Читать онлайн «Повседневная жизнь инквизиции в средние века». Страница 12

В 1234 году – в том году, когда, по словам Гийома, «была объявлена канонизация блаженного Доминика», – доминиканцы Тулузы устроили торжественную мессу. Участники совершали омовения перед трапезой, когда «по Божественному провидению» прокатился слух, что умиравшая поблизости от лихорадки женщина только что получила «консоламентум» – катарский эквивалент обряда причащения перед смертью – от неких еретиков. Оставив свои омовения, толпа доминиканцев в сопровождении епископа Тулузы бросилась в дом умирающей и ворвалась в её комнату.

«Епископ… усевшись рядом с женщиной, начал пространно говорить с ней о презрении к миру и земным вещам… С великой осторожностью божий епископ вытянул из неё то, во что она веровала по многим вопросам, и почти всё это оказалось как раз тем, во что веруют еретики… После чего епископ сказал ей: «Значит, ты еретичка! Ибо то, в чём ты призналась, есть вера еретиков, а тебе должно быть ведомо, что ереси выявляются и осуждаются. Отрекись от них! Прими то, во что верует католическая церковь». [Епископ] обращал к ней эти и другие слова в присутствии всех остальных, но ничего не добился и никак не сломил женщину; напротив, она только больше упорствовала в своём еретическом упрямстве. Тогда епископ, который тотчас призвал викария и многих других лиц, именем Иисуса Христа незамедлительно осудил её как еретичку. Сверх того, викарий велел взять её на постели, в которой она лежала, на графский луг и немедленно предал её огню».

Так доминиканцы Тулузы завершили своё празднование Дня поминовения недавно причисленного к лику святых Доминика человеческим жертвоприношением.

После введения и укрепления инквизиции во Франции и в Италии оставалось только учредить святой трибунал в Испании, что Григорий IX и не преминул сделать.

Что же касается папства, то оно, достигшее своего высшего развития при Иннокентии III, уже вскоре после его смерти стало клониться к упадку. Правда, папы по-прежнему гордились своим могуществом, но для многих было очевидно, что в это могущество народы верили всё меньше и меньше. Все видели, что Крестовые походы, начатые по почину пап ради освобождения Гроба Господня, не удались, словно сам Бог пожелал не допустить, чтобы эта святыня досталась людям, только именующим себя христианами. Значит, к небу Рим не так близок на деле, как на словах. Когда же папы заявили, что неудачи Крестовых походов – наказание за грехи христиан, тогда глаза мыслящих людей обратились к папскому престолу и стали следить за поведением верховного понтифика.

Католический мир мало-помалу стал разочаровываться в Риме – чем дальше, тем больше. Ни один год, ни один день, ни один час не проходили для народного сознания бесследно… Одни смеялись над папством и распевали песенку, что викарий Христа за деньги делает с Христовым учением всё что угодно.

Трубадур Монтаньягу писал: «Если послушать их, так они не хотят ничего, а если посмотреть на них, так берут всё». Английский поэт Мэн острил: «У папы сердце лежит больше к серебряным маркам, чем к евангелисту Марку».

Другие искали «новой веры». Сколько ни старались папы направить внимание верных католиков на жизнь загробную, а себе оставить господство в этой, – с таким разделом народы мирились всё хуже и хуже. Движение против господствующей церкви проявилось в разных странах. Во Фландрии и Франции секта богочеловеков учила, что папа – антихрист, что можно спастись и без посредничества духовенства и святых, – для этого нужно лишь слиться душою с Богом. Появилось и быстро распространилось «Вечное Евангелие», написанное одним калабрийским монахом, который в этой книге доказывал, что «вот уже настаёт воплощение Святого Духа во всём» и что «Святой Дух начнёт своё дело с того, что уничтожит католичество с папой-антихристом во главе». Амальрих Бернский проповедовал «Вечное Евангелие» в самом Париже.

В Нидерландах и Германии распространялись новые секты братьев и сестёр Свободного Духа, бегинов и бегинок.

Университеты были переполнены людьми, неудержимо стремившимися к образованию. Этого стремления никто не мог остановить, хотя многие и хотели бы сделать это. Учение Аверроэса преподавалось профессорами с высоты кафедр. Здесь и там появлялись сочинения, стремившиеся показать истинное лицо папы. В Германии миннезингер Фогельвейде пел: «О, Небесный Отец, хранитель Твоей сокровищницы, папа, – вор; твои пастыри – волки, жрущие овец; твои судьи и другие власти – атаманы разбойников и убийц».

