Читать онлайн «Каир. Биография города». Страница 30

Первым в город вступил полковник Стюарт. Он направился прямо к цитадели, но никто не знал, где находятся ключи от ворот, и ему не удалось войти в крепость. Наконец французский офицер, задержавшийся в городе, открыл ворота и пропустил Стюарта и его драгун. Англичане предложили офицеру, который, по-видимому, в суматохе отстал от французской армии, свое покровительство, но он отказался и вышел из цитадели в город, где египтяне забили его камнями. Внезапно перед цитаделью появились турки, которые пришли в ярость оттого, что англичанам удалось их обойти.

Формально Каир теперь снова принадлежал туркам, а не англичанам, и, хотя английские войска удерживали цитадель, над городом был поднят османский флаг. Роберт Вильсон в «Истории британской экспедиции в Египет» (1802) описывает, каким застали Каир англичане. Французы многого ожидали от Каира, а англичане не ожидали ничего и не возлагали на него никаких надежд. Булак оставался в руинах со времени восстания. Сам Каир сильно пострадал. Дом Клебера на площади Бекье (Эзбекие) сохранился, и французы даже не смыли пятен крови на террасе (несколько лет спустя в дни мятежа Мухаммеда Али дворец был разрушен). Как пишет Вильсон, цитадель оказалась жалкой, ничтожной крепостью, а жители Каира отличались немыслимой грязью, «у большинства были больные глаза: толпы нищих, калек и уродов наводняли улицы».

Весьма симптоматично, что в войсках Хатчинсона находилось 448 солдат из артиллерии Ост-Индской компании. Еще важнее тот факт, что Хатчинсон оставался в Каире для того, чтобы «восстановить власть мамлюков». Английские офицеры восхищались — без всякого основания — тем, как мамлюки одеваются, владеют саблями и ездят верхом. Были, конечно, и более веские причины для их восторга. После ухода французов была забыта и их идея строительства канала через Суэцкий перешеек. У англичан была только одна цель: восстановить статус-кво — своего рода феодальный барьер из турок и мамлюков. Но когда Роберт Вильсон ознакомился с Каиром, он заявил: «Можно считать Египет природной сокровищницей, равной по богатствам трем четвертым мира, причем по плодородию почвы он может легко соперничать с Америкой». Восстановление статус-кво диктовалось необходимостью закрыть подступы к Индии, но Вильсон понимал, какую ценность приобрела Англия, захватив Египет, и весьма сокрушался, что Египет не превратили немедленно в колонию, с тем чтобы официально установить в нем власть англичан, а не турок. Но безопасность Индии стояла на первом месте, и власть «расшатанной Османской империи» (Вильсон) и мамлюков была восстановлена, чтобы еще раз поддержать этот барьер на пути к Востоку в феодальном мраке и невежестве.

13 статей договора о капитуляции предоставляли французам 50 дней, чтобы убраться из Египта. Французы вырыли тело генерала Клебера и по неизвестным соображениям увезли с собой и скелет его убийцы Алепина. Однако Мену оставил в Египте свою жену-мусульманку и сына и вписал в договор о мире просьбу к шейхам каирского Дивана взять на себя заботы о его семье (о судьбе семьи Мену и его потомков ничего не известно).

Едва французы ушли, пишет аль-Габарти, турки начали грабить город. Солдаты турецкого визиря хватали все, что попадало под руку, и между турками, албанцами, янычарами и мамлюками снова вспыхнула вражда. Основная часть английской армии проводила французов от Каира до Александрии — англичане хотели удостовериться, что противник покинул пределы Египта. Английский офицер из штаба Хатчинсона, именовавший себя Карлос-беем (возможно, Чарлз Холовей), писал в интересном сборнике писем «Невоенный дневник…» о том, какие сцены он наблюдал во время погрузки французов на корабли в Розетте. Это был триумф европейской «культуры»: французские солдаты продавали англичанам по доллару своих женщин.

Так или иначе каирские женщины произвели большое впечатление на французов, а французы, в свою очередь, нравились местным женщинам. Многих мусульманок раскрепостили, но в целом французы обращались с женщинами как с рабынями и наложницами, не отличаясь этим от турок.

Вольней назвал каирских женщин призраками, но в дни французского господства аль-Габарти не жалел брани и оскорблений в адрес тех никак не походивших на «призраки» женщин, которые жили с французами, одевались по-европейски и сбросили чадру. Они особенно распустились в последние дни пребывания французов в Каире, когда те пустились в разгул и устраивали пьяные оргии на Ниле.

