Читать онлайн «История Украины. Научно-популярные очерки». Страница 46

Атмосфера недоверия и враждебности, проявившаяся в поунийной литературе, находит свое продолжение и в общественных практиках. Насилие исходит как с одной, так и другой стороны. Хотя, естественно, поощряемые властью униаты имеют неоспоримое преимущество перед своими оппонентами. Именно они добиваются насильственного перехода православных общин в унию, силой захватывают их имущество и церкви. В городах распространяется практика изолирования неуниатов от участия в органах самоуправления. В ответ на это представители православной общины не допускают к управлению своими епархиями поставленных королем владык-униатов, совершают акты насилия в отношении особенно ревностных «миссионеров». Характерно, что призывы к примирению, например прозвучавшие из уст Смотрицкого во время Киевского собора 1628 г., воспринимаются как измена.

Позицию русьской, до недавнего времени в основном православной, шляхты в спорах о церковной унии можно охарактеризовать как амбивалентную. С одной стороны, усиливается тенденция к переходу русьского нобилитета из православия в католичество, а переход в католицизм пана нередко сопровождается насильственным переводом в униатство его подданных. В то же самое время именно вопросы унии заставляют шляхту украинских воеводств активно включиться в сеймовую жизнь Речи Посполитой. Уже на сейме 1597 г. впервые прозвучали требования соблюдать права православного русьского народа и ликвидировать унию. И с этого момента вопрос защиты православия неизменно присутствует в посольских приказах и выступлениях депутатов. На сейме 1603 г. православным удалось вывести из-под власти митрополита-униата Киево-Печерский монастырь. В сеймовом постановлении 1607 г. было выдвинуто требование возобновления православной иерархии. Впрочем, после успеха 1603 г. добиться серьезных уступок со стороны католического большинства Речи Посполитой православной шляхте так и не удалось.

Куда более успешными стали акции запорожского казачества, которое в послеунийное время постепенно осознает себя в роли защитника православной церкви. Примечательно, что в своей ранней истории казачество демонстрирует почти полную индифферентность в вопросах религии и церковного устройства. Потребность в его конфессионизации возрастает по мере того, как возрастает угроза татарских набегов на украинские земли и на казацкие плечи ложится забота об их защите. Еще более повышают статус казачества как защитника святой христианской веры попытки европейских монархов направить Войско Запорожское на борьбу с Османской империей в контексте формирования Священной лиги христианских государств. Окончательно же казачество принимает на себя роль защитника православной церкви уже в ходе эскалации конфликта между православными и униатами.

Первое проявление солидарности казачества с православным клиром зафиксировано в 1609 г. в Киеве, когда гетман Григорий Тискевич поддержал православное духовенство в его сопротивлении униатам посадить в митрополичьем Софийском монастыре своего наместника А. Грековича и пригрозил ему смертью в случае упорства в этом вопросе. Ультиматум Тискевича был проигнорирован, и казацкая ватага утопила в Днепре униатского наместника. В 1613 г. архимандрит Киево-Печерского монастыря Елисей Плетенецкий с помощью вооруженных казаков вернул обители земли, конфискованные униатским митрополитом.

В начале 1616 г. на киевском Подоле было создано Киевское Богоявленское братство. Гетман Петр Конашевич-Сагайдачный вместе со всем Войском Запорожским записался в его члены, приняв тем самым и братство, и братскую школу под казацкую опеку и не допустив их закрытия, на чем настаивал клир униатской церкви.

Автограф Галшки Гулевичивны. 385 лет назад (1623 г.) эта состоятельная жительница передала свои земли и здания на Подоле Киевскому братству под школу для «детей и бедных, и богатых». С этого и начался путь Киево-Могилянской академии

Не менее действенным стало вмешательство Войска Запорожского в дело возобновления уничтоженной решениями королевской власти после унии 1596 г. православной иерархии. После безуспешных попыток добиться легального разрешения конфликта, предпринимаемых русьскими князьями и шляхтой в ходе сеймовых баталий, в 1620 г. казачество разрешает проблему явочным порядком. Воспользовавшись проездом через Киев Иерусалимского патриарха Феофана, в стенах братской Богоявленской церкви под защитой казацких сабель тайно в сан митрополита Киевского возводится Иов Борецкий, а на епископство рукополагаются М. Смотрицкий, И. Копинский, Е. Булыга-Курцевич, И. Борискович и П. Иполитович.

