Читать онлайн «Президентский марафон». Страница 31

И мой импичмент, и импичмент Клинтона в какой-то мере стали поворотным моментом для общественного развития и у нас в стране, и в США.

Казалось бы, совершенно разные страны, совершенно разная политическая культура, общественная мораль, разная история. Но общие закономерности проявляют себя даже в столь непохожих ситуациях.

На пороге нового века, нового тысячелетия современное общество становится максимально открытым и прозрачным благодаря гласности, свободе слова, массовым коммуникациям. Глава государства просто обязан, если хочет сохранить свой пост и вести эффективную политику, ответить на любой вызов. Должен прямо и честно ответить на любой вопрос. Даже если общественное мнение пытается вмешаться в его личную жизнь. Президент обязан проявить мужество и достоинство даже в этих болезненных столкновениях. И мне кажется, Билл в конечном итоге именно это и сделал.

... Но я сейчас хочу сказать о другом.

Я помню наши первые встречи с Клинтоном. Меня совершенно поразил этот молодой, вечно улыбающийся человек - мощный, энергичный, красивый. Клинтон был для меня олицетворением нового поколения в политике. Будущего без войн, без конфронтации, без угрюмой борьбы систем и идеологий.

Я понимал, что и для Клинтона важен личный, человеческий контакт со мной: именно с моими политическими шагами, на его взгляд, связано падение коммунизма, главной угрозы Америке в XX веке. Билл был готов идти навстречу; ни один американский президент до этого (и как говорит Билл, вряд ли случится такое и в будущем) не приезжал столько раз в Москву, не проводил столь интенсивные переговоры с руководством нашей страны, не способствовал оказанию нам такой масштабной помощи - и экономической, и политической.

Порой нам с Биллом казалось, что в наших встречах закладывается какой-то новый миропорядок, новое будущее для всей планеты.

Нет, это не были иллюзии. Но жизнь оказалась куда сложнее.

Выяснилось, что далеко не все демократические институты сразу прививаются в России. Что адаптация общества к демократическим ценностям идет трудней и болезненней, чем казалось когда-то, в начале 90-х.

Стало понятно, что отнюдь не все сложные конфликтные ситуации, возникающие в мире, Россия и Америка воспринимают одинаково. Что у нас вполне могут быть разные интересы, и подходить к этому нужно трезво. Что помощь международных финансовых институтов сама по себе не способна создать у нас в стране условия для экономического подъема.

...После иллюзий начала 90-х каждое такое открытие повергало российское общество почти в шок.

Потом прошла эйфория и у американцев в отношении России - постепенно с помощью целенаправленной информационной политики в глазах рядового обывателя нас превратили в страну бандитов и коррупционеров. Здесь объединили усилия и те, кто в США был недоволен "пророссийской" политикой Белого дома, и те, кто в России разыгрывал свою карту против Кремля.

Завоевания российско-американского диалога были в некотором смысле утеряны.

Но, на мой взгляд, откат этот - временный и не идет ни в какое сравнение с тем, какой гигантский шаг вперед был сделан в эпоху контактов "Билла и Бориса". Это был шаг воистину исторический. Были созданы такие механизмы российско-американского взаимодействия, которые никакие скандалы, никакие интриги, никакая конъюнктура не способны разрушить.

Америка и Россия перестали быть потенциальными врагами. Они превратились в потенциальных друзей.

Ну а дальше - дальше все зависит от будущих президентов. И от простых людей. От россиян и американцев.

...В конце 96-го года наша разведка прислала на мое имя донесение-шифрограмму, посвященное триумфальному успеху на выборах Билла Клинтона - его только что переизбрали президентом на второй срок. В шифрограмме был прогноз: каким образом республиканцы будут решать возникшие у них крупные политические проблемы. Поскольку известно, говорилось в шифрограмме, что Клинтон проявляет особое расположение к красивым девушкам, в ближайшее время противники Клинтона планируют внедрить в его окружение юную провокаторшу, которая должна затем затеять крупный скандал, способный подорвать репутацию президента.

Помнится, я покачал головой: вот это нравы! Но в данном случае счел этот прогноз слишком экзотическим. Мне казалось, что, если что-то подобное и возникнет, Билл, с его чувством реальности и обладая таким аппаратом помощников, сумеет вовремя разгадать коварный замысел.

Во время нашей последней встречи я хотел было подарить Биллу текст этой шифрограммы - на память. Но потом решил не травмировать человека - он и так слишком много пережил во время этой истории.

