Читать онлайн «Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину». Страница 62

Финал близится

Петр І в тюрьме у Павла Полуботка. Картина худ. В. Волкова, кон. ХІХ в. По легенде, когда Петр навестил умирающего в Петропавловской крепости наказного гетмана, тот произнес пламенную речь в защиту украинских вольностей, ходившую потом в рукописных списках.

А теперь пересечем Днепр в восточном направлении. После Мазепы гетманом стал, как уже говорилось, Иван Скоропадский (1708–1722) — фигура достаточно слабая, не склонная к проявлению «мазепинства». Разгон Сечи заставил последнюю «переехать» в турецкие владения в низовьях Днепра (Олешковская Сечь). В самой Гетманщине жило около 1 миллиона человек, из которых половину составляли селяне, чьи права сокращались, свободных сел оставалось около 10 %. Основная масса небогатых казаков постепенно приравнивалась в бесправии к селянам.

Шагреневая кожа

Украина перед финишем эпохи казачества. То, что закрашено в полоску, — два из нескольких европейских регионов Российской империи, которые к середине XVIII в. сохраняли местные особенности административного устройства и некие реликты договорных отношений с российскими самодержцами. Гетманщина Кирилла Разумовского была мила, но бесперспективна и ненужна с точки зрения Санкт-Петербурга. Понятно, что печальная судьба украинских автономий была предопределена самим процессом становления российского абсолютизма. Вольности Войска Запорожского были очевидной преградой на пути полного овладения Северным Причерноморьем: таким же препятствием, как и Крымское ханство, хотя запорожцы воевали под тем же российским знаменем. Поэтому история Запорожья оказалась парадоксально схожей с долей его извечного противника-партнера.

Заметим, что объективная государственная логика тут противоречит столь же объективно присутствующим местным правовым и идеологическим традициям. Мировоззрение малороссийского дворянства шляхетско-старшинского происхождения оказалось живучим, несмотря на скромность размеров исходной территории и мощь великой империи, и заложило фундамент под будущий украинский национализм XIX в. Последний будет поддержан уже и на западе — в Галиции — и перерастет архаическое понятие «Малороссия». «Украина» опять начнет расти.

Постоянно здесь находилось несколько полков регулярной царской армии, число которых существенно возрастало с каждой русско-турецкой войной (ими XVIII в. был обилен). Украина служила базой для их снабжения и несла соответствующие тяготы бесконечных конфликтов. Экономическая политика Петра І по переориентации Малороссии на внутренний российский рынок достаточно быстро привела к деградации местных городов.

Смерть Скоропадского в 1722 г., через год после провозглашения Российской империи (1721), облегчила внедрение в Украине российской администрации в лице Малороссийской коллегии во главе с бригадиром Вельяминовым. Указом царя украинским монастырям было запрещено печатать светские тексты, а поскольку нецерковных типографий в Малороссии тогда не существовало, то этот указ сделал невозможным публикацию любых произведений местной украинской литературы. Ее уделом стали лишь рукописи. Древнейшую на Руси Киевскую митрополию «понизили в звании» до архиепископии (до 1745 г.). Ярким выразителем этого переходного периода, последних всплесков свободолюбия, стал наказной (временный) гетман Павло Полуботок в 1723 г. Он закончил свои дни в Петропавловской крепости. Полуботок является одним из легендарных персонажей украинской освободительной традиции: с ним связывается и патетическая речь против «притеснений по московскому обычаю», и легендарный огромный клад из личных средств гетмана и казны войска, отправленный перед арестом в английский банк. Вернуться вклад должен был только в независимую Украину. (Увы, «сберкнижка» где-то затерялась в лихолетья.)

Птенцы елизаветина гнезда

Порой простые украинские хлопцы делали в Петербурге неплохую карьеру. Братья Разумовские — Алексей, граф, генерал-фельдмаршал, морганатический супруг Елизаветы Петровны, и Кирилл, последний гетман Малороссии (1750–1764), генерал-фельдмаршал, президент Петербургской Академии наук (1746–1798).

