Читать онлайн «Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину». Страница 52

Нестандартный Хмельницкий

Богдан Хмельницкий. Вариант гравюры по рисунку В. Хондиуса 1651 г. С граверными досками, изменяя мелкие детали, можно и поразвлечься, т. е. печатать достаточно разные изображения, взятые с одного оригинала. Есть и вполне благопристойный портрет Хмельницкого “по Хондиусу”, а вот этот — сатирический. В украинской исторической традиции к Хмельницкому двойственное отношение: и создал казацкое государство, и сразу заложил под него долгоиграющую мину своим временным союзом с Москвой.

Итак, в начале января 1654 г. посольство во главе с боярином Василием Бутурлиным скоренько прибыло в Переяслав (ныне — Переяслав-Хмельницкий). Гетман почему-то решил оформить союз не в Киеве, что было бы логично с точки зрения восстановления «древнерусского единства», — ведь Переяслав был лишь полковым городом. 8 января по старому стилю была созвана известная Переяславская рада, на которой присутствовала казацкая старшина и Переяславский полк. Собрание высказало пожелание податься «под крепкую руку царя восточного, православного». Понятно, что референдума по этому поводу не проводилось, ведь Хмельницкий каждый год-два менял союзников. Потом возник скандал, поскольку приехавшие из Москвы священнослужители предлагали старшине принести присягу царю. Этого, мягко говоря, «не поняли», поскольку практика Речи Посполитой состояла в том, что король присягал подданным. Попытка объяснить это московской делегации была точно также не воспринята, поскольку, по мнению Бутурлина, даже думать о таком «непристойно». После долгих обсуждений Хмельницкий решил, что отступать в данной ситуации некуда, и присягнул. Потом московские люди разъехались принимать присягу у других полков. Часть из них не присягнула, часть горожан Киева, Переяслава и Чернобыля сделали это под давлением казаков. Духовенство отказалось, поскольку нужно было разрешение их «шефа» — константинопольского патриарха. Население в целом восприняло новый союз позитивно в надежде на скорое окончание войны. Ошиблось оно очень сильно. В марте того же года условия были формализованы в Мартовских статьях, которые стали юридической основой (и первоисточником) всех дальнейших отношений Гетманщины с Москвой.

Навеки вместе!

(1) Карта из любимого советского учебника: «Освободительная война украинского и белорусского народов 1648–1654 гг. Воссоединение Украины с Россией».

«Русские, украинские и белорусские земли» предусмотрительно не разделяются по принадлежности, хотя советская наука уже должна была знать, где — чье, после свершившегося распада «древнерусской народности» и по наличествующим картам «Народы СССР». «Граница Украины» по Зборовскому и Белоцерковскому договорам — явно некорректно, поскольку это были границы Войска Запорожского. Может быть, было бы уместнее сказать «украинского государства»? Ведь «Украина» — это, скорее, географическое понятие, очерченное расселением украинцев XVII–XIX вв., и не всегда совпадающее с «украинской государственностью» определенного времени или эпохи. Не будем «зауживать». Но сочетание «украинское государство», видимо, было чем-то неудобным.

Претензии казаков на Беларусь не отмечены, ибо там могли быть только «совместные действия русских и украинских войск». Стародубщина, хотя была частью государства Хмельницкого, в него на этой карте странно не входит ни по каким договорам, хотя была неотъемлемой частью фигурировавшего в них Черниговского воеводства, а потом более ста лет — частью Черниговской губернии (но вот с 1921 — это часть РСФСР).

Малороссия/Гетманщина теряется в цвете «земель, возвращенных России по Андрусовскому перемирию 1667 г. и договору о «Вечном мире» 1686 г.». В каком же это смысле «возвращенных»? Что-то не припомню, чтобы все эти территории до того побывали под властью Московского государства (России). Смоленск переходил туда-сюда, Черниговская и Северская земля — да, побывали, но вот остальное Левобережье и, уж тем более, Правый берег Днепра — ну не припомню… Или тут речь идет обо всем наследии Древней Руси, которое «легитимно» собирало только Московское государство? Но если РФ является правопреемником СССР, то вот относительно Руси это, увы, не является юридическим фактом…

