Читать онлайн «Мифы и легенды народов мира т. 1 Древняя Греция». Страница 30

Но вернемся к прославленным классическим героям Греции, оставив до поры в стороне их «братьев». Далеко не каждый человек, совершающий подвиги и выделяющийся отвагой, – герой в греческом понимании. Мало ли героических подвигов совершили спутники Одиссея во время плаваний в неведомых морях! Но единственным героем на корабле или островах, куда высаживалась команда, был Одиссей. Герой в понимании древнего грека – это прежде всего царь или другое лицо высокого общественного положения, которое считает своим предком кого-либо из богов. Героем не может быть «худородный». Вместе с тем в понятие «герой» в греческом эпосе вкладывалось не только высокое общественное положение, но и воплощение всех воинских доблестей – храбрости, неустрашимости, а также ярости и даже вероломства. Герой силой почти что равен богам, он может вступить с ними в бой, ранить и обратить в бегство. Героизм – это качество времен боевых колесниц, поединков, подобных рыцарским, войн, победу в которых одерживают не сомкнутые ряды закованных в железо воинов, а героические одиночки.

Герой должен оставить после себя могильный холм, монументальную гробницу – свидетельство своей посмертной славы и место культа. Эти погребения героев – герооны – сохранялись многие столетия после смены героического времени медного вооружения и доспехов веком оружия и орудий труда из железа. Удивительным образом герооны одного и того же героя засвидетельствованы в разных, подчас далеко отстоящих друг от друга местностях и городах. Это связано с тщеславием аристократических родов, нуждавшихся в вещественном подтверждении своего полубожественного происхождения. Если в этом была необходимость, герооны могли появляться через много столетий после предполагаемой кончины героя. Так произошло с герооном Тесея, возникшим в Афинах после того, как на одном островке были выкопаны чьи-то кости, будто бы принадлежавшие герою, умершему в изгнании. Этот пример объясняет широкое распространение культа некоторых героев. Дорийцы, считавшие себя потомками Геракла, явились на Пелопоннес, заселенный ахейцами, как завоеватели. В оправдание завоеваний им служили многочисленные монументальные гробницы на Пелопоннесе, которые они тотчас же объявили захоронениями своего предка Геракла. Спорить с ними было трудно, так как на их стороне была сила. Более того, в процессе колонизации греческие переселенцы, обнаруживая различные гробницы или следы гигантских ступней какого-либо ископаемого животного, также объявляли их следами захоронений или пребывания в этих местах Геракла, Иолая или других героев.

Рассказы о героях в совокупности производят впечатление необъяснимой игры фантазии, соединяющей судьбы персонажей родством или любовью либо разъединяющей их ненавистью. Тщательное изучение и сопоставление различных версий мифов, а также сведений о культе тех или иных героев выявило то, что принято называть историко-религиозной логикой мифа. По некоторым чертам, рисующим характер героя или героини, по их отношению к богам удается понять, что многие из героев были первоначально богами, а затем оказались низведенными на уровень героев. Например, исключительная свирепость прославившегося в Троянской войне аргосца Диомеда, нападавшего даже на богов, объясняется тем, что он был первоначально богом войны, которому приносились человеческие жертвы. Такой же свирепостью отличался фракийский царь Диомед, противник Геракла, скармливавший чужеземцев своим коням-людоедам. Таким образом, можно думать, что речь идет об одном и том же боге, который приобрел в разных регионах Эллады различные черты и «биографию». В мифах о подвигах героев и их плаваниях изложена не реальная, а вымышленная история. Но она отражает определенные процессы времени возникновения аристократических родов с их политическими претензиями, переселения народов и их столкновения, изменение верований и многое другое. Для историка, изучающего мифы, не имеет значения, был ли герой историческим лицом или вымышленным персонажем. В любом случае он черпает из мифа о героях ценную историческую информацию, нередко относящуюся не ко времени формирования мифов (II тыс. до н. э.), а к полисному периоду, когда рассказчики мифов их переориентируют в интересах Афин или Спарты, демократии или аристократии.

