Читать онлайн «Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества». Страница 38

Вот теперь вернемся к «Повести о Словене и Русе» и посмотрим, как справился автор повести с незадачей о гибели Перуна в Новгороде и памятью о нем в Перыни.

Когда он был погублен бесами, бесовским колдовством «окаянное его тело несено бысть вверх по оной реце Волхове и извержено на берег против Волховнаго городка, идеже ныне зовется Перыня, и со многим плачем ту от невеглас погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу насыпаше на нем вельми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех днех окаяннии того тризнища проседеся земля и пожре мертвое тело крокодилово, и могила его проседеся с ним во дно адово, иже и доныне, яко же глаголют, знак ямы тоя не наполнится».

Таким образом, бесовским колдовством преодолев силу течения, мертвое тело поплыло вверх по реке, пристало к Перунову городку, где его невежды и погребли со всеми языческими обрядами — насыпав «могилу вельми высоку», т. е. сопку. Из этого пассажа вытекает, что ко времени сочинения этой повести, т. е. к середине XVII в. сопка еще стояла на месте предполагаемого погребения Перуна. Возможно, что центр ее просел, как это бывает от ограбления, что автор повести и отметил указанием на «яму во дно адово», «знак» которой «не наполнится».

Правда, на сопках обычно производились отправления языческого культа (жертвоприношения и т. п.), но Перынь в этом отношении не отличается от других сопочных могильников. Только название урочища заставляет полагать, что некое святилище Перуна здесь все-таки было. Возможно, кумир стоял на какой-нибудь из этих сопок, но сопки давно срыты, и от него не сохранилось ничего.

2) «Древнепсковское капище» (пара идолов Вундерера и Промежицкое изваяние). Речь идет о каменной бабе, обнаруженной в 1897 г. при земляных работах в пойме р. Великой севернее устья ручья Промежицы в Пскове. Находку эту А. Н. Кирпичников в 80-е гг. XX в. связал с древнерусской культурой и заговорил о древнерусском языческом святилище у стен Пскова (Кирпичников 1983; 1988; 1989), хотя из остатков этого предполагаемого святилища найдено только одно каменное изваяние, принадлежность которого к славянам-язычникам еще нужно доказать, да и оно утрачено, а сохранились фотоснимки его.

Основанием для Кирпичникова послужил дневник немецкого путешественника XVI в. Иоганна Давида Вундерера, который побывал в России при царе Федоре Иоанновиче в 1590 г. и посетил Псков. В записках его видны следы позднейшей обработки рукописи — внесены сведения из других источников. Под стенамитогдашнего Пскова Вундерер осмотрел остатки полевого лагеря Стефана Батория, осаждавшего город при прежнем царе, Иване Грозном. А вот что он увидел поблизости от лагеря:

«Перед городом видели мы двух идолов, поставленных в давние времена жрецами, которые им поклонялись, а именно Уследа, каменное изваяние которого в руке имеет крест, (и) Хорса, который стоит на змее, с мечом в одной руке и молнией (буквально огненным лучом — оговаривается Кирпичников) в другой. Поблизости от них полевой лагерь Стефана, который в 1581 г. осаждал Псков, и там же остатки относящихся к нему башен».

Рис. 11. Каменное изваяние, найденное у ручья Промежицы близ Пскова.

По А. Н. Кирпичникову — описанный Вундерером в конце XVI века идол Хорса или Дажьбога, наряду с которым был описан идол Уследа или Услада, под которым Вундерер имел в виду Перуна. Фотоархив ИИМК РАН, И, 56782, 1704-5.

Находка 1897 г. по месту обнаружения соответствует описанию Вундерера. На фото статуя высотой в сохранившейся части около метра сильно повреждена, хорошо сохранилась только голова (удивительно напоминающая академика Рыбакова), лицо без усов и бороды, шеи нет, а на теле виден выбитый крест (рис. 11). То есть статуя примерно совпадает с фигурой Уследа из описания. Бога с таким именем на Руси не существовало. Кирпичников пишет, что Вундерер, перед тем как издать свой дневник, сопоставил свои наблюдения с записками Р. Герберштейна и, найдя там славянских богов Услада и Корсы, наложил эти имена на виденные статуи. Услад же у Герберштейна возник из ошибочного прочтения русской летописи, где за Перуном следует примета его внешности: «ус злат». Однако вид статуй, по мнению Кирпичникова, описан в соответствии с их реальным обликом, без изменений по каким-либо дополнительным источникам.

Статую с крестом Кирпичников отождествляет с Хорсом или Дажьбогом, поскольку крест — древний символ солнца. А вторую статую, ненайденную, но, по описаниям Вундерера, имевшую в одной руке меч, а в другой — «молнию», под ногами же змея, Кирпичников приписывает Перуну, поскольку считает, что это его атрибуты: меч, молния и попирание змея (он верит в «Основной миф» Иванова и Топорова).

