Читать онлайн «Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть». Страница 12

В Русской Америке с 1841 года существовала архиерейская кафедра. Духовное управление состояло из 9 церквей и 35 молитвенных домов. Ежегодное содержание в колониях одного только духовенства требовало от 8,5 до 9,5 тысячи рублей серебром, государство же выделяло всего 881 рубль 43 копейки серебром на нужды епархии [158] .

В конце 60-х гг. XIX в. Православная церковь Русской Америки объединяла 13 тысяч прихожан, в том числе и независимых туземцев [159] .

Успехи миссионерской деятельности среди местного населения оказались значительными. Распространение Православия на Аляске обеспечивало просвещение и образование туземцев. В 1840 году уналашкинские алеуты уже имели на своем языке, кроме букварей, Евангелие, Катехизис, Священную историю и поучения. Грамотность между ними была до такой степени распространена, что в некоторых местах, например на острове св. Павла, все взрослое население умело читать на родном языке.

В 1848 году появились печатные книги на кадьякском языке, а с 1854 года начались переводы Священных книг и на колошенский язык. Несколько кратких молитв и духовных статей переведены были на другие туземные наречия: кенайское, аглегмютское и квиоснакское [160] .

Благодаря деятельности Российско-Американской компании Православие на Аляске охватывало не только подвластные России народы, но и независимые племена, общее число прихожан превысило 13 тысяч человек. Пожертвования Компании на нужды церкви в год составляли не менее 12 тысяч рублей серебром [161] . Миссионерский труд русских пастырей обеспечивал просвещение туземцев. Так что покорность коренных жителей Аляски Российской империи определялась не страхом перед русскими колонистами, а просвещением туземцев и убеждением их в истинности исповедуемых русскими жизненных принципов, основанных на Православной вере.

Свидетельством того, что русские предполагали укрепиться в Северной Америке навсегда, было традиционное, по-русски доброе отношение колониальных властей и простых колонистов к туземцам, резко отличавшееся от жестокой колониальной политики других европейцев. Суть этого отношения – в понимании того, что индейцы, особенно крещеные, становятся такими же подданными русского царя, так же ходят под христианским Богом. И этот взгляд легко перенимали как новые поколения мирных индейских племен, которые уже не помнили жизни без русских поселенцев, так и креольское население, возникавшее в результате смешанных браков русских с туземками.

Иностранцы с удивлением взирали на подобные взаимоотношения с местными племенами индейцев, которых традиционно считали полуживотными. Английский мореход Джордж Ванкувер писал: «Я с чувством приятного удивления видел спокойствие и доброе согласие, в котором они (русские) живут между самыми грубыми сыновьями природы. Сохраняют они над ними власть не страхом и угрозами, как обычно бывает, но, кажется, русские нашли дорогу к их сердцам и приобрели от них почтение и любовь» [162] .

Самим же русским, имевшим многовековой опыт совместного проживания с народами Сибири и Дальнего Востока, такие отношения не казались какими-то особенными. Барон Ф.П. Врангель, бывший в свое время и Главным Правителем колоний, и морским министром, и членом Государственного Совета, писал: «Положа руку на сердце, можно со всею справедливостью сказать, что власти обходились с туземцами почти всегда добросовестно и кротко, и ни одна справедливая жалоба не осталась неудовлетворенною, телесных наказаний над туземцами не употреблялось; криминальных преступлений (за исключением, кажется, одного случая, подавшего повод высылки виновного в Охотск) не случалось. Колонии снабжаемы были продовольствием исправно. Алеут стали перевозить на промыслы в более отдаленные пункты на парусных судах, во избежание тех опасностей, которым они подвергались прежде, переезжая те же расстояния на байдарках; заведены больницы, устроены школы, вновь воздвигались церкви, и по мере сил и возможности, не жалели ни издержек, ни трудов для водворения благочестия, нравственности и зачатков некоторой цивилизации между доселе дикими племенами края. Подвластные племена все приняли православное вероисповедание, и о враждебном их расположении к русским разве только в преданиях остались некоторые следы. Всякий, объехавший север и северо-восток Сибири, Камчатку, например, должен по справедливости засвидетельствовать, что подобных фактов, доказывающих заботливость и благонамеренность начальства, не встречается там в таком объеме, как в колониях, где главное начальство не стесняется в средствах исполнения» [163] .