«Другая часть «Земель, возвращенных России» — Смоленщина с ее неясной «национальностью», которая тоже «возвращается в Россию», хотя Смоленск попал в Литовско-Русское государство раньше, чем в Московское государство, из которого вроде как «Россия» и образовалась. Запорожье на карте «возвращается» в Россию сразу по двум договорам, хотя в действительности Россия получила право единолично его контролировать только по второму из них. Ну да ладно, это все «мелочи», «придирки». Главное: приучить ученика к мысли, что все, приобретаемое Россией на протяжении ее истории, не завоевывается, а «воссоединяется» или «возвращается», а если что-то уж точно ранее не принадлежало (например, Закавказье, Сибирь или Средняя Азия), то «добровольно входит». Жаль только, что «добровольно выйти» потом тяжеловато…

(2) Карта на аналогичную тему из украинского советского учебника для 7–8 классов: В.Сарбей, Г. Сергиенко, В. Смолий. Історія Української РСР. — К., 1983.

В данному учебнике для факультативного курса (история Украины в УССР не была обязательным предметом) тоже есть нюансы, особенно заметные в сравнении с его московским «коллегой».

Например, упомянутая Стародубщина почему-то явно заметна (выпирает даже за рамки карты) и очерчена линией «Территория Украины, воссоединенная с Россией в 1654 г.». Это ж как расценить подобное несоответствие? Откровенная крамола, товарищи…

И это обращает наше внимание на тот факт, что в «московской» карте нет линии, очерчивающей территории, которые «воссоединились», — только «возвращение» Российскому государству по договорам. И, кстати, те территории, которые в московском учебнике упомянуты как «возвращенные России», в этом местном «усэсэровском» варианте фигурируют как «территория, закрепленная за Россией» по тем же упомянутым двум договорам. А как же единство идеологической позиции? Район Харькова в пределах «Российского государства» даже обозначен как «Слободская Украина» (надо ж объяснить, почему это теперь — УССР, ведь название «Украина» на карте туда не «заходит»). Я откровенно озадачен: это ж как понять — каждой союзной республике свой вариант картографирования одного и того же исторического периода? Потешить местный патриотизм? Нате вам Стародуб? Ведь в московском варианте постарались не дать УССР лишнего, все украинские приобретения «растворяются» в разных «пятнах», которые по известным договорам охватывали и белорусские участки московско-речьпосполитского кордона. Стародуб поэтому там просто исчезает, и ни о какой Слободской Украине (которая именно тогда была колонизирована украинцами из Гетманщины) речь, понятное дело, не идет. Хотя это бы что-то объяснило в логике границ союзных республик. Или эти мутные темы интересовали только людей «на местах»?

Подводя итоги, можно сказать, что каждый участник соглашения видел в его условиях, оформленных лишь через два месяца, и в самом факте союза свой смысл, не разделяемый другим союзником. Хмельницкий со своей старшиной считал его удобным военным союзом, позволяющим привлечь вооруженные силы Московского государства для окончательного выяснения отношений с Варшавой. Образцом для этого союза должны были послужить отношения Османской империи с вассальными полунезависимыми Трансильванией, Валахией, Молдавией. Относительно судьбы украинских земель в Российском государстве, то, очевидно, что Хмельницкий не имел мотиваций соглашаться на «полное вхождение» и подчинение (предполагающее введение российской администрации, налогообложения из Центра, полный запрет внешних сношений), поскольку он, очевидно, не для того столько лет воевал с Польшей, чтобы «раствориться» в ком-то еще. Срок действия этого союза и дальнейшие перспективы должны были проясниться в ходе войны.

Имеет смысл заметить, что уже через пару лет логика новых военных и политических событий в регионе сделала союз с Москвой уже несколько отягощающим, да и обе стороны фактически сразу стали нарушать его условия. Очевидно лишь то, что условия не были сформулированы в смысле «единоразово-навсегда», поскольку с каждым последующим промосковским гетманом заново подписывались «статьи» — уже в новой редакции, но на основе «статей Хмельницкого». Сам общий смысл Мартовских статей настолько расплывчат, что не позволяет его четко расписать по структуре понятий, свойственной современной юриспруденции. Российскую же позицию достаточно ясно выразил известный историк ХІХ в. Николай Костомаров: «Московская политика не допускала федеративного идеала и присоединение Украины к Московскому государству понимала не иначе, как в значении превращения свободных казаков в царских холопов».