... Америка. Май 97-го. Удушающая, почти сорокаградусная жара. Кавалькада черных лимузинов. Денверцы не избалованы подобными зрелищами. На шоссе пробки, и люди выходят из машин на дорогу. Они залезают на крыши своих автомобилей и оттуда глазеют на нас. Похоже, что наши "ЗИЛы" вызывают у них полный восторг. Они визжат и машут руками - это же их 50-е годы! Мода на огромные мощные автомобили, практически танки на колесах.

Фоном этой встречи был огромный ажиотаж в прессе. "Семерка" превратилась в "восьмерку"! Россия принята в элитный клуб государств! Что происходит?!

У нас в стране, в наших газетах раздавались другие, скептические, голоса: зачем нам "восьмерка", что мы будем с ней обсуждать, у нас же совсем другие проблемы! Писали и о том, что вступление России в клуб никого не должно вводить в заблуждение: это всего лишь большой аванс.

Да, конечно, аванс. Экономика остальных семи стран - на подъеме. Наша только выбирается из кризиса. Вот и в Денвере нас не пригласили на совещание министров финансов по корректировке курсов валют - обсуждать нам тут нечего, рубль, к сожалению, по-прежнему слаб. Сидеть и слушать, как американцы с японцами обсуждают, поднимать ли иену по отношению к доллару, нам пока бессмысленно. Но...

Но я читал эти статьи и думал: когда же мы, русские, начнем к самим себе относиться нормально? Ведь абсолютно очевидно: в "восьмерку" просто так, из-за политической конъюнктуры не принимают. Россия - одна из наиболее влиятельных стран мира. У нее уникальное сочетание природных запасов, высоких технологий, огромного внутреннего рынка, высококвалифицированных людских ресурсов, динамичного общества. Вот почему мы здесь, в "восьмерке". При чем же тут разговоры о "бедных родственниках"?

Нет, восьмым лишним в клубе я себя никогда не воспринимал. Напротив, все больше чувствовал: нас уважают по-настоящему.

Технически работа "восьмерки" происходит следующим образом. Стол переговоров. За ним сидят первые лица, руководители государств. Шерпа сидит у каждого за спиной. У него в распоряжении прямой телефон, который связывает его со штабом. В штабе специалисты из министерств финансов, иностранных дел, обороны, разведки. Моим шерпой на встречах "восьмерки" последние годы был Александр Лившиц.

Начинается дискуссия. Обычно она идет по кругу. У каждого лидера - своя тема. А дальше - обсуждение. Передо мной лежат заготовки по "моей" теме. Но ситуация может поменяться мгновенно. Шерпа обязан реагировать в течение секунд: получить из штаба информацию, быстро передать ее мне, предложить различные варианты решения возникшей проблемы.

Иногда Лившицу приходилось очень несладко. На саммите в Кельне, например, был драматический эпизод. Шерпа Гельмута Коля принес информацию, что именно в тот момент, пока шел саммит, Пакистан взорвал ядерное устройство. Лившиц немедленно связался с начальником Генштаба Квашниным. В течение минуты получил информацию: наша разведка подтвердила, что взрыв был. А у Клинтона оказалась более точная информация: взрыва пока не было. Состоялась лишь имитация, демонстрация взрыва, чтобы запугать соседей. Настоящий взрыв произошел на несколько дней позже.

Александр Лившиц, мой экономический советник, сугубо гражданский человек, таким образом, оказался заложником неточной информации. Ему тогда крепко досталось от меня, хотя на самом-то деле ему пришлось отдуваться за наши силовые ведомства.

Вопросы, обсуждаемые на саммите "восьмерки", я бы разделил на три группы.

Первая группа. Экономические и финансовые. Здесь наши стратегические цели ясны: добиться снятия с России всех ограничений, окончательного признания ее государством с рыночной экономикой, вступления во Всемирную торговую организацию, Парижский клуб.

Ведь складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, нам выделяют кредиты, поддерживают нашу финансовую стабильность. С другой стороны, возводят протекционистские барьеры на пути нашего экспорта. Мы давно могли бы зарабатывать на мировом рынке немалые деньги, есть у нас такие статьи экспорта - высококачественная сталь, другие металлы, уран, некоторые технологии, наконец, наш экспорт на огромный рынок вооружений. Стоит нам заключить большой контракт, например, в космической отрасли с третьей страной, и тут же начинается тихое, незаметное, а порой и открытое давление американцев на правительство этой страны. Стоило нам проникнуть на рынок оружия Латинской Америки, начать продавать вертолеты и самолеты, американские посольства стали проводить брифинги, организовывать кампанию в местной прессе.