Читать онлайн «История Украины. Научно-популярные очерки». Страница 43

Люблинская уния 1569 г., затронувшая различные сферы жизни Руси-Украины, явилась важной рубежной вехой украинской истории. Впрочем, как справедливо отмечают исследователи, серьезных изменений в социальном и властном обустройстве украинских земель, перешедших в состав Коропы Польской, современники унии не наблюдали. На Киевщине и Волыни настоящими правителями, как и прежде, оставались могущественные княжеские династии Острожских, Заславских, Збаражских, Вишневецких. Формально потеряв наследственное право на места в сенате, князя вернулись в высшую законодательную палату в качестве воевод и каштелянов Киевского, Волынского и Брацлавского воеводств. А владея огромными богатствами и по-прежнему сохраняя за собой власть, княжеские роды Волыни со второй половины XVI в. проникают на Левобережную Киевщину и Брацлавщину, активно скупая там земли местного боярства, которое, согласно Второму Литовскому статуту, получило право их неограниченного отчуждения.

Киев. Надгробие князя Василия-Константина Острожского. 1579 г.

Активизации хозяйственной деятельности магнатов на новых землях способствует общеевропейская экономическая конъюнктура. Главными ее составляющими выступали дефицит византийского зерна и скота, возникший вследствие падения Константинополя, и массовый наплыв после открытия Америки и морского пути в Индию с заморских колоний на европейские рынки золота и драгоценностей. Только за вторую половину XVI в. цены за зерно на европейских рынках выросли в 3–5 раз, и это явилось мощным стимулом для ускоренного развития магнатами и шляхтой товарного сельскохозяйственного производства. На новых землях выросли огромные земельные латифундии (фольварки), которые не только обладали мощным экономическим потенциалом, но и представляли собой автономные квазигосударственные образования, как по своему месту в структуре государственного управления, так и по степени распространения на них законодательного поля Речи Посполитой.

Золотая лихорадка стимулирует хозяйственное освоение слабо заселенных земель на границе с кочевыми народами. Вместе с тем наплыв шляхты неизбежно провоцирует конфликт с местным населением, в основном владеющим землями на правах займанщины, далеко не всегда подтвержденных соответствующими документальными актами. Кроме того, в районах пограничья особенно остро ощущается проблема рабочих рук. Вследствие этого шляхта в отношении до тех пор свободного или почти свободного населения окраин стремится внедрить меры внеэкономического принуждения.

Наиболее быстрыми темпами процессы закрепощения крестьянства протекают после принятия в 1588 г. Третьего Литовского статута на западноукраинских землях — в Белзском, Русьском, Подольском и Волынском воеводствах, где продолжительность панщины нередко доходила до 5–6 дней в неделю. На Киевщине и Брацлавщине, где государственная власть была слабее и всегда сохранялась возможность перехода на еще не освоенные земли на границе с Российской державой или Крымским ханатом, обязательная отработка в пользу пана ограничивалась одним-двумя, в крайнем случае, тремя днями. Тем не менее стремительность социальных изменений, а также возможность оказания вооруженного сопротивления или выхода на свободные земли провоцировали в регионе максимальное обострение социальных отношений.

Острожская «Библия». Острог, 1581 г. Титульный лист

Еще одно важное следствие Люблинской унии 1569 г. вытекало из того, что она ликвидировала границу, разделяющую украинские земли на те, что пребывали в составе Великого княжества Литовско-Русьского, и — земли Короны Польской. Уния способствовала усилению миграционных потоков. Доминирующим их направлением становится перемещение образованных и привычных к светским церемониям, но малоземельных шляхтичей из Галиции и Западного Подолья на княжеские дворы магнатов Волыни, откуда они с течением времени переходят на Киевщину и Брацлавщину. На новом месте они не только получают возможность реализовать свою энергию и умение администраторов, но и благодаря опеке своих патронов пополняют ряды местных землевладельцев. Вместе с русьскими шляхтичами западноукраинских земель на восток устремляется немало представителей шляхетских корпораций и других коронных земель. Это, в свою очередь, усложняет этническую мозаику региона, а также провоцирует конфликт с местной боярской служилой группой.

Дополнительную остроту конфликту придает присутствие в Поднепровье казачества. Еще накануне Люблинской унии в Короне была создана «оборона поточная» — наемные конные отряды, призванные защищать южное пограничье от татарских набегов. Кроме регулярных войск короля, здесь концентрировались также надворные войска князей и магнатов, напоминающие в некоторых случаях своими размерами королевские армии Европы. Тем не менее значение казачества как щита на востоке для Варшавы было весьма важным.

