Читать онлайн «Зимняя война 1939-1940. Политическая история». Страница 22

Следовательно, имелось в виду принять такие меры, которые могли быть осуществлены в случае нападения на Советский Союз со стороны объединенных вооруженных сил коалиции западных стран с использованием финляндской территории. Курс, взятый в обучении войск, предусматривал уже отнюдь не сугубо оборонительные действия, а нанесение ответного контрудара с развитием последующего наступления. Допускавшаяся возможность решительных наступательных действий Красной Армии отражала и изменившееся качественное состояние вооруженных сил СССР, возросшую их боеспособность. Но такой подход советского военного командования вовсе не означал, что во внешней политике в отношении Финляндии намечался теперь исключительное жесткий курс. Таких перемен не произошло.

Наоборот, советское руководство считало необходимым вновь вернуться к переговорному процессу с Финляндией на базе делавшихся ранее предложений. В октябре 1930 г. в финляндском представительстве в Москве отметили, что вновь приобрел актуальность вопрос относительно договора о ненападении8. Действительно, вскоре, в декабре 1930 г, полпред Майский предложил финляндскому правительству возобновить переговоры о заключении такого договора, учитывая "постоянные заявления об опасности, угрожающей Финляндии" с советской стороны9. Реакция в Хельсинки на указанное предложение была отрицательной, что отражало стремление финской стороны проводить восточную политику без каких-либо корректив, диктовавшихся теми переменами, которые произошли по сравнению с 20-ми годами. Но в условиях изменившегося баланса сил в северо-западном регионе это было совершенно нереально.

Дальнейшие перспективы развития советско-финляндских отношений становились вместе с тем все более неясными и менее обнадеживающими в связи с прошедшими в 1931 г. выборами президента Финляндии. Новым главой государства стал Свинхувуд, известный своей прогерманской ориентацией и ярко выраженными антирусскими настроениями. Для его поддержки на выборах объединились самые консервативные политические силы. В их числе были и лапуасцы, у которых он пользовался наибольшим доверием. До этого именно на волне их активизации Свинхувуд в июле 1930 г. стал премьер-министром, поддержав так называемый крестьянский поход на Хельсинки, в котором участвовало около 12 тыс. сторонников лапуаского движения10.

Естественно, что в Москве не могли не опасаться дальнейшего ухудшения отношений с Финляндией, поскольку недружественная позиция Свинхувуда к СССР была известна и раньше. Майский в беседе с новым министром иностранных дел Финляндии Ирье-Коскиненом 30 апреля 1931 г. прямо заявил ему об этих опасениях. "В настоящий момент, — сказал он, — в особенности после выборов президента Свинхувуда, советское правительство очень озабочено будущим финско-советских отношений и с большой настороженностью следит за всеми событиями в этой области". Речь шла о том, что бы не только "вернуть их хотя бы к уровню 1929 г.", но и решительно улучшить11. Ирье-Коскинен откровенно признал впоследствии, что "президент не очень любит вас"12, имея в виду Советский Союз.

Исходя, однако, из желания ослабить напряженность, возникшую между СССР и Финляндией, Ирье-Коскинен, как глава внешнеполитического ведомства, стремился повлиять на Свинхувуда, склоняя его к тому, чтобы не проводить линию, угодную лапуасцам13. К тому же, став президентом, он так или иначе должен был отходить в вопросах внутренней и внешней политики страны от поддержки экстремистских действий, которые вредили интересам государства, явно вносили раскол в финское общество14. Это позволило Ирье-Коскинену сделать заявление, что в новой ситуации он видит в достижении согласия с СССР путь, который позволит обеспечить "выход из беспокоящего его положения"15.

19 декабря М.М. Литвинов принял в наркомате иностранных дел временного поверенного Финляндии, который сообщил обнадеживавшую новость: финское правительство предлагало провести в Хельсинки переговоры по поводу договора о ненападении16. Литвинов сразу же выразил согласие, и советское правительство назначило для этого своим представителем Майского. Переговоры велись недолго. Финляндскую делегацию возглавлял Ирье-Коскинен. 21 января 1932 г. он и Майский поставили свои подписи под согласованным текстом договора. Срок его действия предусматривался всего на три года, но с возможностью автоматического продления. Особо важным положением этого документа являлось обязательство, которое брали на себя СССР и Финляндия: не участвовать в договорах и соглашениях, "явно враждебных другой стороне и противоречащих формально или по существу настоящему договору"17.