Приближение войны с Турцией заставило питерские власти «приласкать население», и украинской старшине в 1727 г. было разрешено снова выбрать гетмана. Им стал Данило Апостол (1727–1734), полномочия которого ограничивались так называемыми «Решительными пунктами», которые несколько смягчали жесткую линию Петра, но не возвращали предыдущих возможностей. Усилия Апостола по наведению порядка в Гетманщине (в частности, разрешение имущественных конфликтов и унификация права, которую потом назвали «Права, по которым судится малороссийский народ») уже мало что могли изменить в доминирующем процессе по «вмонтированию» Малороссии во все более мощное «тело» Российской империи. Все эти юридические усилия должны были быть похоронены по мере унификации пространства и администрации империи как «регулярного государства». Тут не было какой-то особой ненависти к украинцам-малороссиянам как таковым — просто у империи порядок такой, а традиции «прав и вольностей» для России были понятием, прямо скажем, незнакомым.

После смерти Апостола власть была передана «Правлению гетманского уряда» (1734–1750) из трех русских офицеров и трех казацких старшин, коллегиального органа, снова бравшего на себя функции гетмана. Тайные инструкции императрицы Анны Иоанновны говорили, что эта декларативно временная мера должна была на самом деле стать окончательной. Однако необходимость укреплять границу вынудила в 1734 г. снова принять под покровительство ранее изгнанных Петром сечевиков, которые вернулись из османского в российское подданство. Возникает Новая Сечь. В благодарность они будут разогнаны Екатериной ІІ через 40 лет и опять вернутся в Турцию, уже на Нижний Дунай.

Но в дальнейшем во вполне прагматичный процесс «слияния и поглощения» вмешались амурные страсти — роман Елизаветы Петровны с певчим придворной капеллы украинским казаком Алексеем Разумовским (в «девичестве» — просто Розум). В 1744 г. Разумовский становится графом, что было результатом его тайного брака с государыней. Во время визита в Украину Елизавета благосклонно отнеслась к прошениям земляков мужа о восстановлении былых вольностей. Возвращено было и гетманство, «чисто случайно» доставшееся брату Алексея — юному Кириллу Разумовскому (1750–1764).

Повысив образование в поездке по Европе, воспитанный при дворе и женатый на родственнице царицы девице Нарышкиной, Кирилл Разумовский принес на родную землю очевидные инновации: гетманская столица вернулась в мазепинский Батурин, возводились представительные «национальные строения», произошла реформа судопроизводства, реанимировавшая речьпосполитские шляхетские вольности (которые должны были касаться казацкой старшины), вводились старшинские съезды для обсуждения важных дел, аналогичные шляхетским сеймикам, возникла идея об основании наряду с по сути церковной Киево-Могилянской академией еще и светского университета. Пытаясь встать во главе модернизированного автономного образования, Разумовский не лелеял сепаратистских планов — он был продуктом санкт-петербугского двора, но почему бы не стать еще и наследственным гетманом? Как раз идею передачи булавы по наследству в роду Разумовских и поддержали на съезде старшины в 1763 г.

Но тут нашла коса на камень, поскольку на троне, после очень удобной «безвременной кончины» Петра ІІІ, уже находилась его супруга София-Фредерика Ангальт-Цербстская, то бишь, «матушка-царица» Екатерина ІІ. Она, как известно, любила гвардейцев, но, видимо, не отличалась широтой натуры Елизаветы и не позволяла своим многочисленным любовникам лишнего в политике. Дама, по-европейски просвещенная, поклонница и спонсор французских просветителей (те не остались в панегирическом долгу — она быстренько стала «Пальмирой Севера»), Екатерина мыслила Россию великой державой, управление которой должно было быть реорганизовано по рациональному принципу: все разумно, все продуманно, все унифицировано. Это было применением на российской почве тех же идей Просвещения, которые на другом конце Европы породили лозунг «свобода, равенство и братство». Но, как известно, и из учения Христа, и из учения Карла Маркса разные люди сделали очень разные выводы. Хотя, с точки зрения интересов России как имперского государства, это все было, наверное, оправданным. Ну, лес рубят — щепки летят…

Украинские патриоты Екатерину крайне не любят, если не сказать хуже. Тарас Шевченко выразил свое эмоциональное отношение к роли Екатерины в истории Украины вполне незавуалированно: «Та царица — лютый враг Украины, голодная волчица!» (1845), «Тебя ж, о сука! и мы сами, и наши внуки, и миром люди проклянут» (1860). Возможно, есть какой-то более поэтический перевод, но я думаю, что хватит и буквального. Оценивая преемственность между Петром І и Екатериной ІІ («Первому — вторая»), украинский поэт заметил следующее (1844):