Читать онлайн «Готская Испания». Страница 33

В правление Эрвигия знати удается продолжить курс на закрепление за собой королевских пожалований и расширение своих привилегий. Она стремится лишить королей важного средства, с помощью которого у магнатов отбиралось пожалованное им имущество, - права конфискации владений за явное нарушение "верности" (государственную измену) 101.

Тем не менее характер королевского пожалования верным остается двойственным. С одной стороны, этим имуществом можно распоряжаться как аллодом. Получивший королевский "бенефиции", согласно официальному праву, мог свободно располагать им 102, передавать по наследству родственникам 103, отдавать в держание либертинам104. Пожалования королей церквам были необратимы105. Но, с другой стороны, в этот период <200> утверждается важнейший принцип бенефициальной системы - соблюдение верности патрону-королю рассматривается отныне как условие сохранения самого бенефициального держания. В конце VII в. знать добилась, однако, признания за собой права свободно распоряжаться имуществом, пожалованным королями.

Формулируя закон заново, Эрвигий добавил, что пожалование передается по наследству, если покойный не оставил завещания 106. Очевидно, ранее в аналогичном случае король старался вернуть себе некогда пожалованное имущество. Но магнаты все же не могли воспрепятствовать тому, что и в новой редакции закона Хиндасвинта оставлена была прежняя оговорка об условиях владения. Бенефициарий мог беспрепятственно владеть пожалованным ему имуществом, если не провинился перед королем, т. е. сохранил ему верность 107.

Одной из форм раздач королевского имущества верным являлось пожалование in stipendium 108. Вопреки распространенному прежде толкованию stipendium как платы за земельное держание, которая вносится лицом, получившим его, К. Санчес-Альборнос показал, что stipendium - это вознаграждение за службу 109. Такая раздача земли практиковалась не только королевской властью, но и церковью. Пожалование sub stipendium испанский историк называет бенефициальным по существу держанием.

Необходимо отметить, однако, что черты условного владения в королевских пожалованиях in stipendium выступают не более отчетливо, чем в прочих пожалованиях королей, в частности обозначаемых как "дарения" 110. Судя по постановлению XIII Толедского собора, <201> королевские бенефициарии владели имуществом, полученным in stipendium, не менее прочно, нежели предоставленным им в качестве "дарения"111.

Материалы источников позволяют считать важнейшим условием владения королевским пожалованием в VII в. несение военной службы. Правда, вплоть до падения Толедского королевства она была обязанностью всех свободных людей. Но поскольку к VII в. произошли крупные социальные сдвиги, приведшие к разорению крестьян-собственников и превращению их в зависимых земледельцев, а также повлекшие за собой рост частной власти светских магнатов и церкви, постольку прежнее народное ополчение перестало быть основным ядром вооруженных сил. Обладание известным имуществом признается готскими законами необходимой предпосылкой военной службы 112. Как видно из военных законов Вамбы и Эрвигия, государство рассчитывает теперь главным образом на магнатов, которые должны выступать в поход, ведя с собой не только свои дружины, но и зависимых людей, а также часть сервов.

В Житии св. Фруктуоза упоминается возможность пожалования королем церковного имущества. Агиограф Валерий рассказывает, что шурин аббата монастыря Compluto обратился к королю с просьбой передать ему какие-то монастырские владения с тем, что он примет <202> на себя обязанность нести военную службу113. Такое намерение расценивается автором жития как святотатство, которое не могло поэтому остаться безнаказанным: покушавшийся на церковное имущество вскоре заболел и умер. Единичное сообщение об имевшей место попытке получить монастырское имущество в бенефиции от короля не дает, разумеется, оснований думать, будто в Испании того времени широко практиковались бенефициальные пожалования, подобные франкским precaria verbo regis. Возможно, что в упомянутом тексте речь идет о вознаграждении за участие в каком-то конкретном военном предприятии 114.

Тем не менее случай, описываемый в житии Фруктуоза, лишний раз подтверждает тот факт, что наряду с королевскими пожалованиями в собственность производились также условные пожалования 115. Из готских законов видно также, что исправная служба становилась <203> в VII в. непременным условием владения королевскими пожалованиями. Так, военный закон Эрвигия, назначая мерой наказания тем, кто не является по королевскому призыву в войско, конфискацию имущества и ссылку (для знатных) или наказание плетьми и уплату крупного штрафа (для "низших"), предусматривает, что имущество, конфискованное у верных, не может быть передано тому, кто в свое время плохо выполнял службу и был лишен звания и земельных владений 116. Таким образом, критерий распределения имущества фиска среди fideles - их отношение к своей основной обязанности, т. е. к несению воинской службы.

Сходные правовые установления мы встречаем и в актах Каролингов 117. Впрочем, здесь нарушители законов о воинской службе караются лишением именно бенефиция, в то время, как готские законы требуют в таких случаях конфисковать не только то, что было бы пожаловано, но и собственное имущество провинившегося 118.