Униатский митрополит Й. Рутский, выступивший с осуждением действий Иерусалимского патриарха и предавший анафеме рукоположенных православных владык, добился от короля выдачи распоряжения об аресте Борецкого и Смотрицкого как шпионов турецкого султана. Однако Варшава, обеспокоенная угрозой войны с Турцией, остро нуждалась в военном сотрудничестве с Войском Запорожским. И поэтому на открытую конфронтацию с казачеством так и не решилась, ограничившись лишь словесными ультиматумами в адрес непризнанной православной иерархии. Со своей стороны, поддержанный Сагайдачным митрополит Борецкий выступил с широко известной «Протестацией», в которой осудил действия Сигизмунда III, направленные на попрание прав православного населения Руси, противоправную поддержку униатов, разрушающих «святой покой, давнюю любовь и согласие между поляками и Русью»[77].

Опираясь на поддержку Войска Запорожского, православные иерархи в последующие годы неоднократно безуспешно ставят вопрос о признании королем законности произведенных хиротоний (рукоположений, посвящения в сан). Невозможность же достижения компромисса с руководством Речи Посполитой подталкивает Киевского митрополита Иова Борецкого к налаживанию тесных контактов с российскими иерархами и поиску покровительства российского царя.

Митрополит Петр Могила

Лишь после смерти нетолерантного в вопросах религии Сигизмунда III весною 1632 г. удается достичь определенного компромисса. В выданном при коронации Владислава IV дипломе легализировалась существующая де-факто с 1620 г. православная иерархия, за православными признавалось право свободы вероисповеданий, право строить новые и отстраивать старые церкви, закладывать школы, типографии, братства. Предусматривалось возвращение православным отобранных у них ранее униатами святынь и церковного имущества. Декларировалось право свободного перехода из православия в унию, и наоборот. Православные получали свободный доступ в органы городского самоуправления.

Развить достигнутый успех был призван и акт избрания на митрополичий престол сына молдавского господаря, а в то время архимандрита Киево-Печерского монастыря Петра Могилы. Принимая во внимание знатность происхождения претендента, его материальную независимость и высокое социальное положение (тесные родственные связи с князьями Вишневецкими и Корецкими, пребывание под патронатом гетмана С. Жолкевского), избрание Могилы митрополитом Киевским существенно повышало статус православной церкви в Речи Посполитой.

Успенский собор Киево-Печерского монастыря. Гравюра из книги «Бесіди Ioaннa Златоуста». Киев, 1623 г.

Используя поддержку короля, митрополит добивается возвращения в пользование православными древнерусской святыни — Софийского собора. На реставрацию этой «главы и матери всех церковь», а также других православных святынь — церкви святого Василия и Спаса на Берестове, Успенского собора Печерского монастыря и Михайловской церкви в Выдубецком монастыре — владыка направляет огромные но тем временам средства. Одновременно Могила уделяет большое внимание внутренней консолидации православной церкви, укреплению дисциплины среди духовенства, а также существенному повышению образовательного уровня клира.

Еще пребывая во главе Киево-Печерского монастыря, владыка открыл школу, которая по принципам своей деятельности напоминала иезуитские коллегии. В школе изучали греческий язык, латынь, использовали учебные пособия, признанные в ведущих европейских образовательных центрах. Собственно говоря, и высокий уровень образования обеспечивали профессора, учившиеся в европейских «академиях латинских». Внедряемое в Печерской школе новаторство возбуждало негативную реакцию со стороны консервативной части православной иерархии, склонной усматривать в нововведениях угрозу устоям греческой веры. Впрочем, объединение Лаврской школы с функционирующей при Богоявленском монастыре — Братской, примирило стороны. Учебное заведение переместилось из Печерска на более демократичный ремесленнический Подол, однако построение учебного процесса в нем было скопировано со школы Петра Могилы. Образовавшийся в результате этого Киево-Могилянский колегиум стал воплощением синтеза западноевропейской модели образования и украинских духовных ценностей. В нем преподавались, кроме так называемых семи свободных искусств, также философия и богословие, что являлось формальным свидетельством его наивысшего, академического, статуса.