Читать онлайн «История испанской инквизиции (Том I)». Страница 18

IV. Папские легаты испытали довольно большие затруднения, потому что их поручение не понравилось епископам. Король Франции не принял в этом деле участия; графы Тулузы, Фуа, Безье, Комменжа [139], Каркассона [140] и другие сеньоры этих провинций, видя, что альбигойцы необыкновенно умножились, и будучи убеждены, что лишь небольшое их число согласится добровольно обратиться, отказались изгнать людей, потеря которых должна была ослабить населенность их государств и, следовательно, повредить их собственным интересам. Эта причина тем более способна была удержать их, что эти еретики были в общем спокойные и покорные подданные.

V. Когда главный легат цистерцианский аббат Арно (потом бывший архиепископом Нарбонны) был принужден отлучиться и оставить Пьера и Рауля в Тулузе одних, последние вскоре заметили, что миссия их не имеет того успеха, которого они хотели и обещали достигнуть. Пьер, отказавшийся от архидиаконства в Магелоне [141] для принятия монашества, любил уединение; он написал папе, прося позволения вернуться в свой монастырь Фонфруад. Иннокентий III ему отказал в этом и в письме от 26 января 1205 года даже увещевал его продолжать порученное ему дело с новым рвением. В то же время он отправил новые бреве: [142] Филиппу II, чтобы упрекнуть его в равнодушии, и архиепископу Нарбонны и епископу Безье, чтобы заклеймить позором их поведение, которого они держались по отношению к его легатам {Эти бреве приведены Манрике под 1205 годом. Гл. 1 и 2.}.

VI. Пьер де Кастельно и Рауль начали поучать еретиков; они имели также совещание с главарями этих фанатиков, известными под именем совершенных; но число тех, кого они обратили, было незначительно. Арно, пользуясь полномочиями, полученными им от святого престола, приказал явиться в нему двенадцати аббатам своего ордена, выбранным капитулом в 1206 году. Во время своего пребывания в Монпелье [143] они допустили также к своим работам двух испанцев, рвение которых побуждало их проповедовать еретикам и которые впоследствии сделались знаменитыми. Первый, известный под именем Диего Асевес, был епископом Осмы, возвращавшимся из Рима в свою епархию, а другой был Доминго де Гусман [144], каноник-монах ордена св. Августина [145] и помощник приора [146] в кафедральном соборе той же епархии, сопровождавший епископа в его путешествии. Те и другие обратили нескольких альбигойцев. Когда испанский епископ решил переправиться через границу, он позволил св. Доминику остаться во Франции. Диего Асевес умер в Осме 30 декабря 1207 года, как это значится в его эпитафии {Лоперраэс. Описание епархии Осмы Т. 1. Статья о Диего; Манрике, под 1206 годом Гл. 1 и сл.; Райнальди. Продолжение Летописи Барония. Т. I, под годом 1205 и сл.; Флери. Церковная история. Кн. 76. N12 и 27.}.

VII. Крупные феодалы Прованса и Нарбоннской Галлии были тогда почти постоянно в войне друг с другом. Когда папские легаты потребовали от них преследования в их владениях упорных еретиков, эти сеньоры им возразили, что они не могут выполнить приказаний папы вследствие войны, которую они должны вести против своих соседей. Иннокентий III, осведомленный о происходящем, послал своим легатам формальное приказание прекратить своим посредничеством разногласия, приведшие государей и сеньоров этой страны к вооруженному столкновению, и заставить их всех клятвенно обещаться искоренить ересь и истребить еретиков в своих владениях. Легаты, верные приказам римской курии, пригрозили, что отлучат от Церкви тех, кто не будет повиноваться, объявят интердикт [147] в их владениях, освободят вассалов от присяги на верность и, наконец, накажут их всеми теми способами, которые Церковь вправе употребить против непокорных. Действие этой меры устрашило государей, которые, боясь несчастий более тяжких, чем бедствия войны, отказались на время от обоюдных претензий и согласились заключить мир.

VIII. Наиболее могущественным из этих государей был Раймонд VI [148], граф Тулузы. Пьер де Кастельно угрожал ему несколько раз, так как он не исполнял своих обещаний. Обращение Раймонда с папским посланником было таково, что подстрекнуло его подданных, еретиков-альбигойцев, убить этого легата, который 9 марта 1208 года был возведен в блаженные и причислен в лику мучеников церкви. Папа написал в то же время всем графам, баронам, сеньорам и дворянам провинций Нарбонны, Арля, Амбрена [149], Экса и Вьенны [150] в Дофине [151], понуждая их соединить свои силы и выступить против еретиков; при этом он обещал им те же индульгенции, как если бы они сражались с сарацинами [152]. В этой экспедиции Иннокентий III назначил своим легатом епископа Кузеранского [153], которого цистерцианский аббат должен был сопровождать {См.: папское бреве в Летописи Манрике. Т. III, под 1208 годом. Гл. 2; Райнальди. Продолжение Летописи Барония; Флери. Церковная история.}.

