Читать онлайн ««Черный пояс» без грифа секретности». Страница 27

Пусть вас не смущает слово «дзюдо» в названии учебника. На разных исторических этапах оно нередко использовалось как синоним дзюдзюцу. Помимо различных технических приёмов, большую часть книги занимают вопросы ведения боя в особых условиях, принятые в стилевых направлениях дзюдзюцу Кито-рю и Синно синдо-рю , а также извлечение из «Буё хикэцу дзё» («Выписки сокровенных секретов о делах военных»). Речь идёт о применении разнообразных техник при ведении боя на горном склоне, в лодке, на деревянной или каменной лестнице, при солнечном или лунном свете, во время поединка внутри дома, рассматриваются другие методы достижения победы, разработанные специально для использования в этих затруднительных ситуациях. Кроме того, там же даётся краткий анализ ситуационных вариантов жизнеобеспечения в целях ограждения себя от внезапного нападения. К этому разделу относились, например, правила размещения на ночлег в гостинице во время путешествия, перемещения пешком ночью, выхода и входа через двери и так далее.

Даже по этой небольшой характеристике можно увидеть, что дзюдзюцу периода Мэйдзи, когда и был составлен данный учебник, в своей основе уже не имевшее столь большого практического влияния на обучение воинских формирований, сохранило основу комплексного боевого искусства, объединявшего систему навыков жизнеобеспечения, выживания, рукопашной схватки как с оружием, так и без него, а также методы военной стратегии, основанные на их функциональном применении в различных типовых ситуациях.

Чтобы понять феномен формирования технической базы древних школ дзюдзюцу, заглянем в техническую программу одной из них — Такэноути-рю Техническое наследие школы фактически представляет собой зашифрованную легендарную летопись воинских странствий — муся сюгё. Она фиксирует процесс того, как патриархи школы, путешествуя по разным провинциям Японии, встречались с различными мастерами воинских искусств и, побеждая в смертельных поединках с ними, оставляли предания, описания боёв, формируя технический арсенал школы, иногда даже давая техникам названия поверженных ими противников. Так, например, появились Гэмба домэ-но кото — «приём, которым был повержен Гэмба», Накамура домэ-но кото — «приём, которым был повержен Накамура», и многие другие.

Рассматривая эффективность древних школ, не надо лукавить, перенося реальности эпохи древних воинов с её сложной иерархической системой, социальными и религиозными особенностями и образовательным уровнем, на наше время. Это не только вредно и опасно (в том числе для здоровья), но и попросту глупо. Нам пока не приходилось встречать японских мастеров древних школ, горячо доказывающих их боевую эффективность в отношении других стилей. Для них это в большей степени историкокультурная традиция воинской доблести Японии, переданная из глубины веков и завещанная им по семейной преемственности или же по стилевой генеалогии—дэнсё . К слову сказать, большинство биомеханических принципов, которые вкладывались в технические методы старых школ и которые до сих пор можно наблюдать при обучении, весьма спорны, так как в основе технических требований лежал жёсткий принцип передачи техники без изменений. Естественно поэтому, что многие мастера, прожившие большую жизнь в будо, отмечают возросший технический потенциал и техническую эффективность современного видения боевого искусства. Их видение процесса продвижения в бутоку, основанное на строгой преемственности традиции, можно сформулировать в коротких и четких правилах:

• Старое даёт нам уверенность, а новое ведёт к победе.

• Побеждают не школы, а мастера.

• Нет смысла создавать легенды о школах, дошедших до нас через века. То, что они существуют, уже само по себе достойно легенд.

• Нежелание пойти немного дальше своего «Я», расширить свой взгляд на мир ограничивает человека рамками системы, рамками того образного восприятия, которое он сам себе создаёт. Гора Фудзи очень велика, её видно за сотни километров, но если смотреть на неё даже из-за небольшого дерева, её не узреть.

• Расширение восприятия через развитие тела в будо должно воспитывать высокое духовное начало.

• Истина — это вызов самому себе, постоянное движение, живое, а не застывшее.