Отсутствие такого четкого разграничения (между собственностью верного и королевским пожалованием) означает, что в готском государственном праве понятие королевского бенефиция еще не было всесторонне разработано; это, в свою очередь, отражает незавершенность процесса превращения безусловных королевских пожалований в условные. Еще в самом конце VII в. некоторые короли пытались возродить политику ограничения светских и духовных магнатов, которую некогда <204> проводили Леовигильд и Хиндасвинт, но, по-видимому, безуспешно 119.

Более высокой ступени развития бенефиции достиг в частном крупном землевладении. Составляя во второй половине VII в. Вестготскую правду, Реккесвинт включил в нее упомянутые выше законы VI в. о дружинниках; они оставлены были без всяких изменений и Эрвигием при новом редактировании правды в конце VII в.

В источниках встречаются сведения о том, что наряду с крестьянским прекарием существовали также прекарные держания крупных и средних земельных собственников. Например, один из законов Хиндасвинта констатирует, что лица, уличенные в государственной измене, пытаются предотвратить грозящую им конфискацию имущества, для чего передают свои владения родственникам, друзьям и церквам в прекарий 120.

Передача земли в прекарное пользование представителям формировавшегося феодального землевладения была в VII в. обычным делом. Такие прекарий представляли собой благоприятную почву и для развития бенефиция. Широкое распространение в VII в. частных дружин, имевшихся как у светских, так и у духовных магнатов, также должно было способствовать складыванию бенефициальной системы.

B источниках имеются некоторые известия о церковных бенефициях. B законе Вамбы, направленном против захватов частных церквей епископами, отмечается, что они присоединяют владения этих церквей к епископским церквам, дарят их или передают in stipendium клирикам и мирянам 121. Подобная передача имущества <205> (in stipendium) рассматривается в данном случае как нечто явно отличное от дарения 122. В то же время оно и не является предоставлением земли в обычное прекарное держание, обусловленное выплатой оброков и несением повинностей. Выше уже отмечалось, что клирики и другие лица, получившие от церкви имущество in stipendium, должны были оформлять эти пожалования в качестве прекарных с тем, чтобы церковь не понесла ущерба в своих правах на имущество, предоставленное в пользование 123. Держатели земель, пожалованных in stipendium, обязуются хорошо вести свое хозяйство - в противном случае им грозит лишение земли 124. Ни о каких оброках, обычных для крестьянских прекариев, вовсе не говорится.

Можно предположить поэтому, что здесь речь идет об условном пожаловании бенефициального типа. О том, что среди держателей церковных земель, помимо мелких крестьян-прекаристов и колонов, были и владельцы крупных держаний, не являвшиеся крестьянами, косвенно свидетельствует также постановление церковного собора в Эмерите, согласно которому наделение мирянина, живущего в церковных владениях, имуществом производится "сообразно с его достоинством" 125.

К числу таких мирян, вознаграждавшихся за свою службу церкви (в частности, епископам) земельными пожалованиями, относились прежде всего дружинники 126. Таким образом, мы имеем основания предполагать, что в VII в. церковь шире, чем в предшествующий <206> период, практиковала раздачу земель в бенефициальное владение, по сути условное; одной из его форм было пожалование земли in stipendium 127.

Пожалование бенефициев, по-видимому, постепенно связывается с установлением отношений вассального характера. Уже в VI в. бенефиций и коммендация были, как правило, неотделимы друг от друга 128. В источниках нет данных о том, в каких формах совершалась коммендация, приносили ли дружинники и другие "подзащитные" особую клятву верности своему патрону. В конце VII в. Эгика запретил приносить такую клятву кому-либо, кроме короля 129. Этот запрет может служить как раз косвенным указанием на то, что, коммендируясь, дружинники присягали своему патрону. Возлагая на магнатов обязанность приводить с собой в поход дружину и предоставляя каждому свободному человеку право отправляться на войну под началом своего сеньора (в памятниках конца VII в. именно таким образом обозначается магнат, имеющий дружинников и "подзащитных" 130), государство само упрочивало складывающиеся сеньориальные отношения. Мы видим, следовательно, что на низшей ступени феодально-иерархической лестницы, т. е. в отношениях магнатов со своими вассалами, бенефициальная система прокладывала себе дорогу быстрее, чем на вершине этой иерархии - в сфере связей магнатов с королями. Обращает на себя внимание, что после крушения Вестготского государства бенефициальная система продолжала существовать не только в Каталонии и Септимании (где сильное влияние на социально-политическую жизнь оказало Франкское государство), но и в Астурии и Леоне131. Здесь <207> особенно заметна преемственность в развитии прежних вестготских социальных институтов; в Х-XI вв. fideles в этих государствах, как и прежде у вестготов, получают от королей земли в полную собственность или в виде условного пожалования. Наследникам готских дружинников - milites, инфансонам земли также предоставляются их патронами светскими и духовными магнатами, на правах бенефиция, который именуется теперь prestimonium, prestamum, atondo 132.