К моменту перехода украинских земель в состав Короны казачество успело пройти путь становления в качестве отдельной социальной группы. Еще в начале 1550-х гг. князь Дмитро Вишневецкий (Байда), который весьма активно использовал казацкие силы для сдерживания татарских набегов, ниже Днепровских порогов на острове Хортица возводит каменный замок, ставший прообразом будущих Запорожских Сечей. Первая же классическая Сечь закладывается в 70-е гг. на острове Томаковка. Исторические источники, датированные следующим десятилетием, фиксируют наличие отработанных норм организации самоуправления казацкого сообщества, а также правил несения караульной и воинской службы.

Доказав свою пригодность платить государству «налог кровью», т. е. защищать порубежье от вторжений кочевых соседей, казачество взамен требовало признания за собой прав привилегированного рыцарского сословия. Тем более что его костяк как раз и составляли представители боярских фамилий, которые в процессе становления шляхетской корпорации вначале Великого княжества, а затем и Короны Польской в силу разных обстоятельств не сумели закрепить за собой права нобилитета.

В течение XVI в. высказывались различные варианты принятия казачества на воинскую службу Речи Посполитой. Один из первых таких планов, озвученный на коронном сейме Каневским и черкасским старостой Евстафием Дашковичем в 1533 г., предполагал создание системы укрепленных постов, крепостей на днепровских островах и организацию таким образом регулярной пограничной службы казачества. Кроме того, две тысячи казаков на лодках-чайках должны были охранять переправы через Днепр. Проект Дашковича был положительно воспринят польской элитой, однако для его реализации в казне не было денег.

Евстафий Дашкович. Гравюра работы Я. Матейко. XIX в.

Первый же призыв казаков на службу королю состоялся в 1572 г., когда 300 человек были записаны в реестр. Кроме определенной денежной платы за свою службу, казаки-реестровцы выводились из-под юрисдикции местных старост и судебных органов, подчиняясь только старшему реестра. Старший, или гетман реестровцев, пребывал в непосредственном подчинении коронного гетмана. Дальнейшему развитию казацкой корпорации способствовали реформы, проведенные королем Стефаном Баторием в 1578 г. Готовясь к войне с Москвой, король увеличил реестр до 530 человек, поставив во главе его князя Михаила Вишневецкого. В благодарность за активное участие в войне Баторий определил казацкой резиденцией город Трахтемиров под Каневом. Там должны были разместиться казацкий госпиталь, а также войсковые регалии (клейноды) — малиновая хоругвь, печать, булава, бубны и литавры.

В последующие десятилетия количество реестровцев постоянно увеличивалось, и на 1590 г. в реестр было вписано уже тысячу человек.

Предоставление казачеству прав сословной автономии положительно сказалось на дальнейшем формировании его сословного сознания. Однако численность казаков, которые не вошли в реестр, во много раз превышала численность реестровцев. Поэтому предпринятые властью меры никоим образом не могли погасить конфликт. Неготовность же Варшавы проводить последовательную политику в отношении казачества провоцирует серьезное противостояние, вылившееся в серию казацких восстаний и войн, повлекших за собой существенное ослабление государства, а также значительные территориальные его потери.

Первым серьезным выступлением казачества против существующих порядков стало восстание, поднятое в 1591 г. «старшим» казацкого реестра Криштофом Косинским. Глубинные причины вооруженного конфликта крылись в нежелании власти признать казачество отдельным рыцарским сословием. Быстрому же вызреванию конфликта способствовала угроза войны Речи Посполитой с Османской империей. Готовясь к войне, сейм 1590 г. принял решение о наборе на службу двадцати тысяч казаков. Часть казацкой старшины на сейме была нобилитирована и пожалована поместьями. Впрочем, когда Стамбул, обеспокоенный военными приготовлениями Речи Посполитой, согласился на мирное разрешение конфликта, Варшава с готовностью откликнулась на мирные предложения. А разменной монетой при достижении соглашения стало казачество. В частности, руководство Речи Посполитой приняло на себя обязательство прекратить казацкие походы на подвластные османам земли и, более того, вывести казачество из Нижнего Поднепровья. Учитывая наблюдавшийся в то время бурный рост казачества, последнее обещание выглядело откровенно утопически.