• Чтобы уяснить достоинства будо, следите за истинным духом, следуйте ему на своем Пути.

• Помните о том, что настоящий мастер воинских искусств должен быть не только выдающимся бойцом, но и, что более важно, — целостной личностью, гармонично сочетающей в себе высокие морально-этические качества и воинское мастерство. Ибо там, где отсутствует мораль, сила легко превращается в насилие. Идеальный, с точки зрения канона воинского мастерства бугэй, мастер должен понимать пользу, которую он приносит своим мечом.

Изучая эти правила, следуйте им, а мы расскажем ещё об одной важнейшей и старейшей составляющей истинных японских воинских искусств.

Как только любой человек входит в настоящее, «правильное» додзё, а не приспособленный для занятий единоборствами спортивный зал, первое, с чем он там сталкивается, оказывается синто—традиционная японская религия. Говоря об этом, мы должны помнить, что сегодня синто является той частью традиционной японской культуры, восприятие которой сильно ограничено по субъективным мотивам. Проще говоря, синто имеет очень плохой имидж за пределами Японии, прежде всего, в Китае и Корее, где ассоциируется с захватнической идеологией. Да и в самой Японии далеко не все способны принять даже саму возможность обсуждения синто за пределами страны. Причина этого проста, и её исчерпывающе и точно сформулировал видный синтолог, учёный и священник-каннуси Сонода Минору: «Стоит только заговорить о синто, как немедленно всплывает термин кокка [государственное] синто. Такой образ синто, как мне кажется, безусловно, существует, и у многих вызывает чувство протеста. Послемэйдзийское синто огульно именуют “государственным”. Самый термин “государственное синто” был впервые использован после войны Штабом оккупационных войск. Раньше в Японии о нём и не слыхивали. Однако в сущности “государственное синто” существовало. Попросту говоря, синто время от времени оказывалось связанным с национализмом. В известном смысле дело доходило даже до ультранационализма, и синто, видимо, посчитали причастным к этому процессу. Нельзя отрицать, что синто изначально была присуща некая разновидность национализма… Политика того периода, который связывают с “государственным синто'”, отнюдь не была желательной для синтоистских храмов, ибо ввиду этой политики значительные масштабы приобрело такое явление, как отчуждение людей от местных коми и синтоистских храмов. Достойным сожаления фактом является и то, что в условиях, когда синтоистские храмы были наделены функцией сплочения народа под эгидой государственной администрации, Япония перешла к военной структуре, в связи с чем эти храмы сделались местом пропаганды “лояльности и патриотизма”»[100].

Как мы помним, стремление сочетать будо, синто и эту самую пропаганду было характерно для предвоенного Бутокукай, что нанесло Обществу серьезный урон, но оно было проанализировано и осознано им после войны. Отличие же современного Дай Ниппон Бутокукай от спортивных федераций и клубов будо заключается в том, что эта организация не стесняется воспринимать историю и культуру Японии во всём её многообразии. Современное Общество Воинской добродетели Великой Японии считает естественным методичное изучение и правильное понимание японских будо через глубокое осознание первичности синто в японской цивилизационной модели, её влияния на менталитет японцев и на историю создания классических воинских единоборств. А в том, что такое влияние было, есть и будет, нет никаких сомнений.

Членам Дай Ниппон Бутокукай из самых разных стран, в том числе из России, ежедневно приходится сталкиваться с теми или иными нюансами культуры синто в додзё—для них чрезвычайно важно соблюдать классические ритуалы, способствующие процветанию духа будо. В Японии занятия без четкого и правильного исполнения таких ритуалов (именно ритуалов, а не бессмысленных поклонов «южной стене гимнастического зала», вызывающих лишь тревогу правоохранительных органов), без почтительного отношения к воинской традиции просто немыслимы. В то же время ДНБК не является религиозной организацией и не ставит своей задачей пропаганду синто—нам хотелось бы, чтобы все последователи бутону, а особенно те, кто интересуется деятельностью Общества, это ясно понимали.