Читать онлайн «Книга 2. Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам». Страница 62

Начало жизненного цикла и первые космические триумфы, обеспеченные Р-7, приходятся на период правления Хрущева. Пожалуй, он первый понял, какие неограниченные возможности окажутся в распоряжении руководителей государства, имеющего ракетно-космическое превосходство.

В сентябре 1959 года состоялась поездка Хрущева в США по приглашению президента Эйзенхауэра. В этот период совместные испытания Р-7 продолжались и ракета еще не была принята на вооружение. Это не помешало Хрущеву на одном из приемов произвести на американцев, не имевших в те времена достоверной информации, сильное впечатление следующими словами в своей речи: «Народ наш сплочен вокруг своего правительства, люди горят энтузиазмом, стремятся как можно лучше выполнить свой долг и тем самым еще больше укрепить свой социалистический строй. Раньше вас мы создали баллистическую межконтинентальную ракету, которой у вас фактически нет до сих пор. А ведь баллистическая межконтинентальная ракета – это поистине сгусток человеческой творческой мысли» (из речи на обеде, устроенном экономическим клубом Нью-Йорка в честь Н.С. Хрущева 17 сентября 1959 года). Если слова Хрущева о «людях наших, горящих энтузиазмом и стремящихся как можно лучше выполнить свой долг» отнести к нам, создателям ракеты Р-7, то Хрущев прав. Мы действительно были энтузиастами и не жалели сил для утверждения ракеты Р-7 в военной и космической сферах.

Исторической справедливости ради надо признать, что энтузиазм и кипучая деятельность Хрущева, в каких бы грехах в последующем его не обвиняли, безусловно способствовали форсированному развитию ракетно-космической деятельности в СССР.

Энтузиазм энтузиазмом, а реальная обстановка, сложившаяся в конце 1958 года – к началу совместных испытаний, была исключительно тяжелой.

Между летно-конструкторскими и совместными, или их еще именовали зачетными, испытаниями боевой ракеты Р-7 вклинились три пуска ракеты 8К72. Это была трехступенчатая ракета Р-7, доработанная для стрельбы с прямым попаданием по Луне. «Беглый ракетный огонь по Луне» в 1958 году не принес нам успеха. Об этом я пишу ниже более подробно.

Аварийный пуск последней ракеты серии ЛКИ вместе с этими тремя лунными составили уже четыре аварии подряд.

Не имея времени на реабилитацию, по настоятельному требованию Министерства обороны, мы должны были без передышки перейти к совместным испытаниям. Чтобы несколько улучшить совершенно неудовлетворительные показатели надежности, по взаимному согласию с военными три первых пуска по Луне 1958 года исключили из числа принимаемых в расчет для характеристики надежности. При этом, однако, договорились, что результаты последующих пусков по Луне для первых двух ступеней будут засчитываться при подведении итогов совместных испытаний и принятии решений о судьбе Р-7.

Это было справедливо. Ракете Р-7 предстояла работа на два фронта: боевой двухступенчатый вариант должен в дежурном режиме ждать команды о начале ракетно-ядерной войны, а космический, имеющий третью и четвертую ступень, будет удовлетворять стремление человечества к познанию Вселенной и поддерживать престиж великой державы. На конец года планировалось также начало летных испытаний Р-7А – ракеты под индексом 8К74, имевшей дальность не менее 12 000 км. Таким образом, с учетом запланированного штурма Луны, на весь предстоящий год приходилось никак не менее 22 – 24 пусков.

Общий цикл подготовки ракеты Р-7 на полигоне, считая от начала испытаний на ТП в МИКе и до получения первых результатов пуска, занимал в среднем 15 суток. В 1957 и 1958 годах главные конструкторы и вся «королевская рать» проводили на полигоне большую часть времени. Работы по новым многочисленным космическим направлениям, новым межконтинентальным ракетам требовали присутствия руководителей в своих ОКБ, на заводах, участия в деятельности научно-технических советов и сотнях совещаний на всех уровнях.

Глушко был первым из главных, восставшим против требования присутствовать на каждом пуске. Его поддержал Кузнецов, а затем и Пилюгин. Они доказали, что даже если бросить всякие прочие дела, то все равно невозможно присутствовать на всех пусках. Понимая, что они не могут объять необъятное во всем пространстве и времени, главные договорились в максимальной степени переложить ответственность и текущее руководство летными испытаниями на военный контингент полигона и своих наиболее надежных заместителей по испытаниям. Каждый из этих заместителей получил все полномочия для решения вопросов по тематике своей организации и представлял главного конструктора на Государственной комиссии.

