Читать онлайн «История Польши». Страница 100

Аресты радикально изменили политический климат в Польше. На выборах в сейм в ноябре Беспартийный блок получил почти половину голосов. Это в значительной степени стало результатом более неприкрытого (в отличие от событий двухлетней давности) давления на избирателей, а также откровенной фальсификации. Вместе с тем все свидетельствовало и об определенной симпатии к политике «сильной руки». Широкие слои общества еще недооценивали серьезность экономической ситуации, памятуя об успехах 1926–1929 гг., хотя с осени 1929 г. уже углублялся кризис.

Ответственность за него нельзя возлагать на режим «санации», так как кризис охватил весь мир. Другое дело, что польское правительство проявило беспомощность, ставшую данью традиционализму и следствием незнания законов функционирования современной экономики. Правительство боялось инфляции и ограничило государственные расходы. Власти считали, что такие действия, как прекращение свободного оттока польского злотого на иностранную валюту и сдерживание перетока капиталов за границу, могут ослабить уверенность в стабильности Польши. Вследствие этого меры по усилению государственного контроля над отечественной экономикой, протекционизм и интервенционизм, широко применявшиеся в то время в других государствах, были приняты слишком поздно и без должной решительности.

Кризис обнаруживал себя в различных сферах. Резко снизился объем промышленного производства (в 1932 г. он оказался на треть меньше, чем в 1929-м), сократились инвестиции — все это стало причиной роста безработицы. Размер ее определить в цифрах довольно трудно, так как официальная статистика тех лет не учитывала молодежь, лиц, имевших сокращенный рабочий день, или тех, кто из-за проблем с получением работы был вынужден оставаться в деревне. Помощь безработным предоставлялась спорадически и была плохо организована. Сельское хозяйство несло убытки в связи со снижением цен на аграрную продукцию, спрос на нее резко упал. Напротив, цены на многие промышленные товары оставались стабильными, так как производители заручились картельными соглашениями.

Тяжелый кризис 1929–1933 гг. потряс общественное сознание. Он скомпрометировал рыночный капитализм, привел к снижению популярности Пилсудского и режима «санации», но не способствовал возврату к парламентской демократии. Как и в других странах Европы, в Польше все больше распространялись программы плановой экономики, оказавшейся под большим или меньшим контролем со стороны государства, которое, в свою очередь, приобретало больше полномочий во внеэкономической деятельности. Дезорганизация, упадок, пессимистические прогнозы, межпартийная борьба, коррупция политиков и дефицит сильной власти — все это порождало мечты о системе, основанной на идеологии оптимизма, вселяющей надежду на достижение порядка и справедливости.

Навстречу этой потребности общества стремились пойти все крупные польские партии. Легче всего пришлось коммунистам, ведь они давно осуждали капиталистический хаос и считали парламентскую демократию обманом народа. Их влияние значительно усилилось, особенно в среде национальных меньшинств, но не только. Наметились колебания и в тех движениях, которые прежде были верны принципам демократии и парламентаризма. Социалисты считали возможным временное введение «диктатуры пролетариата» и необходимым немедленную национализацию основных отраслей экономики. Людовцы, объединившиеся в 1931 г. в Народную (крестьянскую) партию (Stronnictwo Ludowe), оставили последние опасения относительно нарушения прав собственности, требуя безотлагательного проведения радикальной аграрной реформы без предоставления помещикам компенсации. Среди молодых людовцев стала популярной идеология аграризма в ее антикапиталистической интерпретации. В этой идеологии соединялись идеи культа земли, крестьянина и земледелия и планы социалистического обобществления экономики. Часть христианских демократов симпатизировали программе создания корпоративного государства, в котором общество, организованное по отраслевому принципу, взяло бы на себя государственные функции.

Эндеки разделились на группы, но в большинстве своем в той или иной степени приходили к отказу от традиций парламентаризма. Среди них преобладали стремления создать иерархическое и дисциплинированное «государство-народ». Они доминировали в «Лагере Великой Польши». После его роспуска правительством более крупных успехов добился созданный в 1934 г. Национально-радикальный лагерь (Obóz Narodowo-Radykalny). Его идеология основывалась на отказе от принципов свободной конкуренции в экономике, которые прежде рассматривались эндеками как не подлежащие сомнению, и на пропаганде огосударствления некоторых ее областей. Кроме того, сторонники лагеря считали, что культуру и науку следует подчинить государству. Эта идея вполне сочеталась с требованием ограничения прав евреев и экспроприации их имущества.

