Читать онлайн «Римская республика. От семи царей до республиканского правления». Страница 36

Многих гостей принимал Лукулл за своим столом, но вот однажды, когда приготовили особенно изысканный обед, слуги спросили, для кого он, ибо никто не был приглашен. «Сегодня, — объяснил Лукулл, — Лукулл в гостях у Лукулла». И отобедал в одиночестве.

С тех пор фраза «Лукулл обедает у Лукулла» означает высшую степень роскоши, а выражение «лукуллов пир» — крайнее излишество в еде.

Однако Лукулл ценил и другие радости жизни. Он покровительствовал поэтам, художникам, любил их общество, собрал великолепную библиотеку и написал (по-гречески) историю гражданской войны, в которой он воевал под командованием Суллы.

После смерти Мария и Суллы в Риме приобрели вес новые люди. Наиболее удачливым из них поначалу был Гней Помпей.

Он родился в 106 г. до н. э. ив молодости вместе со своим отцом воевал против италиков. И хотя их семья была плебейского происхождения, а отец Помпея благоразумно соблюдал нейтралитет в борьбе Мария и Суллы (пока не погиб от удара молнии в 87 г. до н. э.), симпатии молодого Помпея были на стороне сенаторов-аристократов.

Пока во главе Рима стояли Марий и Цинна, Помпей благоразумно держался в тени, что и помогло ему выжить.

Услышав, что Сулла возвращается из Малой Азии, он поспешил встать на его сторону и от его имени собрал армию. Он успешно сражался на стороне Суллы и тем заслужил расположение диктатора.

Сулла послал его в Сицилию, чтобы разгромить силы Мария, и Помпей настолько преуспел в этом, что Сулла встретил его как триумфатора, хотя Помпей не проходил сразу по двум статьям: он не был правительственным чиновником и не достиг нужного возраста. Сулла также милостиво наградил его прозвищем Магнус (Великий), что было явным преувеличением.

Военная карьера Помпея складывалась удачно и после смерти Суллы. В 77 г. до н. э. он разбил римского генерала Марка Эмилия Лепида, который выступил против политики Суллы. Лепиду пришлось бежать в Испанию, которая в ту пору была штабом приверженцев Мария.

Испанией в то время управлял военачальник Квинт Серторий. Когда Сулла стал хозяином в Риме, тот отступил на запад. Серторий сражался в Испании и в Северо-Западной Африке, и впоследствии, по просьбе некоторых мятежных испанских племен, возглавил их борьбу против римского правительства.

Серторий встал во главе восставших и в 80 г. до н. э. сделал Испанию независимой. Он был способным и просвещенным полководцем, хорошо относился к испанцам и старался цивилизовать их по римскому образцу, учредив местный сенат и школы для молодежи: Более того, он нанес поражение высланным против него римским войскам.

Само собой разумеется, Помпей стал преследовать разгромленного Лепида и в 77 г. до н. э. убедил сенат послать его в Испанию для расправы с обоими мятежниками. Однако у него ничего не вышло. Лепид по прибытии в Испанию умер, а Серторий оказался не по зубам молодому военачальнику. Разбитому и уничтоженному Помпею пришлось обратиться к Риму за подкреплением. Это давало повод заподозрить, что Помпей бездарный полководец, но удача не оставила его. В 72 г. до н. э. Серторий погиб от руки убийцы (несомненно нанятого на римские деньги), и организованное им в Испании движение быстро пришло в упадок. Все лавры незаслуженно достались Помпею.

Пока Помпей находился в Испании, перед Италией встала угроза новой катастрофы.

Интерес римлян к гладиаторским боям принял нездоровый оттенок. Первоначально эти бои представляли собой упражнения, в которых вооруженные противники демонстрировали эффективные приемы нападения и защиты. Это приносило определенную пользу, поскольку упражнения помогали солдатам сохранять форму, а отработка приемов спасала им жизнь в настоящем сражении.

Однако, когда Италию наводнили толпы рабов из завоеванных стран, гладиаторов стали набирать среди них. Римлян не беспокоила судьба рабов, и им нравилось, когда один из гладиаторов погибал в бою или в схватке с дикими животными. На бойцов делались огромные ставки, точно так же как мы ставим сегодня на борцов-чемпионов.