Далее укрепление доверия между СССР и Финляндией могло, естественно, достигаться при условии развития сотрудничества друг с другом и, особенно, благодаря улучшению экономических связей. Вскоре первые шаги в этом направлении были сделаны. В феврале 1932 г. в Советский Союз прибыла представительная финляндская торговая делегация, возглавлявшаяся будущим министром иностранных дел А. Хакцелем (он сменил Ирье-Коскинена в декабре 1932 г.). Встречи в Москве дали, как отмечалось наркоматом иностранных дел, положительные результаты. В свою очередь финские дипломаты констатировали, что переговоры являлись "довольно трудным шагом", но на их основе проявилось "деловое взаимопонимание", что представлялось "особенно важным"18. Поездка в конце 1932 г. с экономическими целями по ряду крупных городов Финляндии ответственных советских работников способствовала укреплению контактов в экономической области.

Позитивные результаты подтвердили слова, сказанные наркомом, иностранных дел СССР Литвиновым вскоре после заключения договора, о ненападении. "Когда при переговорах, — подчеркнул он, — обе стороны действительно воодушевлены стремлением к укреплению мирных отношений, не опасаются мирных обязательств и не преследуют побочных целей, тогда переговоры удается завершить весьма быстро"19.

Сдвиги в отношениях между Советским Союзом и Финляндией позволили командованию Красной Армии внести соответствующие коррективы в оценку перспектив действий в случае возникновения военной опасности на северо-западе страны. В директиве начальника штаба РККА от 7 февраля 1932 г. имелось в виду учитывать "возможный нейтралитет Финляндии" и войскам исходить лишь из задачи "прочного удержания района Ленинграда". И уже без оговорок Финляндия рассматривалась как второстепенный театр военных действий20. Из этого видно, сколь существенными были выводы, сделанные высшим военным руководством Советского Союза на основе учета заключенного с Финляндией договора о ненападении и наметившихся признаков развития сотрудничества между обеими странами.

Приход Гитлера к власти в Германии и открыто антисоветский курс его политики вызвал обостренное внимание советского руководства к реакции на эти события соседних с СССР стран и перспективам их отношений с Германией. Оценка внешнеполитической линии Финляндии в новой ситуации нашла отражение в выводах, которые сделал один из руководителей наркомата иностранных дел B.C. Стомоняков. Он направил 27 апреля 1933 г. советскому представительству в Хельсинки соображения следующего содержания: "За самое последнее время объективным ходом событий выдвигается как новый фактор в финляндской политике течение за сближение с Германией… Положение существенно изменилось с приходом Гитлера к власти. С одной стороны, гитлеровская политика экспансии на Восток повышает значение Финляндии для Германии… С другой стороны, лапуаские круги и близкие к ним коалиционеры, естественно, видят в гитлеровской Германии опору для фашизации Финляндии". Прогнозируя дальнейшее развитие событий, Стомоняков считал, что при определенных условиях процесс мог пойти в Финляндии "в сторону серьезного сближения с Германией"21.

Нарастанию военной угрозы со стороны нацистской Германии СССР противопоставил план создания системы коллективной безопасности в Европе. Финляндия была в числе тех государств, которым предлагалось заключить многосторонний региональный договор о взаимной помощи, получивший условное наименование Восточного пакта. Но эту идею не удалось реализовать.

Финляндия мотивировала свою индифферентность к Восточному пакту тем, что ей нечего бояться агрессии Германии. Лично Свинхувуд считал, что можно было пойти на присоединение к пакту "лишь в наихудшем случае"22. Вместе с тем договор о ненападении с СССР был продлен на 10 лет. Протокол об этом подписали в Москве 7 апреля 1934 г. Литвинов и финляндский посланник Ирье-Коскинен.

Кратковременная стабилизация советско-финских отношений вновь сменялась периодом их неустойчивости. В Москве обратили внимание на тот факт, что, когда решался вопрос о принятии СССР в Лигу наций в 1934 г, представитель Финляндии не был на заседании Ассамблеи (по финским данным, это произошло не преднамеренно). Литвинов оценил же происшедшее так, что здесь не было случайности. Финляндия играла, как он считал, "ведущую роль" среди тех стран, которые не участвовали в голосовании23.