Читать онлайн «История цивилизации в Европе». Страница 63

В континентальных государствах прогрессивное движение цивилизации отличалось меньшею сложностью и полнотою. Различные элементы общества – мир религиозный, мир гражданский, монархия, аристократия, демократия, развивались не вместе, не друг подле друга, а последовательно. У каждого начала, у каждой системы была как бы своя очередь. Одно столетие, например, принадлежит, не скажу исключительно, это было бы преувеличением, но преимущественно и весьма заметно, феодальной аристократии; другое – монархическому принципу, третье – демократическому. Сравним средневековую Францию со средневековою Англиею XI, XII и XIII веков нашей истории с теми же веками по другую сторону Ламанша. Во Франции в это время вы найдете почти неограниченное феодальное самодержавие; королевская власть и демократический принцип почти уничтожены. В Англии преобладание также принадлежит феодальной аристократии, но королевская власть и демократия не лишены силы и значения. В Англии королевская власть торжествует при Елизавете, как во Франции при Людовике XIV; но какую осторожность она должна была соблюдать, каким ограничениям подвергаться то со стороны аристократии, то со стороны демократии! И в Англии каждое начало, каждая система имела свое время могущества и успеха; но успех этот никогда не был так полон и исключителен, как на континенте; победитель всегда был принужден переносить присутствие своих соперников и каждому из них предоставлять известную долю участия и влияния.

С этим различием в развитии обеих цивилизаций соединены и выгоды, и неудобства, действительно обнаруживающиеся в истории Англии и континентальных государств. Нет сомнения, например, что одновременное развитие различных общественных элементов много способствовало Англии достигнуть, прежде всех других континентальных государств, цели всякого общества, то есть установления правительства благоустроенного и вместе с тем свободного. Правительство, по самому свойству своему, должно заботиться о всех интересах общества, должно соглашать их, вдыхать в них жизнь и доставлять благосостояние. Таково именно, благодаря стечению многих причин, и было направление различных элементов английского общества; вот почему в его недрах с меньшим трудом могло установиться общее, достаточно благоустроенное правительство. С другой стороны, сущность свободы состоит в одновременном проявлении и действии всех интересов, всех прав и сил, всех общественных элементов. Следовательно, Англия ближе подходила к свободе, нежели большая часть других государств. По тем же причинам раньше мог проявиться в ней здравый смысл народа, ясное понимание общественных дел. Здравый смысл в области политики – это не что иное, как уменье принимать во внимание все факты, оценивать их по достоинству и указывать каждому из них его значение и место. Такое уменье было в Англии потребностью общественного строя, естественным последствием развития цивилизации.

С другой стороны, в континентальных государствах, где каждая система, каждое начало по очереди достигало более полного, более исключительного преобладания, – самое развитие их совершилось в больших размерах, проявилось с большим блеском. Королевская власть и феодальная аристократия, например, на сцене континентальной Европы действовали с гораздо большею смелостью и свободой. Всякий политический опыт, если можно так выразиться, получал там более простора и оконченности. Отсюда и та высокая степень, которой достигли политические идеи и учения (я говорю об общих идеях, а не о здравом смысле в приложении к государственным делам), та рациональная сила, которою отличается их развитие. Каждая система появлялась как бы отдельно на историческое поприще и долго занимала его, так что можно было обозреть ее в целом ее составе, возвыситься до основных начал ее, снизойти до ее последних результатов и вполне разобрать теорию ее. Внимательно изучая дух английского народа, нельзя не заметить следующих двух свойств его: с одной стороны, непогрешимость здравого смысла, практическую опытность, с другой – отсутствие общих идей, умственного величия в теоретических вопросах. В произведениях английских историков, юристов или каких бы то ни было других писателей, редко встречается объяснение основной, высшей причины событий. Во всем, и особенно в политических науках, отвлеченная теория, философия, наука в собственном смысле слова достигали большого развития на континенте, чем в Англии, – по крайней мере, порывы их отличались там большею смелостью и силою. Главную причину этого явления, конечно, следует искать в самом различии направлений, которые приняла цивилизация в Англии и на континенте.