На фоне активности оппозиционных партий бездействие режима «санации» было поразительным. Отрицательное отношение к парламентаризму не могло стать основой для формирования позитивной программы. Кризис стремились предотвратить путем введения режима экономии и усиления репрессий. Таким же образом «санация» реагировала на рост нежелательной для Польши активизации украинских и белорусских группировок. Новые «правительства полковников» продолжали эту политическую линию. Ход государственных дел часто страдал из-за решающего голоса Пилсудского, который он за собой оставлял. Маршал старел, проявлял мало инициативы, но в то же время пытался препятствовать действиям других.

Стагнация была тем более небезопасна, что в обеих соседних державах побеждали тенденции к появлению тоталитарной диктатуры, опиравшейся на агрессивную идеологию. В Советском Союзе в начале 30-х годов утвердил свое единовластие Сталин. Впрочем, коллективизация сельского хозяйства и связанная с ней волна преследований, как казалось, свидетельствовали об ослаблении советского коммунизма. Поэтому в Польше с гораздо большим опасением смотрели на Германию, где в январе 1933 г. к власти пришли национал-социалисты. Еще в 1932 г. Польша подписала с Советским Союзом договор о ненападении. Это укрепило польскую позицию по отношению к Германии и сделало возможным выражение жесткой реакции на победу Гитлера. Пилсудский особую роль отводил союзническим отношениям с Францией, демонстрируя неуступчивость в территориальных вопросах и готовность защищать права Польши в Гданьске. Гитлер понимал, что его режим находится в международной изоляции и не обладает пока достаточной военной мощью, поэтому, в первую очередь, попытался расправиться с внутренними врагами. В начале 1934 г. Польша и Германия подписали декларацию об отказе от применения силы. Улучшение отношений Польши с соседними державами могло бы иметь позитивное значение, если бы выигранное время использовалось для укрепления обороноспособности. Но для этого не хватало средств, да и консерватизм Пилсудского не позволял осуществлять модернизацию армии.

С 1933 г. Польша начала выходить из кризиса. Он надолго оставил после себя безработицу, но, прежде всего, память о катастрофе, сохранявшуюся и после трагедии Второй мировой войны. Политику «санационных» правительств впредь отличала инерция. Большая группа оппозиционных лидеров во главе с Витосом и Корфантием была вынуждена эмигрировать после вступления в законную силу приговора о тюремном заключении (вынесенного на так называемом «брестском процессе»). Спешно шли приготовления к принятию новой Конституции. Ближайшие сподвижники маршала знали о плохом состоянии его здоровья и считали необходимым, чтобы система опиралась не только на авторитет Пилсудского, но и на конституционные нормы. В итоге 23 апреля 1935 г. президент подписал текст новой Конституции. Она сохраняла парламентские учреждения, но в значительной степени освобождала от ответственности перед ними исполнительную власть. Последнюю представлял, прежде всего, президент; он же формировал правительство. Конституция предоставляла сейму и сенату значительные полномочия и гарантировала гражданские свободы.

Не прошло и месяца, как Пилсудский скончался (12 мая 1935 г.). Для правительственного лагеря это стало огромным потрясением. По всеобщему мнению, Мостицкий политически не созрел для той ответственности, которую давал ему конституционный закон. Все ожидали, что он уступит место премьеру Валерию Славеку, ближайшему соратнику Пилсудского. Должность генерального инспектора армии получил в наследство от Пилсудского генерал Эдвард Рыдз-Смиглый. Первостепенной задачей новой команды стало проведение выборов. По инициативе Славека было выработано новое положение о выборах. Кандидатов в депутаты могли выдвигать собрания, в значительной степени находившиеся под контролем правительства. Число выборщиков в сенат было ограничено, введен образовательный ценз (высшее или среднее профессиональное образование); кроме того, голосовать могли лица, имевшие определенные заслуги перед государством: орденоносцы и граждане, занимавшие выборные должности в органах самоуправления или в общественных организациях. Одну треть сенаторов назначал лично президент.