Так был сформирован межведомственный «теневой испытательный кабинет» Совета главных, члены которого провели на полигоне в течение 1959 года в среднем по семь-восемь месяцев, участвуя в каждом пуске боевой Р-7.

Королев доверил эту деятельность сразу двум своим заместителям: Воскресенскому – штатному заместителю по испытаниям и Козлову, который представлял и Главного конструктора, и куйбышевский филиал ОКБ-1.

Пилюгин передал свои полномочия Владилену Финогееву. За всеми системами опорожнения и синхронизации следил Глеб Маслов. Богомолов доверил работы по телеметрии «Трала» Михаилу Новикову. Интересы Глушко представлял его первый заместитель Владимир Курбатов. По наземному комплексу Бармин назначил Бориса Хлебникова. По радиосистемам за Рязанского был Вячеслав Лаппо.

В целом мы оценивали этот состав испытателей, как «вполне интеллигентный» и полностью компетентный. Постепенно все мелкие бытовые проблемы отошли на второй план. Люди вошли в напряженный ритм испытательной работы.

Надо сказать, что у вышеописанной компании сложились очень деловые и добрые отношения с военным командованием полигона – его начальником генералом Константином Герчиком и непосредственными руководителями работ полковником Александром Носовым, подполковником Евгением Осташевым, майором Анатолием Кирилловым и всем офицерским составом военных испытателей.

В начале 1959 года на «двойке» уже была построена трехэтажная «гостиница № 1». Ее вестибюли и номера «люкс» были устланы паласами и коврами. В каждом номере был санузел, телефон, душ и даже холодильник. Водоснабжение предусматривало подачу не только насыщенной солями холодной, но и сравнительно чистой горячей воды. По всем другим показателям, включая меню в столовых и ассортимент в магазинах военторга, бытовые условия на полигоне уже достигали среднесоюзных показателей, а по обеспечению бесплатным спиртом намного их превосходили. К прилету более-менее высокого начальства иногда в столовые и магазин доставлялись самолетом из Ташкента виноград и другие деликатесы.

Жители бараков на «двойке» имели в своем распоряжении хорошо оборудованную кухню и, пользуясь доступными ценами на мясо и прочие продукты в магазинах, артельным способом организовали самообслуживание. В бараках устоялся аппетитный запах жаренного мяса и картофеля с луком и чесноком. Переносить подобную кулинарную самодеятельность в устланные паласами строгие номера новой гостиницы было недопустимо. Это служило одной из причин, по которой новая гостиница длительное время пустовала.

В течение года было пущено шестнадцать ракет в счет совместных испытаний, четыре – по лунной программе, две – по программе 8К74, одна ракета была снята после неудачной попытки старта.

Первый пуск по программе совместных испытаний состоялся 24 декабря 1958 года и прошел по правилу «первый блин комом». Боковой блок «В» из-за неправильной настройки редуктора перекиси водорода израсходовал топливо раньше времени и отделился от ракеты за три секунды до положенного времени. Ракета начала крутиться, и все двигатели были выключены по команде АВД.

Председатель Государственной комиссии Руднев и его заместитель по военной линии Мрыкин справедливо квалифицировали эту аварию как проявление разгильдяйства при подготовке со стороны военного расчета и отсутствие квалифицированного контроля представителей Глушко.

Все шестнадцать ракет, представленные на испытания, были пущены. Четыре ракеты достигли района Камчатки с большими отклонениями по вине ошибок в настройке наземных РУПов или неисправностей бортовых систем. Восемь ракет прошли нормально. Их головные части, богато оснащенные измерительной техникой, достигли цели с круговой ошибкой, не превосходящей 6 км.

Последний пуск 27 ноября 1959 года достойно завершил всю серию совместных испытаний. Ракета прошла без замечаний все участки. Головная часть достигла Камчатки с отклонением от «колышка» – расчетной точки прицеливания – по дальности на 1,75 км и в боковом направлении 0,77 км. Для Р-7 это были блестящие результаты.

Аварийными оказались четыре ракеты. Из них две – по вине двигателя, одна – по вине радиоуправления и одна – из-за ошибки в конструкции ракеты. Таким образом, надежность составила 75%. По сравнению с 45% на ЛКИ это уже был существенный прогресс.