Динамику роста народонаселения в русских колониях Америки демонстрируют таблицы, представленные в ежегодных отчетах Российско-Американской компании, где подробно указывались те демографические изменения, которые происходили с племенами Аляски. Динамика туземного населения показывает, что истребление индейцев, свойственное колониальной политике европейских держав и США, совершенно не присуще России. Напротив, в труднейших климатических условиях, где выживание людей зависело не только от природных стихий, но и от социальной политики властей, численность племен оставалась постоянной, более того, потери русского населения иной год оказывались существеннее, чем убыль коренных жителей Аляски.

Население Русской Америки за десять лет фактически оставалось неизменным. С учетом того, что в отношении российских колоний государственная политика активной колонизации не применялась, сохранение народонаселения Русской Америки и даже некоторый его прирост представляются феноменальными. Только после 1861 года наблюдается некоторый демографический спад, который приходится на общий упадок Российско-Американской компании, вызванный причинами, о которых речь ниже.

Социальная политика колониальных властей все это время была направлена на улучшение жизни колонистов. С 1841 года началось обращение в колониальное гражданство и поселение на избранных для того местах престарелых и неспособных по дряхлости и болезненному положению к дальнейшим трудам служителей Компании с их семействами, иногда весьма многочисленными. Содержание всех этих людей, равно как бессемейных престарелых служителей, а также вдов и детей, брала на себя Компания. Содержание рабочих увеличивалось «прибавлением отпускаемых им пайка и винных порций, а также введением в употребление привозимых презервованных овощей и мяса» [164] . Оклады служащих, как чиновников, так и других лиц, были резко повышены, и увеличена сумма на ежегодные награды, предоставленная в распоряжение Главного правителя [165] .

Быт оседлых инородцев значительно улучшился за счет увеличения с 1852 года таксы на промыслы.

Главное Правление открыло общее колониальное училище для обучения детей служащих по всем предметам, необходимым как для колониальной службы, так и для дальнейшей их жизни в России. Заведению предоставили особые права, содержание его взяла на себя Компания [166] .

Совершенствовалась система местного управления. Административными мерами и распоряжениями в колониях поддерживался и улучшался внутренний порядок и устройство, позволявшие споро разрешать вопросы как частного характера, так и касающиеся всех колонистов.

Таким образом, вопреки колониальным традициям европейских держав Российско-Американская компания сумела сохранить коренные народы Аляски, взяв их под опеку, – в том была суть социальной политики властей Аляски.

Геополитическая ценность российских колоний в Северной Америке была очевидна далеко не всем в правительстве Российской империи. Сиюминутные заботы заставляли российских чиновников устраняться не только от помощи Российско-Американской компании, хотя еще в 10-е годы XIX века правительство делало крупные государственные капиталовложения в ее акции, но позднее, в 40-е годы, даже сотрудничество с компанией, гарантировавшее безопасность морских и земельных владений в Америке, было переведено правительством России исключительно на коммерческую основу.

Дело в том, что к началу 40-х годов XIX века американские китобои опустошили южную часть Тихого океана. Тогда сотни кораблей ринулись в наши северные воды. Северные моря были отданы им на поток и разграбление. За 14 лет, с 1848 по 1861-й, только из Охотского моря вывезено китового жира и уса на 130 миллионов долларов. Китобои получали чистой прибыли от промыслов, главным образом в наших водах, по 10 миллионов долларов ежегодно. Мы же оказались в роли то ли наблюдателей, то ли свидетелей, не способных помешать хищническому истреблению китов.

Все это время Главное Правление Компании просило правительство обеспечить защиту русских интересов в регионе, которая зависела только от политической воли верховной власти, к чему и взывало Главное Правление Российско-Американской компании. В письме Главного Правления министру финансов Ф.П. Вронченко от 13 мая 1848 года говорилось: «По случаю появления в 1841 году в морях, омывающих Российско-Американские владения, иностранных китоловов Главное Правление Российско-Американской компании имело честь неоднократно доводить до сведения Вашего Высокопревосходительства, что иностранцы дозволяют себе разные своевольства к явному нарушению неприкосновенности границ и имущества подданных Российской империи» [167] .