Впрочем, каковы бы ни были выгоды или неудобства каждого из этих двух направлений, различие их есть факт действительный, бесспорный, проводящий самую резкую черту между Англиею и материком Европы. Но если различные принципы, различные общественные элементы и развивались там одновременно, здесь же последовательно, то это нисколько не препятствует тождеству пути и цели обеих цивилизаций. Англия и Европейский континент, если рассматривать их с общей точки зрения, прошли чрез одни и те же великие фазисы цивилизации; ход событий и там и здесь был одинаков; от одних и тех же причин происходили одни и те же последствия. Мы могли убедиться в этом представленною мною картиною цивилизации до XVI века; то же самое вы увидите при изучении XVII и XVIII столетий. В Англии свободное исследование и абсолютная монархия развивались почти одновременно; на континенте последний из этих фактов проявился гораздо раньше первого; но так или иначе они проявились оба, господствовали один вслед за другим, с одинаковым блеском и, наконец, как и в Англии, враждебно столкнулись между собою. Итак, развитие обществ в главных, общих чертах своих было одно и то же; при всем существенном различии их, перевес тем не менее остается на стороне сходства. Беглое обозрение новейшей истории не оставит никакого сомнения по этому предмету.

При первом взгляде на историю Европы XVII и XVIII веков нельзя не заметить, что Франция стоит во главе европейской цивилизации. В начале курса я уже указал на этот факт и старался объяснить его причину. Здесь он проявляется с большею очевидностью, нежели когда бы то ни было.

Принцип абсолютной монархии, абсолютной королевской власти господствовал в Испании при Карле V и Филиппе II и потом уже развился во Франции при Людовике XIV. Точно так же и принцип свободного исследования господствовал в Англии в XVII, а во Франции развился не ранее XVIII века. Но не из Испании распространился по всей Европе принцип абсолютной монархии, не из Англии – дух свободного исследования; оба начала, обе системы оставались как бы замкнутыми в тех странах, в которых проявились. Завоевания их начались только тогда, когда они прошли чрез Францию; и абсолютная монархия, и свобода исследования должны были сначала привиться во Франции и уже отсюда могли быть пересажены на всю европейскую почву. Симпатичный характер французской цивилизации, общительный дух французского народа, заметный во все эпохи, с наибольшим блеском проявились именно в то время, которое теперь занимает нас. Мы не будем останавливаться на этом факте; мы уже достаточно знакомы с ним по тем блестящим и глубокомысленным лекциям, в которых излагалось влияние французской литературы и философии в XVIII веке[15]. Мы знаем, что философствующая Франция оказала в деле свободы больше влияния на Европу, нежели революционная, свободная Англия. Мы видели, что французская цивилизация своим могуществом и деятельностью оставила далеко за собою цивилизации всех других европейских государств. Итак, мы можем пройти молчанием все подробности факта; я ссылаюсь на него с тою только целью, чтобы иметь право ограничить одною Франциею картину новейшей европейской цивилизации. Без сомнения, между цивилизациею Франции и цивилизациею других европейских государств существовало в то время важное различие, которое мы не могли бы оставить без внимания, если бы излагали европейскую историю в полном смысле слова; но мы подвигаемся вперед так быстро, что по необходимости должны пропустить, если можно так выразиться, целые века и народы. Я предпочитаю сосредоточить все ваше внимание на ходе французской цивилизации, – верном, хотя и неполном, отражении общего хода событий в Европе.

Влияние Франции на Европу в XVII и XVIII веках представляется весьма различным. В первом из этих веков общеевропейское значение и место во главе цивилизации принадлежит уже не французскому правительству, а самой Франции, французскому народу. Сначала властвует над умами и привлекает к себе общее внимание Людовик XIV со своим двором, потом Франция и ее общественное мнение. В XVII веке были народы, которые рельефнее французов выступали на сцену исторического мира, принимали в судьбе своего отечества более деятельное участие. Так, например, германская нация во время Тридцатилетней войны, английский народ во время английской революции несравненно больше зависели от самих себя, нежели современным им французы. С другой стороны, в XVIII веке многие европейские правительства превосходили французское своею силою, значением, могуществом своим. Фридрих II, Екатерина II, Мария Терезия без сомнения отличались в Европе большею деятельностью и влиянием, нежели Людовик XV. Однако и в ту, и в другую эпоху во главе европейской цивилизации стоит Франция, первоначально – благодаря своему правительству, потом благодаря самой себе, с помощью то политической деятельности ее повелителей, то умственного развития своего.