Некоторым, особо искусным гладиаторам, удавалось прожить довольно долго и даже получить свободу, но у большинства жизнь была короткой и тяжкой, а смерть — кровавой.

Одного из гладиаторов, родом из Фракии (район к северу от Эгейского моря и к востоку от Македонии), звали Спартак. Римляне схватили его (возможно, после того, как он дезертировал из римской армии) и из-за роста и силы отправили в гладиаторскую школу. В 73 г. до н. э, он убедил нескольких товарищей вырваться из стен школы и обратить свое оружие против римлян-хозяев, а не друг против друга.

Вырваться удалось семидесяти гладиаторам, а вскоре к ним присоединились рабы, готовые бороться за свою свободу. Так началась война гладиаторов, или третье восстание рабов. В первых двух войнах пострадала Сицилия. Теперь же все ужасы этого восстания познала Италия, тем более что рабами командовал искусный полководец.

Красс был одним из тех, кто преуспел благодаря кровавой политике Суллы. Он приобрел все поместья, которые только смог, из числа конфискованных и (как утверждают) не колеблясь отправлял на смерть невинных людей, чьи поместья ему приглянулись. Он приобрел страшную славу своей чудовищной жадностью, но стал богатейшим из римлян и получил прозвище Красс-Богач.

Существует много историй о том, какими путями снискал Красс свое богатство. В Риме было множество ветхих деревянных домов, чьи обитатели жили в ужасной нищете и убожестве. Однако в Риме не наличествовало ничего похожего на современную городскую пожарную службу. Поэтому, когда среди скученных деревянных домишек начинался пожар, крупные городские районы выгорали дотла.

Красс организовал собственную пожарную охрану. он приезжал вместе с ней на пожар и принимался торговаться с владельцем дома. И только купив у него за бесценок этот дом, он принимался его тушить. Зачастую он покупал и соседние строения, поскольку они тоже могли сгореть. Так он стал владельцем большой части недвижимости в Риме.

При том Красс был достаточно опытным воином и, когда его отправили усмирять Спартака, разбил того в двух сражениях. Во второй битве, в 71 г. до н. э., Спартак погиб, а его армия оказалась фактически уничтожена. В это время из Испании вернулся Помпей и подключился к боевым действиям. Вместе с Крассом он добил остатки войск мятежников и снова получил больше славы, чем заслуживал.

Над захваченными в плен рабами последовала расправа столь ужасная и жестокая, что в римском государстве никогда больше не было серьезных восстаний рабов.

В то время Помпей и Красс ладили друг с другом. Несмотря на все свои богатства, Красс так и не был принят как равный в круг аристократов, и ему пришлось обратиться к народу, перед которым он предстал в обличье филантропа. Он одалживал деньги без процентов, стал выступать в судах в качестве защитника людей, которые не могли позволить себе адвоката, и т. д.

Что касается Помпея, то сенат относился к нему и его успехам со все большей подозрительностью. он был слишком молод и слишком по-пулярен в войсках, чтобы сенаторы могли чувствовать себя в безопасности, Помпей это понимал и постепенно начал отходить от консерваторов,

В этом вопросе сенат продемонстрировал свою близорукость, поскольку, объединив свои силы, Помпей и Красс в 70 г. до н. э, стали консулами. В качестве консулов они задались целью ослабить влияние сената. Они восстановили власть трибунов и цензоров, так что всего через восемь лет после смерти Суллы результаты его труда были сведены к нулю, — и все это было сделано усилиями двух его фаворитов, которых так некстати отверг сенат.

Помпей и Красс начали реформы судебной системы, которую Сулла оставил исключительно в ведении сената и которая но-прежнему славилась своей продажностью.

Особенно отвратительный пример являл собой некий римский политик по имени Гай Верр. Верр был бессовестным и беспринципным человеком, единственной целью которого было красть. Вначале он был сторонником Мария, по, почуяв, что победа, скорее всего, достанется Сулле, переметнулся к нему. Сулла простил ему уже совершенные кражи и в 80 г. до н. э. включил его в штат сотрудников губернатора провинции Азия. Оба без зазрения совести обкрадывали беззащитных провинциалов, но, когда их привлекли за это к ответственности в Риме, Верр спокойно обернул все улики против губернатора и вышел сухим из воды.