Читать онлайн «Смута в Московском государстве». Страница 5

Восставшие изгоняют новых помещиков и казачьих атаманов, убивают их. Многие районы Замосковья, Поморья переходят под их контроль. Власть царских воевод они уничтожают. В казну перестают поступать налоги из этих уездов. Но меры властей, посылающих в районы движения крупные отряды ратников, поражение восставших в 1615 году под Москвой и в Малоярославском уезде привели к окончанию этого движения. Одновременно это означало конец первой Крестьянской войны.

В стране по-прежнему действовали шайки польско-литовских и шведских интервентов, разорявших русские города и селения. Уходить из России они не хотели. Более того, Густав-Адольф, шведский король, планирует захватить и Псковскую землю. Но осада Пскова окончилась отступлением шведов, и они согласились на переговоры. 27 февраля 1617 года Россия и Швеция заключили мирный договор — Новгородскую землю шведы возвратили русским, но оставили за собой земли по Финскому заливу — города Ивангород, Ям, Копорье, Орешек. Россия потеряла выход к Балтийскому морю, за который потом будет вести долгую и изнурительную борьбу.

Не отказывались от своих претензий польские правящие круги. Подросший королевич Владислав осенью 1618 года привел войско к Москве, но был отбит от города с большими для себя потерями. Королевич отступил. Вскоре, 1 декабря 1618 года, по перемирию, заключенному в деревне уеулино) под Троице-Сергиевым монастырем, на 14 с половиной лет, военные действия прекращались, но к Речи Посполитой отошли Смоленск и некоторые северские города.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                               

Бурные и трагические годы, названные современниками «смутой», «литовским разорением», отошли в прошлое. Они оставили тяжелые шрамы — разоренные интервентами города и селения, захваченные ими же земли, экономическое и политическое ослабление государства. Но это же время стало началом героической эпохи крестьянских войн, когда в борьбу против социальной несправедливости, против гнета и произвола феодалов, властей втягиваются большие массы людей, представителей народных низов. В выступлениях против угнетателей и интервентов, как никогда, весомо и зримо выявляется решающая роль народа в истории, в судьбах государства Российского.

Бурная и противоречивая эпоха Смуты с ее калейдоскопом событий, драмой отдельных лиц, сословий и классов всколыхнула массы людей, русских и нерусских, включила их в непосредственное историческое действие. Они, как и в годину Куликовской битвы, в другие переломные эпохи истории, выступили защитниками, хранителями интересов угнетенных классов и сословий, всего Отечества. Именно их заслугой стало восстановление национальной государственности, изгнание чужеземных завоевателей. Они предотвратили начавшийся распад государства, затем, после освобождения Москвы и России, принялись за восстановление хозяйства и культуры.

Русский народ, как это происходило всегда, когда речь шла о судьбе Родины, ее будущем, выдвинул крупных исторических деятелей: это — Болотников и другие повстанческие предводители, Минин и Пожарский, воители и администраторы, дипломаты и писатели. Главное же — сам народ ощутил в эти грозные годы свою силу и значение, и с тех пор в общественном сознании все больше утверждается представление о том, что на судьбы России влияют не только «провидение божие», но и действия людей. Наряду с провиденциализмом, сохранявшим господствующие позиции, появляются ростки рационализма, делавшего пока первые шаги по завоеванию общественного сознания.

Так накапливался исторический опыт народа во всех областях жизни, и впоследствии он ему не раз помогал на крутых переломах истории.

Современники, из русских и иностранцев, наблюдая события, нередко трагические и страшные, в своих описаниях запечатлели жизнь России ее мутной поры» во многих ее проявлениях. Их свидетельства драгоценны для нас, их далеких потомков и читателей. Не все в их трудах равноценно, интересно; имеется немало противоречий и ошибок, умолчаний и искажений, имеющих в каждом конкретном случае свое объяснение.

В своей совокупности, при условии взаимной проверки, они дают представление о том, что происходило в эпоху Хлопка и Болотникова, Минина и Пожарского.

Свидетельства современников, очевидцев событий Смуты, полно и красноречиво рассказывают читателю о ее мутной поре» в России, положившей начало многим важным событиям XVII столетия, когда, по словам В. И. Ленина, начинается новый период русской истории».

