Читать онлайн «Истоки славянской письменности». Страница 13

Какова эта степень? Выше уже было сказано, что мы со своей стороны поддерживаем гипотезу, согласно которой в докирилловскую эпоху у славян существовали протоглаголическая и протокириллическая письменности. Тогда на долю Константина выпадает переработка одной из азбук или обеих азбук. В первом случае такая же переработка (только на базе уже проведённой Константином работы) выпадает на долю учеников солунских братьев. Подобное «устроение» уже имевшихся азбук можно назвать «созданием», только если понимать под последним создание сакрального алфавита, т. е. алфавита, специально приспособленного для записи христианских религиозных текстов.

Процитируем некоторых учёных, высказывания которых так или иначе выражают подобную точку зрения. Д. И. Иловайский: «…Исследователи по большей части шли от изобретения письмён Кириллом и Мефодием и пытались определить: какое письмо изобретено прежде, глагольское или кирилловское? Мы думаем, исходные пункты будут ближе к истине, если примем положение, что обе азбуки существовали до времён солунских братьев и возникли независимо друг от друга, хотя и могли оказывать потом взаимное влияние… Надеемся, что нашим мнением не умаляются заслуги солунских братьев. Бесспорно, им принадлежит честь лучшего устроения и приспособления восточнославянской азбуки к потребностям крещённого славянского мира, а также её утверждение и распространение посредством дальнейших переводов Священного писания и деятельного размножения его списков. Уже само появление легенд, относящих к их деятельности всё начало славянской письменности, показывает, что они действительно совершили великие подвиги на этом поприще и произвели значительный переворот в этом деле» (II, 30; 277–278).

В. А. Чудинов: «Итак, мой вывод оказывается весьма скептическим: Кирилл не создавал ни кириллицы, ни тем более глаголицы! Он лишь сократил славянскую часть известной ему по Херсонесу славянской письменности до 14 графем, но увеличил до 24 графем греческую часть. Кроме того, он ввёл «порядок», то есть цифровое значение ряда букв, но лишь заимствованных из греческого алфавита. Иными словами, он переработал уже существовавшую у славян азбуку таким образом, что славянская часть стала чуть ли не вдвое меньше греческой. По сути дела, он совершил по отношению к ранней славянской азбуке примерно такую же экзекуцию, которую Никон совершил по отношению к двоеверному православию Руси: произвёл реформу славянской азбуки в пользу Византии. После такого секвестирования славянским писателям следовало бы печалиться, хотя им же как христианам можно было бы радоваться! Однако подобная эллинизация славянской письменности, разумеется, не могла остаться незамеченной и потому получила название; её уже нельзя было назвать «глаголицей», то есть «разговорницей»; но она не была и «писанницей»; она стала удобной для Византии и потому разрешённой формой существования славянской письменности и была названа именем своего реформатора — кириллицей… Не должно возникнуть впечатления, что я негативно отношусь к деятельности Кирилла как славянского просветителя. Вовсе нет. Кирилл действительно явился редактором существующей азбуки, чем легализовал славянскую письменность в глазах византийской церкви, он переводил священные книги на славянский язык, он распространял церковный вариант письменности среди своих славянских последователей, и в этом качестве он вполне достоин уважения. Отрицается мной лишь один момент: изобретение им азбуки. Азбуку он не изобрёл (даже в том ограниченном смысле, в каком можно считать изобретением добавление 14 букв к уже существующим 24), а приспособил для переводов с греческого языка, и именно в этом смысле его можно считать великим славянским просветителем» (II, 58; 45, 46–47).

Н. В. Слатин: «Скорее же всего, ни он (Константин. — И.Д.), ни Мефодий, ни их ученики не изобретали ничего. И дополнять «греческую азбуку недостающими для записи славянских звуков буквами» им тоже не пришлось; более вероятно, что Кирилл воспользовался уже имеющейся азбукой, которую почерпнул из виденной в Корсуне книги… Таким образом, для готовившегося им перевода богослужебных книг он лишь дополнил русскую азбуку пятью греческими буквами, необходимыми только для передачи терминов и имён греческого происхождения; возможно, он добавил и «юсы» — буквы для носовых гласных. Возможно также, он как-то нормализовал правописание (если можно употребить такой термин к тем временам). Раз азбука существовала до него — и были грамотные люди, знавшие, как писать и читать по-славянски (по-русски), — правомерно ли Константина-Кирилла называть «первоучителем»? Для моравов… возможно, он учителем и был, в религиозном смысле, но для тех славян, к которым не была направлена его миссия?» (II, 52; 158–159).