В своих выводах Кирпичников весьма категоричен. Находку он относит к числу изваяний, «связанных, в чем нет сомнений, с древнеславянским язычеством» (1989: 229). В той ненайденной статуе, которая известна только по описанию Вундерера и которую он назвал Хорсом, по мнению Кирпичникова, «безошибочно узнается высший бог славянского пантеона Перун — творец грома и молнии...» (1989: 232).

Все это вызывает сомнения. Крест, выбитый на «Усладе» Вундерера («Хорсе-Дажьбоге» Кирпичникова), вряд ли может служить языческим символом солнца. Крест и вообще-то редко имел такое значение, скорее колесо с равноконечным крестом внутри (как спицы). А в данном случае крест, судя по фотоснимку, не равноконечный, а типично христианский — нижний конец длиннее и даже с перекладиной. Затем у Вундерера явная неточность: на изваянии крест не в руке у статуи (руки отбиты), а выбит на тулове. Нет никакой уверенности, что он выбит изначально, при изготовлении статуи.

А какие гарантии, что в описании второй статуи не допущены такие же искажения? Как Кирпичников мыслит себе меч в изваянной (и отломанной) руке грубой каменной статуи? Да меч и не является символом Перуна. Перун по всем этнографическим данным держит в руках палицу, дубину. Как археолог представляет себе молнию в другой руке? На молнию же у Вундерера нет точного указания — там указан «огненный луч», а его может посылать и солнце (если даже Вундерер действительно видел луч и огонь в каменном исполнении). Возможно, «луч» Вундерера повлиял на описание новгородского идола Перуна Олеарием. Наконец, как Кирпичиков представляет себе змея под ногами идола? Не по образцу же медного всадника! Статуя змееборца скорее существовала в воображении Вундерера (воспитанном на христианских и рыцарских змееборцах), чем в реальном поле под руинами лагеря Стефана Батория.

Наиболее типологически близкими промежицкой находке Кирпичников считает изваяния, найденные в разбитом состоянии в долине р. Регницы близ г. Бамберга (Германия). Там тоже нет шеи, одна голова безбородая, есть следы окраски. Величина примерно полтора метра. Кирпичников относит бамбергские находки к славянским, но так как они не датированы (найдены во вторичном залегании), высказываются гипотезы о том, что это гуннские или германские памятники (Могрег 1959; Jacob 1980). Даже если «бамбергские божки» и окажутся славянскими, это мало что прояснит, хотя и усилит вероятность принадлежности промежицких идолов тоже к славянским (ввиду некоторой аналогичности), но не прибавит аргументов в пользу аттестации ненайденного идола как изображения Перуна.

Словом, никаких достоверных данных о каменных изваяниях славянских богов Перуна и Дажьбога под Псковом нет. На основании Промежицкой находки можно лишь полагать, что Вундерер действительно видел под Псковом два каменных антропоморфных изваяния, вероятно, оставшихся от языческих времен. Но славянские ли это статуи или более древние финно-угорские, сказать трудно. Наверняка, от древнерусского времени остался только православный крест, выбитый на обнаруженной статуе. Кирпичников же реконструирует славянское языческое святилище, действовавшее вплоть до времени царя Федора Иоанновича и разрушенное в ходе его кампании по укреплению христианского благочестия. А иначе, думает он, как статуи простояли более полутысячи лет рядом с христианскими церквями? — Ну, они, видимо, потому и сохранились, что на них были выбиты христианские символы и их воспринимали как святые памятники православия (ср. Панченко 1998).

Археолог явно чрезмерно увлекся своей действительно остроумной увязкой: случайной находки каменной бабы — с описанием путешественника. Эта увязка — слабое основание для реконструкции славянского святилища.

3) «Капище-пантеон князя Владимира» в Киеве. Речь идет о том самом капище, которое князь, по сведениям летописи, воздвиг своим языческим богам в 980 г., незадолго до принятия христианства. «Капище» выявлено спасательными работами П. П. Толочко, Я. Е. Боровского и В. А. Харламова в 1975 г., ведшимися в подвале дома № 3 по Владимирской улице Киева — на территории «города Владимира». В публикациях открыватели говорят о фундаментном рве шестилепесткового сооружения — возможно, от общего постамента шести кумиров, установленных Владимиром: Перуна, Хорса, Даждьбога и др. (рис. 12). Поблизости обнаружена яма-зольник с прослойками угля и золы, которые чередуются с пластами обожженной глины. В яме много разрубленных костей домашних животных, преимущественно (91% всех обломков) крупного рогатого скота. Боровский трактует яму как жертвенник и сопоставляет с сообщениями о неугасимом огне в честь Перуна (а как же тогда понять прослойки обожженной глины?).