В. Буганов.

Первые попытки объяснить события Смуты предприняло правительство Шуйского (1606—1610). Выборному царю Василию Ивановичу предстояло продолжать политику прежних прирожденных московских государей после того, как со смертью Федора пресеклась династия легендарного Рюрика, бесславно отошел в иной мир «рабоцарь» Борис Годунов и был растерзан первый Самозванец. Рухнуло все здание государственной истории, заботливо выстроенное для обоснования безграничной власти Ивана Грозного. Теперь историю заказывали бывшие «холопы» Грозного царя. После свержения и гибели первого Лжедмитрия его архив попал в руки правительства Шуйского, и русские переводы «листов, сысканных у Розстриги в хоромах», были прочитаны народу с Лобного места. На основании этой трофейной «связки» архивных дел и собственных наблюдений московские дьяки составили подробный официальный очерк царствования Лжедмитрия I, необходимый для регулирования русско-польских отношений. Он был вручен посольству Гр. Волконского и А. Иванова, отправленному в Польшу в 1606 году.

В мае — начале июня 1606 года в Троице-Сергиевом монастыре составили и первый литературный обзор событий Смуты —«Повесть како отомсти всевидящее око Христос Борису Годунову». «Повесть» развенчивала Самозванца и возвеличивала Шуйского. Падение Шуйского и польские претензии на русский престол породили целую волну «летучей» литературы; практическое действие этих сочинений было таково, что польский король Сигизмунд в 1611 году жаловался московским боярам на оскорбительные листки, написанные русскими о нем и имеющие широкое обращение в России.

Крупнейший историк С. Ф. Платонов отказывал в достоверности и полноте «фактического материала» памятникам литературных баталий, современным Смуте, и считал, что «более объективные и содержательные описания Смуты явились в нашей письменности позднее, в тех сказаниях, которые были составлены или приняли окончательную литературную форму в царствование Михаила Федоровича». В. О. Ключевский, возражая Платонову, напоминал: «Исторические факты — не одни происшествия; идеи, взгляды, чувства, впечатления людей известного времени — те же факты и очень важные...»

С воцарением Михаила Романова возникла потребность нового осмысления Смуты. Первые страницы государственной истории державы Романовых писались в 20-х годах XVII столетия в окружении патриарха Филарета — тогда были созданы особая редакция Повести князя С. И. Шаховского (так называемая «рукопись Филарета») и дьяки трудились над официальной летописью —«Новым летописцем» (закончен в 1630 г.). В эти же годы составлялось и «Иное сказание».

Название этому произведению дал историк И. Д. Беляев в 1853 году, имея в виду отличить публикуемую им повесть от другого сочинения —«Сказания» троицкого келаря Авраамия Палицына. «Иное сказание», переписанное в сборниках в приложении к «Сказанию» Палицына, не просто дополняет свидетельства Палицына или сокращает рассказ там, где троицкий келарь достаточно многоречив,— оно опровергает политическую позицию Палицына, пытаетсядать историческое оправдание законности выборного царя Василия Шуйского.

«Иное сказание»— замечательное свидетельство исторического самосознания 20-х годов XVII века, сочинение, составленное из некогда самостоятельных литературных произведений и документов Смуты,то есть соединившее в себе достоинства ранних отражений Смуты («идеи, взгляды, чувства, впечатления») с преимуществами позднейших трудов (полнота «фактического материала»). Сюда была включена «Повесть како отомсти», рассказывающая о событиях 1584— 1606 годов и составленная в мае — начале июня 1606 года; «Повесть» дополнена грамотами Лжедмитрия осени 1604 и конца мая 1605 года, житием царевича Дмитрия 1607 года, так называемым «Изветом» Варлаама и правительственными реляциями. История «Повести» обстоятельно изучена С. Ф. Платоновым, Е. Н. Кушевой, Н. П. Поповым, В. И. Бу-гановым, В. И. Корецким и А. Л. Станиславским. Предполагается, что автор «Повести»— книгохранитель Троице-Сер-гиева монастыря Стахий.