Читать онлайн «История Украины. Научно-популярные очерки». Страница 106

Экономическая политика большевиков вела к сползанию Украины в пропасть экономического кризиса. Вследствие неэффективного управления снизилась производительность сотен заводов и шахт, объявленных национализированными, возрастала безработица. Зимой 1918 г. была практически разгромлена крупная сельскохозяйственная собственность, включая многие рентабельные и высокопродуктивные хозяйства, которые отмечались высокой культурой сельскохозяйственного производства.

Первый период советской власти в Украине связан с массовыми проявлениями красного террора. В декабре 1917 г. в Харькове отряды В. Антонова-Овсеенко утверждали власть советов с помощью расстрелов. Та же ситуация повторилась в Екатеринославе и Полтаве. В Киеве советские войска под командованием М. Муравьева расстреляли по разным оценкам от 2 до 5 тыс. жителей.

Е. Б. Бош

Советское правительство работало в Киеве три недели. 22 февраля ЦВК советов Украины создал Чрезвычайный комитет обороны революции от западных империалистов. На следующий день Народный секретариат призвал рабочих и крестьян дать отпор полчищам иностранных империалистов и бандам буржуазных националистов. В воззвании речь шла об интервенции против Страны Советов и попытке залить кровью российскую революцию. Что же касалось украинских национально-государственных лозунгов, то о них забыли.

8 февраля немецкие войска вступили на территорию Украины. 14 февраля их поддержали части австро-венгерской армии. Общая численность группировки составляла до 450 тыс. солдат и офицеров. Они постепенно продвигались на восток и юг Украины, не встречая особого сопротивления со стороны советских войск. В авангарде немецких подразделений шли отдельные украинские военные части. Понятно, что советская власть была не в состоянии организовать оборону Украины от немецкого наступления. Под флаги пяти революционных армий большевики собрали едва 25 тыс. бойцов, перед которыми стояла задача не столько воевать с врагом, сколько обеспечивать вывоз из Украины материальных ценностей.

До конца апреля 1918 г. вся территория Украины оказалась под контролем немецкой и австро-венгерской армий. В начале марта в Киев возвратился сначала Совет народных министров, а затем и Центральная Рада. Встречали их в столице довольно сдержанно. Население, пережив страх большевистской оккупации, расстрелы и погромы, содеянные войсками Муравьева, не знало, чего ждать от немцев и австрийцев. За годы мировой войны общество свыклось с тем, что немцы и австрийцы — враги. Вся ответственность за приход чужеземцев ложилась на УЦР.

Похороны погибших около станции Круты. Киев, 23 марта 1918 г.

Еще 10 февраля Совет народных министров в воззвании к населению впервые попробовал объяснить, что задача иностранных войск — положить конец грабежу Украины большевиками. Для «помощи украинским казакам, которые сейчас бьются с ватагами великороссов-красногвардейцев и солдат, — отмечалось в воззвании, — идут дивизия украинских пленных, украинские сечевые стрельцы из Галичины и немецкие войска». «Эти войска, — подчеркивалось дальше, — дружественные нам, будут биться с врагами Украинской Народной Республики под началом Полевого штаба нашего государства»[300]. И вообще, они «не имеют никаких вражеских нам намерений». В начале марта эта тема комментировалась еще несколько раз. Как видно из протоколов заседаний Рады народных министров, украинское правительство не знало настоящих намерений немецких и австрийских союзников. На заседании 9 марта члены правительства старались выяснить у А. Севрюка, до каких, собственно, рубежей будет наступать немецкое войско, его численность и цель. Но в публичных выступлениях приход немцев в Украину преподносился как бескорыстная помощь дружеского государства. Характерным в этом отношении было выступление на заседании УЦР председателя Рады народных министров В. Голубовича, который заявил, что со стороны немецких войск это «целиком дружеская помощь… Я думаю, те же условия, условия дружеской помощи немецкого правительства нашему, должны остаться и в дальнейшем»[301]. Аналогичные мысли высказывали М. Грушевский и другие деятели УЦР.

