человек.

В начале июля, в то время когда японские войска накапливались в районе озера Хасан, японское правительство начало дипломатические переговоры с Советским правительством, стремясь добиться отвода советских пограничников на восточный берег озера Хасан. 15 июля японский поверенный в делах в Москве Ниси в соответствии с инструкциями своего правительства заявил советскому Комиссару иностранных дел, что вся территория к западу от озера Хасан целиком принадлежит Маньчжурии, и потребовал отвода советских войск с западного берега озера. Приблизительно в это же время Сигэмицу, который находился в командировке в Западной Европе, был послан в Москву с инструкциями обеспечить выполнение японских требований. Затем последовали переговоры, во время которых советский представитель повторил, что граница идет по вершине Высоты к западу от озера Хасан, а не по берегу этого озера. Он сказал, что это утверждение подкрепляется Хунчунским протоколом 1886 года, который установил пограничную линию. Сигэмицу стал на безапелляционную точку зрения и заявил о Хунчуиском протоколе: «Я считаю, что говорить о какой-либо карте в этот критический момент является неразумным, это только осложнит положение».

20 июля Сигэмицу официально потребовал отвода советских войск, добавив, что «у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуировать незаконно занятую ими территорию Маньчжоу-го».

Что касается вопроса прохождения границы, то была представлена карта и ряд других документальных доказательств. Уже упомянутый Хунчунский протокол был подписан в 1886 году представителями Китая и России, и к этому протоколу была приложена карта, устанавливающая границу. Как в китайском, так и в русском текстах протокола имеется ссылка на карту, и оба текста содержат следующее важное указание: «красная линия на карте обозначает границу вдоль всего водораздела, и воды, которые текут к западу и впадают в реку Тюмень, принадлежат Китаю, а воды, текущие к востоку и впадающие в море, принадлежат России».

21 июля 1938 г. военный министр Итагаки совместно с начальником генерального штаба получил аудиенцию у императора и попросил его санкционировать использование вооруженных сил у озера Хасан для осуществления требований Японии. Стремление военного министра и армии начать военные действия иллюстрируется неправдивым заявлением Итагаки императору, что использование сил против СССР обсуждалось с морским министром и министром иностранных дел, которые полностью были согласны с армией.

Однако вопрос о начале военных действий у озера Хасан обсуждался на совещании пяти министров, на котором присутствовал Итагаки. В принятом решении говорилось: «(мы) провели подготовку на случай возникновения чрезвычайного положения. Использование подготовленной военной силы должно будет осуществиться по приказу императора после переговоров с соответствующими властями».

Таким образом, была получена санкция на использование вооруженных сил у озера Хасан; оставался неразрешенным лишь один вопрос, а именно дата начала военных действий. Этот вопрос был разрешен неделю спустя, а именно 29 июля 1938 г., когда японцы произвели первое нападение, носившее характер разведки боем в районе высоты Безымянная, одной из высот, находившихся на возвышенности. В этом нападении принимало участие небольшое число войск, которое, вероятно, не превышало одной роты. Им удалось сломить сопротивление небольшого числа советских пограничников, находившихся на высоте. Позднее, в тот же самый день, подошли подкрепления советских пограничников и сбросили японцев с занятого ими участка.

В ночь с 30 на 31 июля японцы снова совершили нападение основными силами одной дивизии на другую высоту гряды, известную как высота Заозерная. Свидетель защиты Танака Рюкити, на показания которого мы уже ссылались, подтвердил тот факт, что 31 июля, когда он вернулся в этот район, японские войска вели наступательные бои.

Бои в этом районе продолжались с 31 июля по 11 августа 1938 г. К этому времени советские войска с помощью подкреплений, подошедших после начала военных действий, нанесли поражение и фактически уничтожили японские войска, которые принимали участие в этой операции. После этого японское правительство согласилось, что военные действия должны быть прекращены и граница восстановлена в соответствии с советским утверждением, т. е. на возвышенности вдоль вершин холмов.

Исходя из доказательств в целом. Трибунал приходит к выводу, что нападение японских войск у озера Хасан было сознательно запланировано генеральным штабом и военным министром Итагаки и было санкционировано по крайней мере пятью министрами, которые участвовали в совещании 22 июля 1938 г. Целью нападения могло быть либо желание прощупать силу Советского Союза в этом районе, либо захватить стратегически важную территорию на гряде, господствующую над коммуникациями, ведущими к Владивостоку и к Приморью. Нападение, которое планировалось и было осуществлено с использованием значительных сил, нельзя рассматривать как простое столкновение между пограничными патрулями. Трибунал также считает установленным, что военные действия были начаты японцами. Хотя военные силы, занятые в этом конфликте, не были весьма значительными, однако вышеуказанная цель нападения и его результаты, если бы оно было успешным, достаточны, по мнению Трибунала, для того, чтобы считать эти военные действия войной. Более того, принимая во внимание действовавшее в то время международное право и позицию японских представителей в предварительных дипломатических переговорах. Трибунал считает, что операции японских войск носили явно агрессивный характер.