Читать онлайн «Подлинная история тамплиеров». Страница 15

Балдвин I, король Иерусалимский, был первым латинским королем, сделавшим мечеть Аль-Акса своей резиденцией. Судя по всему, постоялец он был нерадивый. Летописец Первого крестового похода Фульхерий Шартрский был обескуражен состоянием здания. «К большому сожалению, кровля пришла в плачевное состояние и нуждается в починке с тех пор, как здание перешло в руки короля Балдвина и наших людей»[67]. К 1119 году, когда король Балдвин II предложил тамплиерам расположиться здесь, сооружение буквально разваливалось и отдельные его фрагменты использовались для других зданий, в том числе при перестройке Храма Гроба Господня.

Новые правители Иерусалима развернули широкое строительство. Причт Гроба Господня соорудил храм Вознесения на Масличной горе. Подобно многим церквам на Святой земле и на Западе, он по примеру Купола Скалы имел восьмиугольную форму.

Храмовники приступили к перестройке мечети, как только у них появились средства для приобретения материалов и найма рабочих. Они построили новое монастырское здание, новую церковь, а также сооружения общего пользования — складские помещения, зернохранилища и баню.

Однако тамплиерам не пришлось тратиться на конюшни. За них это сделали мусульмане, когда Иерусалимом правили халифы из династии Фатимидов. По крайней мере, Фатимиды очистили подземные сводчатые галереи древнего дворца. Построил ли эти помещения Соломон, или царь Ирод, или кто-нибудь еще — как бы то ни было, они стали превосходным местом для содержания необходимого тамплиерам числа боевых коней, вьючных лошадей и верблюдов. Примерно в 1170 году еврейский паломник Вениамин из Туделы писал, что в Храме Соломона живут триста рыцарей. Упомянул он и о конюшнях, оставшихся, по его мнению, со времен Соломона.

На протяжении многих лет тамплиеры постоянно ремонтировали свои строения. Они сделали все возможное, чтобы мечеть Аль-Акса не обрушилась на их головы. Они приступили к строительству новой церкви по соседству со своей штаб-квартирой. Кроме того, они укрепляли внешние стены Храмовой горы и Одинарные ворота, ведущие к конюшням, а также ворота Хульды[68], через которые можно было попасть в подземные помещения мечети.

Один из пилигримов так описывал Храмовую гору в тринадцатом веке: «Вошед в ворота, по правую руку ты видел Храм Соломона, где жили братья из Ордена Храма. Меж Драгоценными и Золотыми воротами была церковь Храма Господня, и все это наверху, куда вели крутые ступени. Поднявшись же по ним, ты попадал на площадь… всю мощенную мрамором, и посередине стояла эта церковь. Была она совершенно круглой»[69].

Есть предположения, что тамплиеры пытались вести раскопки в помещениях, которые, по их мнению, были внутренними тайными покоями Храма Соломона, но никаких следов этого не осталось. Если Соломон и хранил там какие-то сокровища, то их во время своих раскопок нашли Фатимиды.

Хотя многие из сохранившихся в Европе церквей тамплиеров и госпитальеров имеют круглую или восьмигранную форму, оба эти ордена возводили и вполне традиционные церковные сооружения. В замках Тортоса и Кастель Блан в Сирии часовни были прямоугольными, как и целый ряд других церквей тамплиеров в Англии и Франции.

Когда в 1187 году Саладин завоевал Иерусалим, он первым делом постарался уничтожить все следы храмовников. По его приказу только что построенная орденом церковь была разрушена, а все пространство внутри и вокруг мечети Аль-Акса очищено для повторного использования. «К востоку от киблы они построили большой дом и еще одну церковь. Саладин же повелел оба здания разрушить и открыть прекрасный лик михраба[70]. Еще повелел он убрать стену перед мечетью и расчистить двор вокруг нее, дабы людям, приходящим туда по пятницам, не приходилось тесниться»[71].

Я не исключаю, что предположение, будто тамплиеры нашли в Иерусалиме артефакты прежних времен, возникло в результате заблуждения: за них приняли находки, сделанные во время постройки замка Шато Пелерен[72]. Закладывая фундамент для церкви, строители нашли несколько финикийских монет. Летописца тех времен озадачили незнакомые изображения на этих монетах. Сама же церковь имела форму двенадцатигранника[73].

