Читать онлайн «Исландия эпохи викингов». Страница 20

В ранговых обществах люди, обладающие политическим влиянием, конкурируют друг с другом за последователей — на публике это выражается в погоне за престижем, честью и иногда богатством. В Исландии эпохи народовластия годи соревновались за поддержку простых землевладельцев, бондов, которые делались их тинговыми (дисл. þingmenn). К годи и другим важным землевладельцам обращались за помощью в тяжбах и распрях; делали это как люди попроще, так и другие годи, и такое участие предполагало некоторое вознаграждение. Порой выступать на чьей-то стороне и пытаться добиться решения тяжбы было опасно — призванный на помощь годи рисковал проиграть или даже погибнуть. Поэтому годи, рискуя богатством, честью и зачастую собственной жизнью, изыскивали возможности извлечь экономическую выгоду из своего положения полных или частичных владельцев годордов. С этой деятельностью связан и вопрос о легитимном насилии, о чем будет речь позднее.

Одна из ролей годи заключалась в облегчении перераспределения богатств. Участвуя в разрешении тяжб и споров, годи одновременно выступали сторонами в переделе и передаче собственности, в частности земли. Важные люди в округе приглашали других годи и людей попроще к себе в гости, давали им взаймы, помогали арендаторам и нуждающимся землевладельцам. Годи и другие важные люди также принимали активное участие в «экономике престижа», то есть обмене дорогими подарками, благодаря которым упрочивались политические и родственные связи. Позднее предметы такого рода привозили в Исландию норвежские купцы, но до конца XI века исландцы и сами отправлялись за ними через океан на собственных кораблях. На континенте они меняли шерстяное домотканое сукно и другие изделия на дорогие товары, полагающиеся лицам высокого социального статуса, — оружие, шпалеры, крашеную льняную одежду, инструменты, муку, воск, чаши из стеатита, ювелирные изделия, ячмень и хмель для изготовления пива, а также строительный лес.

Исландские «большие люди» регулярно закатывали пиры, на которых демонстрировали гостям свои богатство и щедрость, провожая их дорогими подарками.[109] Такие пиры, включая свадьбы и тризны, планировались заранее и назначались на самое изобильное время года, чаще всего на осень, с тем чтобы расходы не слишком сказались на благосостоянии хутора. На примере «Саги о людях из долины Лососьей реки» мы видим, какое значение придавалось тщательному планированию пиров «на публику» и какую большую честь стяжал устроитель пира. Вот как в главе 7 саги рассказывается о приготовлениях первопоселенки, главы рода Ауд Многомудрой, к свадьбе ее любимого внука, Олава Фейлана:

Олав Фейлан, самый младший из детей Торстейна, был человек рослый и сильный. Он был хорош собой и отлично справлялся со всем, за что ни брался. Ауд говорила, мол, нет мужа достойнее Олава, и объявила во всеуслышание перед всеми, что Олав унаследует после ее смерти все ее богатства в Лощине. Ауд в это время уже очень состарилась, и вот она вызвала к себе Олава Фейлана и сказала:

— Пришло мне на ум, внучек, что пора тебе стать полноправным хозяином и жениться.

Олаву это понравилось, и он сказал, что последует ее совету в этом деле.

Ауд сказала:

— Я бы хотела сыграть свадьбу в конце этого лета, потому что тогда проще всего припасти все необходимое, а понадобится немало, ведь наших друзей прибудет как нельзя больше, а все потому, что, думаю я, это будет мой последний пир.

Олав ответил:

— Хорошо сказано, но я соглашусь взять лишь такую жену, которая не посмеет хозяйничать здесь вместо тебя и кичиться перед тобой богатством.

Осенью того же года Олав Фейлан взял в жены Альвдис. Свадьба была в Лощине. Ауд не пожалела добра, и закатила пир горой, и велела позвать именитых людей со всех концов страны.

Несмотря на прозрачную связь между богатством и влиянием, источники не дают ни малейшей возможности утверждать, что благосостояние видных исландцев эпохи викингов добывалось путем обложения налогами или данью людей попроще. Рабский труд, труд безземельных работников и арендаторов, а также сдача в аренду земли и скота — все эти источники богатства были доступны любому сколько-нибудь имущему исландцу. Многие обычные свободные землевладельцы ничуть не уступали богатством годи и приглашались людьми попроще выступать от их имени в тяжбах. Впрочем, со временем ситуация сложилась так, что именно годи стали наиболее квалифицированными лицами для исполнения роли публичного защитника. Активное участие в ведении распрей и улаживании конфликтов обеспечивало им немалые материальные выгоды.