Советская историография изображала все это как злоумышленные попытки Центральной Рады ввести в заблуждение народные массы, так как, дескать, УЦР и правительство УНР стремились перейти на службу к оккупантам. Думается, такой взгляд не имел ничего общего с действительностью. Как свидетельствует дальнейшее развитие событий, драматичность ситуации заключалась в том, что Центральная Рада вводила в заблуждение прежде всего себя. Ее позицию можно назвать недальновидной и наивной, но, следуя за протоколами заседаний УЦР, ведущие деятели УНР таки считали себя хозяевами положения и расценивали немецкое военное присутствие как сугубо техническую акцию, с помощью которой удалось избавиться большевиков и которая не будет иметь какого-то заметного влияния, по крайней мере, на внутреннюю политику УНР.

Неслучайно в день возвращения УЦР в столице Украины было опубликовано распоряжение министерства внутренних дел губернским и уездным комиссарам «немедленно оповестить все трудящееся население Украины, что Совет народных министров твердо и нерушимо стоит на страже всех политических, социальных и национальных достижений Великой Революции»[302]. Через два дня УЦР обратилась к гражданам Украины с очередным воззванием, где, в частности, речь шла о неизменности политики, провозглашенной 3-м и 4-м Универсалами, а также о том, что во внутреннюю политику «немцы не мешаются и никакого изменения в том не должны делать […] не имеют намерений как-либо менять наши законы и порядки, ограничить самостоятельность и суверенность нашей Республики»[303].

Памятник на месте боя около станции Круты. Авт. Л. Гайдамака. Фото 2006 г.

В серии газетных статей, изданных со временем брошюрой «На пороге новой Украины», председатель УЦР М. Грушевский стоял на том, что Украинское государство — не конечная цель, а лишь средство: «Обороняя украинскую государственность, строим крепкую твердыню, в которой не будет возврата полицейско-бюрократической реакции. Укрепляя авторитет нашей социалистической Центральной Рады и ее социалистического министерства, хотим сделать нашу Украину крепостью социализма. Строим республику не для буржуазии, а для трудящихся масс Украины, и от этого не отступим!» Это было отнюдь не пропагандистский трюк. Материалы, связанные с последним периодом деятельности Центрального Совета, свидетельствуют, что и глава УЦР, и видные деятели фракций УПСР и УСДРП понимали государственные интересы УНР как кровное дело народных масс, и прежде всего неимущего крестьянства. 20 марта на заседании Малой Рады М. Грушевский завершил торжественную речь по случаю первой годовщины УЦР такими словами: «В своей деятельности Центральная Рада всегда имел единый критерий, единый компас — интересы трудящихся масс»[304].

Эта позиция наиболее последовательно соблюдалась в решении аграрного вопроса. Острые дебаты велись вокруг него в Центральной Раде еще в конце 1917 г., а в январе 1918 г. УЦР приняла довольно радикальный земельный закон, в основу которого был положен принцип социализации земли. Рада не отказалась от закона и не изменила курс аграрной политики после возвращения в Киев, хотя он не оказал действия на стабилизацию политического положения в Украине, так как, с одной стороны, подпитывал иллюзии беднейшей части крестьянства, возбуждая революционные страсти, а с другой — настраивал против украинской власти как крупных земельных собственников-помещиков, так и зажиточных крестьян, которые традиционно, еще с казацких времен, владели в Украине землей на правах собственности. Широко известен факт публичного проявления недовольства политикой УЦР зажиточными крестьянами-собственниками. 6 апреля в Лубнах по инициативе Украинской демократической хлеборобской партии состоялся съезд хлеборобов. Назвав аграрную политику УЦР неудовлетворительной, разрушительной и выдвинув требование восстановить частную собственность на землю, установить гарантированный минимум ее для хозяйства и предоставить сдачу земли в аренду малоземельным, съезд потребовал пополнить УЦР представителями хлеборобов-демократов. 26 марта в Киев прибыли 200 участников съезда для консультаций с руководством Рады. Встреча не привела к согласию, но оставила заметный след в политической жизни столицы. Именно неоправданная левизна аграрной политики стала одной из главных причин падения Центральной Рады. В конце концов, неудовлетворенность высказывали не только зажиточные сельские слои и крупные аграрии, но и немцы: вследствие аграрных преобразований обеспечение Германии и Австро-Венгрии украинским хлебом становилось проблематическим.