Рыцари Храма Соломона располагались в этом храме всего лишь шестьдесят восемь лет. После падения Иерусалима они перевели свою главную резиденцию в Акру.

В основе множества теорий о заговоре тамплиеров и некоторых современных претензий к ордену лежит утверждение, что рыцари Храма не подчинялись никаким местным светским или церковным властям, а их действия направлялись исключительно папским престолом. Они якобы появились на свет как некая папская мафия, предназначенная для выполнения тайных заданий и содействия претворению в жизнь темных планов Ватикана.

Действительно, местные епископы не имели власти над тамплиерами. Но точно так же обстояло дело с орденом госпитальеров. Да и многие другие крупные монашеские братства — например, цистерцианцы, францисканцы, клюнийцы — подчинялись только папе. Резиденции орденов были разбросаны по разным территориям, и их независимость от местной церковной власти помогала оградить монахов от вовлечения в местные политические споры. Это не всегда удавалось, но таков, по крайней мере, был план.

Рассмотрим теперь привилегии, дарованные папами тамплиерам и другим монашеским орденам.

Первая папская булла, подтверждающая привилегии тамплиеров, была издана Иннокентием II 29 марта 1139 года, то есть через десять лет после того, как собор в Труа утвердил устав ордена. Такая задержка объясняется только одним — отсутствием интереса к тамплиерам. Большую часть своего пребывания на престоле Иннокентий провел во Франции, переезжая из одного места в другое, поскольку римляне избрали папой другого человека, Анаклета II, и не пустили Иннокентия в Рим. Лишь после смерти Анаклета Иннокентий смог вернуться. Храмовники все это время не особенно занимали мысли папы.

По традиции, папские буллы получают название по своим первым словам. Булла 1139 года известна как «Omne Datum Optimum», то есть «каждый благой дар». В данном случае даром были сами тамплиеры, которых Господь отвратил от мирского насилия и наставил на путь защиты христианства.

Обычно подобные папские декларации по поводу духовного ордена содержат пункты, освобождающие от выплаты десятины местным епископам, дающие монахам право самим выбирать настоятеля, а также прочие указания, обеспечивающие независимость ордена от местных властей. Такая свобода была очень важна, поскольку множество монастырей, мужских и женских, находились в зависимости от местной знати и их имущество нередко использовалось во благо светского сеньора, а не церкви.

Однако булла «Omne Datum Optimum» отличалась от текста, который обычно сопровождал дарование льгот монашескому братству. Большинству монахов не адресуют подобных слов: «Труд ваш в том состоит, чтобы, не ведая страха, сражаться с врагами Господа… Добытое же у них имущество вы можете без всякого колебания обращать в свою пользу, и да не посмеет никто отторгнуть у вас и малую толику добытого против вашей воли»[74]. По сути, это означало, что тамплиеры могли оставить у себя все, что им удалось отнять у сарацин. В отличие от них, европейские монахи никогда не собирали армий и не разграбляли городов.

Добыча служила прекрасным стимулом для воинов и весьма удобным способом заполучить необходимые средства для текущих расходов, однако в дальнейшем неумеренные грабежи вызывали отпор населения. Тамплиеров обвиняли в том, что их жажда наживы нередко берет верх над здравым смыслом. Классический пример — укор Вильгельма Тирского в адрес Великого магистра Бернара де Тремле, который первым ворвался в Аскалон и не дал никому, кроме тамплиеров, войти в город, поскольку не желал делиться добычей. Оценка этой истории самим Бернаром неизвестна, поскольку он сам и все его воины были в том бою убиты.

Остальные привилегии тамплиеров выглядели вполне обычно. Ватикан брал орден под свое покровительство. За вменяемые храмовникам преступления их мог судить только сам папа[75]. Члены ордена были обязаны вести монашескую жизнь, «соблюдая целомудрие и отказавшись от личного имущества», и повиноваться магистру. Только магистр имел право вносить изменения в устав. Тамплиер не мог оставить орден и перейти в другое монашеское братство[76]. Подобные правила распространялись и на прочие духовные ордена.

В знак личной поддержки тамплиеров Иннокентий пообещал выплачивать ордену ежегодно одну марку[77] золота.