Рассматривая мифы об олимпийцах, мы узнали, что многие острова Восточного Средиземноморья фигурируют как места рождения или воспитания небожителей: Зевса, Аполлона и Артемиды, Гефеста, Афродиты, Посейдона, Гелиоса. Это бесспорное свидетельство древности островных культур, интенсивности этнических и культурных связей с Балканским и Малоазийским полуостровами, а также сирийско-финикийским побережьем. Мифы о героях Крита, Кипра, Эгины, Родоса, Феры, Эвбеи, Лесбоса, Саламина дополняют картину этих связей, давая немало материала для лучшего понимания этнических и культурных перемен во всем регионе применительно ко II тыс. до н. э. Многие народы, на материке давно исчезнувшие, в полисную эпоху проживали на островах, представлявших собой этнические заповедники.

Ко всему этому можно прибавить географическую и историческую близость Крита к Египту и Ближнему Востоку, наложившую отпечаток на его культуру и религию и нашедшую отражение в таком мифе, как похищение Европы, а также господство критян на морях, отразившееся в мифах о Тесее и Дедале.

Необычайное разнообразие и богатство мифического наследия Крита стало в какой-то мере понятно лишь после того, как археология освободила некоторые из неполной сотни критских городов от поздних наслоений. Такие Тесеи археологии, как А. Эванс, Дж. Пендлбери и Н. Платон, сделали для понимания критских мифов всего лишь за полвека больше, чем все их древние и современные толкователи за две тысячи лет. Крит, как незадолго до него Троя и Микены, стал почвой священного брака Мифа с Наукой, плодом которого явилась прекрасная ясноглазая Алетейя – Истина. И если еще в первой половине нашего века она, представшая в одеянии критской жрицы, молча показывала владения древних критских царей, то во второй его половине она заговорила на языке ахеян, и – о чудо! – уже начала произносить отдельные слова на языке «первоплеменной породы воинственных критян», или минойском языке, как его впервые условно назвал А. Эванс, по имени главного героя критских мифов.

Главным героем Крита был Минос, сын Зевса и Европы. Рассказами о его подвигах и злодеяниях переполнены произведения древних поэтов и историков. Уже в древности понимали, что одному герою не под силу столько свершить, и выделили двух Миносов: одного, владевшего островом до Девкалионова потопа, и другого – ахейского Миноса, пришельца с материка, считая их дедом и внуком. Но деяний этих Миносов не разграничивали. Мифы о Миносе (или Миносах) прошли в полисную эпоху через основательную переработку, в результате которой противником Крита стал афинянин Тесей, которому приписали уничтожение морской державы Миноса. Миф о другом афинянине, Дедале, бежавшем на Крит и ставшем там строителем лабиринта и пленником Миноса, отражает сложные религиозные и мифологические представления, на самом деле не имеющие никакого отношения к Афинам. Дедал – типичный критский бог лабиринта, подземного погребально-храмового сооружения. Приписанное ему изобретение воздухоплавания, очевидно, отражает его функции наделенного крыльями проводника душ мертвых, критского Гермеса. В образах Европы и Пасифаи нашли отражение религиозные представления древних критян о великой богине-матери как супруге бога Неба в образе быка. Древняя церемония священного брака богини (или ее заместительницы – жрицы) преобразилась в мифы о похищении богом-быком девушки и о противоестественной любви к быку, принадлежащему богу.

Остров Лесбос, прославленный именами его уроженцев – поэтов Алкея, Сапфо, историка Гелланика, философа Феофраста, – имел историю, уходящую в глубокое мифологическое прошлое. Предания о Ксанфе и Макарее отражают ранние этапы колонизации острова, а также появление первых писанных законов. Как законодатель Макарей – фигура, параллельная Миносу и Радаманту, царям Крита.

Мифы Кипра, третьего по величине острова Средиземноморья, характеризуют древние культурные, этнические и религиозные связи его обитателей с Передней Азией и Египтом. В середине II тыс. до н. э. киприоты пользовались линейным письмом, сходным с критским. На Кипре вплоть до полисной эпохи сохранялись города с финикийским населением.