Таковы мнения учёных относительно вклада Константина в дело создания славянской письменности. Как видим, сходясь в основном (признание существования протокириллицы и протоглаголицы у славян в докирилловскую эпоху), эти мнения и сильно различаются, когда речь заходит о характере переработки славянской азбуки Константином Философом.

Выразим нашу точку зрения на данный вопрос. Она исходит из того, что Кирилл перерабатывал обе азбуки, создав, таким образом, два вида сакрального славянского письма — глаголицу и кириллицу.

Создавая глаголицу, он:

1) Усложнил графическое начертание букв.

2) Расположил буквы в порядке, максимально близком к порядку букв в греческом алфавите.

3) Возможно, дал буквам названия (т. е. те самые «аз», «буки», «веди» и т. д.).

4) Подобно греческим буквам, наделил славянские цифровыми значениями.

5) Ввёл ряд греческих букв в созданный им алфавит. Последние были нужны только для передачи церковных терминов и имён греческого происхождения. Для славянского языка они были излишни.

6) Возможно, создал «юсы».

Создавая кириллицу, Константин проделал то же самое с протокириллической азбукой. Дополнительно азбучная цифирь была им максимально приближена к греческой (раз уж буквы похожи, то логично сделать схожими их цифровые значения). Были добавлены новые греческие буквы (т. е. к уже имевшейся «омеге», «фите» и «ижице» прибавились «кси» и «пси»). Начертание введённых в глаголицу «юсов» было изменено и приведено к общему графическому стилю кириллицы. Вот, собственно, и всё.

Безусловно, мы признаём те большие усилия, тот большой труд, которые Константин и Мефодий приложили к распространению церковного варианта славянского письма.

Однако голословных утверждений о существовании у славян до Кирилла протокириллического и протоглаголического письма недостаточно. Требуются доказательства этого.

Доказательством могли бы служить:

1) Упоминания в источниках подобных азбук.

2) Находки текстов, надписей, выполненных буквами этих алфавитов. Совсем было бы прекрасно, если бы имелся сам такой алфавит, зафиксированный на каком-либо носителе.

При наличии этих доказательств (хотя бы одной из групп) можно рассматривать вопрос происхождения азбуки, то есть каким образом она возникла — самостоятельно ли, была ли заимствована; если заимствована, то откуда, какой алфавит (алфавиты) послужил (послужили) источником (источниками).

Что касается протокириллицы, то из первой группы доказательств имеется лишь одно свидетельство. Известно, что в XVIII столетии черногорские князья Черноевичи владели дипломом, выданным римским папой и датированным 843 годом, который был написан кириллицей, т. е. за 20 лет до «создания» последней Кириллом (II, 52; 160). Доказательство, прямо скажем, шаткое.

Зато с доказательствами второго рода протокириллице, если можно так выразиться, повезло. В Ватикане среди прочих реликвий хранится образ Христа на полотенце, так называемый образ Вероники. Общепризнано, что он относится к первым векам христианства (потому-то и был причислен к разряду реликвий). На нём, кроме букв IC (Иисус) ХС (Христос) (а буквы эти могут быть как греческими уставными, так и кириллическими, точнее сказать, кириллического типа), имеется ясная надпись на славянском языке буквами, вне всякого сомнения, кириллического типа: «Образъ Гспднъ на убрусе». «Убрусом» ещё до сих пор называется в некоторых местностях России полотенце для лица (II, 52; 160).

В том же отделе реликвий Ватикана имеется икона апостолов Петра и Павла, по характеру письма относящаяся к первым векам нашей эры. В центральной части иконы вверху — образ Христа с надписью кириллицей: «IС ХС». Слева — образ святого Петра с надписью: «СТЫ ПЕТРI». Справа — образ святого Павла с надписью: «СТЫ ПАВЬЛЪ» (II, 52; 160).

Да, в Ватикане, если хорошенько поискать, можно найти много любопытного. Так, хорватский исследователь доктор Рачки в 1867 году опубликовал статью о том, как в Ватиканской библиотеке была обнаружена рукопись со странным текстом, где многие так называемые славянские буквы выглядят иначе, чем современные, но всё-таки присутствуют (рис. 3).