Читать онлайн «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944». Страница 87

На допросе Н. Гиппиус спросили: «Расскажите, кого вы знаете из лиц, работавших в Новгороде в управе при немцах? — она ответила, что — Городского голову Пономарёва Василия, он ше работал в музее. Городским головой Пономарёв был очень недолго, потом он стал снова работать в музее. Пономарев приехал в 1942 году во Псков, я его снова там видела, он работал в музее — проводил инвентаризацию музейных ценностей, привезённых из Новгорода. Пономарев в одно время с нами — в феврале 1944 года выехал в Ригу. Туда же были направлены музейные ценности, так часть этих ценностей я видела в рижском музее»126.

Большой интерес проявляли оккупанты и к тем ценностям Новгородских музеев, которые удалось спасти. Немцы не знали о том, что знаменитые Магдебургские врата удалось вывезти в советский тыл. Абвером была образована специальная группа под руководством Зинина. Одной из ее основных задач был поиск этого выдающегося средневекового произведения искусства127.

Немецко-фашистская оккупация — один из самых страшных периодов в истории Новгорода. Многие исторические памятники уже никогда не удастся возродить. С первого дня хозяйничанья немцев в городе советская разведка собирала данные о положении в нем. Многие из них вошли в «Материалы о немецких разрушениях и зверствах, деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника в районах Ленинградской области, подвергавшихся оккупации». Вот некоторые выдержки из этого документа: «Новгородский район. Новгородский район оккупирован немецко-фашистскими войсками 14 августа 1941 года, освобождён в январе-феврале 1944 года. Ценнейшая коллекция Новгородского музея по археологии и истории искусства Новгорода, хозяйстве края была похищена и уничтожена немцами…

Софийский собор. В результате обстрелов и оккупации Новгорода фашистами здание собора было разрушено, его внутреннее убранство разграблено, на главах собора сняты все кресты, со средней главы содраны золочёные листы кровли, уничтожена значительная часть других глав и самого здания, уничтожена часть росписи 1104 года в барабане главы, а в трёх изображения сильно повреждены…

Ветеринар немецкой авиа-полевой дивизии доктор Штирофгубер на допросе 21.3.1944 года показал: "В марте 1943 года я видел, что позолоченный купол на Софийском соборе в Кремле был частично разобран, однако часть покрывавших купол позолоченных листов оставалась ещё на месте, но примерно к июню месяцу все позолоченные листы этого купола были уже сняты. Я слышал, эти листы были просто растащены. В ограблении Софийского собора принимал участие сам командир 1 немецкой авиа-полевой дивизии генерал-майор Вильке".

Пленный старшина 10-ой роты 49 сапёрного полка штабс-фельдфебель Йоган Подер показал: "Проходя через Новгород в начале января 1944 года, я видел, что памятник 1000-летия России был разобран по частям. Каждая часть была занумерована. Кто снимал памятник, я не знаю, но слышал из разговоров солдат, что генерал-полковник Линдеман приказал разобрать памятник и перевезти его в Германию, мотивируя это тем, что этот памятник принадлежит Германии"»128.

Новгородцы в 1944 году рассказывали членам комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков: «Эти воры (Филистинский и Пономарев. — Б. К.) разграбили в Софийском соборе иконы Большого и Малого иконостасов, царское и святительское места, уникальную люстру, подаренную Софии еще Борисом Годуновым. В их ящики легло около 34 тыс. томов бесценных книг, 500 рукописей XVI века. Коллекция фарфора, фаянса, хрусталя, стекла… Иконы из церкви Дмитрия Солунского и Бориса и Глеба, из Хутынского и Вяжищского монастырей»129.

Отправились на Запад Айвазовский, Кипренский, Брюллов, Верещагин, Нестеров, Кустодиев… Из западной живописи Питер-Пауль Рубенс и Антуан Ватто. Нахождение многих произведений искусства, похищенных в годы Великой Отечественной войны из Новгорода, по сей день неизвестно.

Но «цивилизованные» арийцы и их союзники не только грабили. Часто за их действиями стоял ничем не прикрытый вандализм. Это признавали и сотрудники оперативного штаба «Рейхс-ляйтер Розенберг». Так, осматривая во Пскове погребения князей, нацистский чиновник Грисдорф констатировал факт, что они вскрыты и разграблены солдатами. При оценке же музейных коллекций написал: «Большевиками вывезено от 6-ти до 8-ми вагонов. То, что осталось на месте, отчасти переломано и разграблено солдатами»130.