Виван Денон и Карлос-бей признавали, что сирийские и христианские женщины Каира очень красивы, но, по словам Карлос-бея, арабские женщины (он имеет в виду крестьянок) — это «бедные, глупые, бессловесные животные… которые еле умеют говорить» (плохо же он знал их!). После подобного критического описания арабов этот молодой английский аристократ пишет, что трудно даже представить, как «безжалостно обращаются турки с бедными арабами», и добавляет: «Я не видал более гостеприимных людей, чем арабы; они готовы поделиться с вами всем, что у них есть…» И когда турки начали истреблять христиан, евреев и коптов в Каире, он печально замечает: «Ну и благословенные союзники у нас!»

Англичане должны были находиться в Каире недолго: только для того, чтобы восстановить власть турок. Английские солдаты были рады уйти из города, хотя они теперь и владели унаследованными от французов женщинами. В 1801 году 173 английских солдата у мерли от чумы. Роберт Вильсон мимоходом упоминает имя безвестного героя медицинской науки доктора Уайта, который в порядке эксперимента привил себе чуму и погиб. Среди военных трофеев, доставшихся англичанам по договору о капитуляции, Роберт перечисляет 17 произведений античной культуры.

Под № 8 в этом списке числится «кусок черного гранита с тремя надписями — иероглифами, коптскими и греческими письменами, — найденными около Розетты». В краткой истории знаменитого Розеттского камня в Британском музее говорится, что французы объявили этот камень частной собственностью генерала Мену. После длительных и резких споров англичане все-таки вывезли камень из дома Мену в Александрию.

Среди османских офицеров, оставшихся для надзора за Каиром, находился юноша по имени Мухаммед Али. Еще полковник Стюарт, возглавлявший английские войска, сражавшиеся бок о бок с турками на восточном берегу Нила, заметил, что Мухаммед Али отличился во время кавалерийской атаки на французов. Турецкий «капудан» (адмирал) Хусейн немедленно повысил его в чине. Мухаммед Али был албанец; он отличился еще на родине, где служил жандармом и сборщиком налогов, в районе Филлипи. Он родился в один год с Веллингтоном и Наполеоном и в возрасте 33 лет прибыл в Каир в качестве османского офицера. В 1806 году, через пять лет после передачи англичанами Египта туркам и после кровопролитной борьбы против могущественных турок, мамлюков и янычар, он, опираясь на свои албанские войска, провозгласил себя пашой Египта. Скрепя сердце Порта признала его главой более или менее автономного государства в рамках Османской империи. Мухаммед Али правил Египтом 43 года, и на протяжении 41 года весь Египет оставался его личной вотчиной, а город Каир — его собственностью.

Турки, вернувшись в Каир, обнаружили, что город, где они так долго властвовали, при французах навсегда потерял свой чисто восточный облик. Сравнительно свободные нравы европейцев и установленный ими образ жизни произвели глубокое впечатление на население Каира.

На пути к власти Мухаммед Али несколько раз перебегал со стороны на сторону, то поддерживая мамлюков против турок, то турок — против мамлюков, но он понимал, что сможет править Египтом, только поборов мамлюков, которые являлись феодальными владельцами земли. А земля по-прежнему оставалась реальной основой власти и источником богатств в Египте. Наполеон многое изменил в Египте, но этого изменить ему не удалось.

Мухаммед Али перешел в наступление на мамлюков в 1804 и 1805 годах. Они догадывались о его планах и в 1805 году ворвались в город (Камерон и француз Феликс Менжен утверждают, что их заманили хитростью) и вступили в бой с солдатами Мухаммеда Али, но албанцы одних мамлюков перебили, других взяли в плен. Это был первый серьезный удар, и, чтобы хорошенько проучить мамлюков, Мухаммед Али перед казнью подверг пленных пыткам. Мясникам было приказано сдирать кожу с голов убитых и набивать их соломой, а остальных мамлюков заставили смотреть на то, что их ожидает (журнал «Тайм» 22 июля 1966 года сообщал, что южнокорейские солдаты убивали пленных вьетнамцев, сдирали кожу с их голов и делали из них чучела). Мухаммед Али послал 82 «начиненные» головы в Порту в знак своей лояльности.

Во время этого столкновения турки и албанцы так разграбили Каир, что население восстало против турецкого губернатора. Несмотря на близость Мухаммеда Али к албанцам, жители Каира считали его врагом как турок, так и мамлюков, и при всеобщем одобрении народа он был «избран» пашой. С этого момента Мухаммед Али, оставаясь формально губернатором Египта, начал распоряжаться страной как своей вотчиной.