Статья третья

НАЧАЛО ИНКВИЗИЦИИ В НАРБОННСКОЙ ГАЛЛИИ

I. Война, предпринятая против еретиков-альбигойцев и их покровителя Раймонда VI, графа Тулузы, совпала с началом инквизиции в 1208 году. Смерть Пьера де Кастельно возбудила против его убийц пыл большинства католиков Нарбоннской Галлии. Арно сумел извлечь выгоду из этого момента, чтобы заставить выполнить приказания, полученные им от папы. Он поручил двенадцати монахам своего ордена, которые были ему даны в помощь, св. Доминику и, вероятно, нескольким другим священникам проповедовать крестовый поход против еретиков; обещать индульгенции тем, кто примет участие в этой войне; взять на примету тех, кто откажется участвовать в ней; осведомиться, каковы их верования; примирять с Церковью тех, которые обратятся, а упорствующих передавать в распоряжение Симона, графа Монфора [154], стоявшего во главе крестоносцев.

II. Подлинный акт, которым цистерцианский аббат приказывал выполнить все эти меры, до нас не дошел. Но его существование тем не менее доказывается как событиями того времени, так и удостоверением о примирении с Церковью, которое св. Доминик де Гусман выдал одному еретику по имени Понс Роже и в котором этот святой объявляет, что он действует как делегат аббата Арно. Мы вернемся к этому документу, когда будем говорить о способах действия первой инквизиции. Здесь я ограничусь лишь замечанием, что на копии не имеется даты, извлеченной из книги доминиканского монастыря Св. Екатерины в Барселоне, в которую инквизитор Николас Росельи (впоследствии кардинал римской Церкви) поместил ее около половины XIV века. Но епископ Бадахоса дом Анхело Манрике, который был цистерцианским монахом, думает не без основания, что это примирение с Церковью произошло в 1209 году {Манрике. Цистерцианская летопись. Т. III, под 1210 годом. Гл. 4.}.

III. Нелегко определить число несчастных альбигойцев, погибших на кострах с 1208 года, который был годом начала инквизиции. Но нельзя не проникнуться живым состраданием при чтении повествований того времени. Они изображают гибель нескольких миллионов [155] людей среди самых ужасных мучений, как торжество религии, на которой ее божественный основатель напечатлел характер кротости, человеколюбия, доброжелательства и милосердия. Апостолы однажды просили своего божественного учителя низвести с неба огонь на самаритян [156], бывших еретиками и схизматиками еврейского исповедания. Он не только упрекнул их за эту мысль, но и дал понять, что она ему ненавистна, обойдясь с ними при этом с такой суровостью, другого примера которой мы не встречаем в Евангелии. В XIII веке этот урок пропал даром, потому что были уверены, что история Самарии не имеет ничего общего с тем поведением, которого надо было держаться по отношению к еретикам тогдашней эпохи.

IV. Причины, объяснение которых не входит в план моего труда, заставили в 1214 году папу Иннокентия III послать в качестве легата во Францию Пьетро из Беневента [157], кардинала церкви Св. Марии д'Аквила [158], с письмами к архиепископам Амбрена, Арля, Экса и Нарбонны, их викариям, аббатам и священникам всех этих провинций. Он велел им повиноваться легату и оказывать ему помощь во всем, что он найдет нужным предпринять против еретиков-альбигойцев {Флери. Церковная история. Кн. 77. N 32 и cл.}. По-видимому, с прибытием этого кардинала у цистерцианского аббата, бывшего с начала 1212 года архиепископом Нар бонны, полномочия не были отняты {Манрике. Цистерцианская летопись. Т. III, под 1212 годом. Гл. 1.}. Но ему было предписано, как и другим, повиноваться новому легату; из этого, по крайней мере, вытекает, что он не был более главою инквизиции. Мы видим поэтому, что св. Доминик в разрешении не носить покаянной одежды, дарованном одному примиренному с Церковью, заявляет, что это разрешение имеет силу, лишь пока кардинал-легат не даст об этом иного повеления. Нет даты на копии этого документа, извлеченного из старинной книги барселонского монастыря, о которой я уже говорил. Но последующие события указывают, что он относится к 1214 или к началу 1215 года, потому что кардинал Пьетро возвратился в Рим около июля {Флери. Церковная история. Кн. 77. N 36.}, а немного спустя св. Доминик совершил то же путешествие, чтобы испросить у папы утверждения ордена, который он подготовлял с тех пор для проповеди против ереси и в который он уже принял нескольких духовных лиц, причисленных к его ведомству. Один из них, Тома Селлан, принял их в своем доме, откуда они ходили для совершения богослужения в церковь Св. Романа в Тулузе, уступленную им в пользование епископом Фульконом, бывшим цистерцианским монахом, другом и ревностным покровителем св. Доминика {Там же. N 54.}.