От немцев не отставали и их союзники. Так, в Новгородской церкви Федора Стратилата на Ручью иконостас был использован испанскими солдатами из «Голубой дивизии» в качестве топлива131.

Некоторым офицерам вермахта не повезло — их личные трофеи привлекли внимание начальства. Так, некий лейтенант Шмекель увез себе в Берлин из Петергофа много ценных произведений, в частности, икон. Только после многократных требований он передал командованию дивизии список того, что он забрал. На гражданского специалиста оперативного штаба археолога Ремоли удручающее впечатление произвело зрелище отправки в рейх огромных ящиков с личным багажом немецких военнослужащих. Четверо мужчин не могли поднять один такой ящик, а их в багаже отъезжающего офицера было несколько132.

Офицерский клуб при штабе 38 армии был украшен картинами, коврами, серебром из петергофского дворца.

При отступлении немецких войск сотрудники оперативного штаба вывозили и людей. В декабре 1943 года руководитель особой команды «Псков» Георг Фридрих фон Крузенштерн сообщил армейским властям о предстоящей, по распоряжению его начальства, эвакуации некоторых «ученых, техников, преподавателей и писателей» из Пскова и Гатчины в Ригу. Среди них значились Пономарев и Филистинский.

Вместе с тем нацистские пропагандистские службы и коллаборационистская пресса всеми способами внушали населению, что немцы являются спасителями русской культуры. Ими утверждалось, что разрушаются и уничтожаются только те музеи, которые являются порождением советской власти, т. е. посвященные революционному движению и различным успехам социалистического строительства. Что касается истинно русских музеев, то они благодаря немцам, практически, воссоздаются заново. Начальник отдела искусства Смоленской городской управы художник В. И. Мушкетов восторженно писал 21 декабря в газете «Новый Путь»: «Подбираются экспонаты и идет подготовка к организации нового исторического музея, где будет представлена история Смоленска с древних времен. Здесь уже имеются материалы для залов, посвященных архитектурным памятникам XVI–XVII веков, событиям 1812 года, путешественнику Пржевальскому и древнему периоду нашего города133.

На самом же деле Мушкетов по собственной инициативе обратился в немецкую комендатуру с предложением открыть в городе художественный музей не для того, чтобы показать смолянам все этапы развития их родного города, а «для ознакомления солдат вермахта с произведениями русского искусства». Очень быстро и эта экспозиция превратилась в своего рода подарочный фонд, из которого отличившиеся офицеры могли получить ценные «сувениры»134.

Одним из наиболее крупных музеев, успешно функционировавших во время оккупации, был Орловский краеведческий. Он открылся в феврале 1942 года и за год его посетило более 50 тыс. человек135. Успех орловских музейщиков можно объяснить как активной поддержкой со стороны городской управы, так и относительной бедностью фондов. Они мало интересовали немецких искусствоведов.

Часть музейного здания сгорела, поэтому экспозиция была устроена в семи сохранившихся комнатах. Директор музея Орлова писала: «1-я комната представляет животный и растительный мир степной части орловского края, а 2-я содержит представителей его лесов. В 3-й комнате, кроме экспонатов геологии, преимущественно окаменелые остатки вымерших животных, найденных на территории орловского края, находится отдел доисторической археологии, в котором представлены памятники материальной культуры: орудия, оружие, домашняя утварь, предметы украшений, остатки жилищ, произведения искусства, материальные памятники религиозных верований и т. д., относящиеся к палеолиту — древнему каменному веку, неолиту — новому каменному веку, бронзовому и железным векам. В 4-й, 5-й, 6-й и 7-й комнатах расположены экспонаты отдела истории. В 4-й комнате древнерусская утварь и оружие XI–XVII веков. В 5-й мебель, картины и посуда стиля от ренессанса до ампир XVI–XVII веков, в 6-й — мебель, картины и посуда стиля ампир, в 7-й — мебель, картины и посуда XIX в.»136.

В марте 1942 года открылась мемориальная комната И. С. Тургенева. Здесь оказались собраны все экспонаты, оставшиеся от Орловского Тургеневского музея. Музей работал с 10 до 15 часов. С10 до 13 часов его посещали немецкие военнослужащие, а с 13 до 15 гражданское население. Судя по сохранившейся статистике, больше половины посетителей составили солдаты и офицеры вермахта137. Для большинства из них он являлся одним из немногих мест развлечения. Это видно из замечаний в книге записей для почетных гостей138.