С X по XII век социальные границы в Исландии были весьма нечеткими и жестких классовых барьеров не существовало. Если обычный землевладелец обладал достаточной смелостью и боевитостью, он мог стать годи, так как положение в обществе в ту эпоху определялось исключительно законом, экономическими возможностями и способностью договариваться. Внешние атрибуты высокого социального ранга в Исландии эпохи викингов были столь немногочисленны, что порой по саге сложно понять, владел ли тот или иной важный исландец годордом либо его частью или же нет. В конце XII — начале XIII века, по завершении эпохи викингов, ситуация начала меняться, и источники позволяют говорить о возникновении тенденции к ригидизации социальных барьеров и даже о появлении зачатков государства как такового. Важную роль стала играть церковь, а из среды самых богатых годи выделились группы особенно сильных вождей, так называемых «больших годи» или «больших хёвдингов» (дисл. stórgoðar, stórhǫfðingjar), о которых пойдет речь в гл. 19 настоящей книги. Но даже в этот позднейший период само по себе высокое социальное положение лица не предоставляло ему эксклюзивного доступа к стратегическим ресурсам, а низкое, наоборот, никоим образом таковой доступ не ограничивало; социальная стратификация Исландии конца эпохи народовластия близко не напоминала аналогичную континентальную структуру с ее жесткими барьерами, с ее конунгами, ярлами и местными военачальниками, которые давным-давно сосредоточили в своих руках полноту исполнительной власти.

В исландском же обществе возникновение у того или иного годи возможности установить контроль над значительной территорией рассматривалось как угроза — ибо это означало перспективу локальной централизации политической власти, когда годи получил бы шанс «править по-настоящему». Для устранения подобной опасности в исландском обществе действовала система сдержек и противовесов, ставившая пределы расширению личной власти и влияния каждого годи в отдельности. Эта система успешно хранила страну с заселения и до самого конца XII века, а некоторые регионы ее — и в начале XIII в. Как мы увидим на примере распри двух годи, Арнкеля и Снорри, в «Саге о людях с Песчаного берега», о которой будет разговор в главе 6, землевладельцы публично передавали своему годи право действовать от их имени, и если годи не мог добиться для них желаемого исхода, публично же забирали у него это право и передавали другому годи. Так происходило в течение почти всей эпохи исландского народовластия.

Исландское иммигрантское общество эпохи викингов представляло собой необычную смесь. С континента иммигранты вывезли богатую скандинавскую культуру, которая, однако, привившись на земле Исландии, оказалась принуждена существовать в условиях, где, в силу ограниченности и скудости ресурсов, могла функционировать лишь очень простая экономика. Столь странная комбинация сложности на одном уровне и крайней простоты на другом ставила ученых в тупик. Исследователи нередко называют исландский социум эпохи народовластия «примитивным», и в чем-то они правы — у него и впрямь много общего с классическими «примитивными» обществами (хотя термин «простой» все равно лучше термина «примитивный»). К «примитивным» чертам исландского общества можно отнести следующие; устная культура, фактическое доминирование натурального хозяйства, преобладание семейного контроля над ресурсами, монопольная роль распри как главного средства решения споров, отсутствие городов и даже деревень. Несмотря на это, термин «примитивное» крайне неадекватно описывает исландское общество эпохи народовластия, так как в действительности оно отличалось весьма сложным устройством.[110]

Само положение Исландии как одного из крупнейших северных обществ эпохи викингов, сам ее статус ветви скандинавской культуры той эпохи — культуры, обладавшей комплексом технологий, которые позволяли ее носителям ежегодно пересекать Северную Атлантику туда и обратно по многу раз, — исключает возможность называть ее общество «примитивным». Скандинавы вообще и исландцы в частности обладали обширными познаниями в современной им географии и мировой политике. Уровень развития управленческих навыков позволял им создавать и удерживать крупные торговые города и даже мощные, хотя и небольшие, государства в самых разных уголках Европы. В эпоху заселения Исландии скандинавы основали торговые города в Ирландии и завоевали север Англии, введя там свои законы, а затем захватили остров и целиком. Викинги основали скандинавское государство на территории, отобранной ими у Франкской империи, стали князьями на Руси, королями на Сицилии, торговали с Багдадским халифатом и Византией.