Но впереди других в этом отношении стояли провансальские трубадуры. Они пели: «Все пороки идут из Рима, этого царства золота. Приглашаем всех христиан уничтожить эту червоточину. Они слывут пастырями, но на деле это обманщики, грабители и убийцы. Чем выше кто стоит, тем хуже; чем меньше в них правды, тем больше их ложь; чем меньше знания, тем больше коварства; милосердия у них нет совершенно. Никто ещё не восставал так против Бога, как эти патеры восстают с древнего времени. Я не дерзну и рассказать о том, что они дерзают даже делать. Знатность не в породе, а в доброте сердца и в храбрости».

Жестокости, совершённые над альбигойцами, не заставили трубадуров замолчать и никого не убедили в непогрешимости папы. Они только усилили негодование против Рима.

Правда, провансальские еретики были принесены в жертву, и жертва эта была кровавая, но она не пропала бесследно: пятно альбигойской крови до сего дня не смыто с Латеранского дворца…

Историки неоднократно отмечали, что католическая церковь в Средние века была удивительно бесстыдна и агрессивна, лила кровь и почти не задумывалась о впечатлении, которое она производит на свою паству.

Даже папы нисколько не стеснялись физически устранять своих конкурентов и активно привлекали к этому позорному действу инквизицию.

При папе Иоанне XXII состоялся один процесс, затем не раз повторённый инквизицией. Папа был сыном мелкого французского ремесленника из Кагора, города к северу от Тулузы, и, по неизвестным нам причинам, люто ненавидел епископа своего родного города. Став папой, Иоанн не забыл о ненавистном священнике и сместил прелата с занимаемой им должности, судил его и приговорил к пожизненному заключению. Но, не успокоившись на достигнутом, мстительный папа обвинил епископа в том, что тот затеял заговор против него, самого Иоанна XXII, и вновь предал суду инквизиции, который вынес ужасающий приговор. С живого прелата содрали кожу, а затем сожгли.

Когда изучаешь историю папства, временами возникает крамольная мысль, что многие из пап были настоящими садистами. Так, папа Урбан VI в 1385 году повелел схватить шестерых кардиналов, составивших против него заговор. Инквизиторы арестовали кардиналов, бросили их в тюрьму и применили к ним полный арсенал пыток. Мучения же своего самого ненавистного врага кардинала Венецианского папа доверил бывшему пирату, которого сделал приором сицилийского ордена иоаннитов. Ему было приказано так пытать кардинала, чтобы прогуливающийся под окнами Урбан VI мог слышать крики мучимой жертвы.

Весть о неслыханном поведении главы католиков облетела Европу, и на помощь кардиналам поспешил Карл, король Венгерский и Неаполитанский. Урбан обратился в бегство, но не забыл прихватить с собой и истерзанных кардиналов. Один прелат по дороге умер, остальных с трудом довезли до Генуи и поместили там в тюрьму. Священники находились в таком ужасном состоянии, что городские власти просили папу проявить к ним милосердие. Но Урбан VI был непоколебим. По петиции короля Английского был освобождён лишь один из кардиналов – англичанин Адам Эстон, а остальных четверых никто и никогда больше не увидел.

«Отличился» и ещё один папа – Иоанн XXIII, в миру Бальдассаре Косса. Он являлся приором того самого сицилийского ордена иоаннитов, который по приказу Урбана VI мучил его противников. Бальдассаре Косса был папой в 1410 – 1415 годах. Став верховным понтификом, он активно боролся с ересями, в частности с учением Яна Гуса. Вёл длительную борьбу с королём Неаполитанским Владиславом, которая привела к изгнанию Иоанна XXIII из Рима. Папа бежал, но был арестован и 29 мая 1415 года низложен. Однако новый папа Мартин V освободил его и сохранил ему сан кардинала. В этом сане бывший папа и скончался.

Поведение Иоанна XXIII было настолько безобразным, что долгое время ни один папа не брал себе имени Иоанн. Только в 1958 году один из кардиналов, избранный папой, взял себе имя Иоанна XXIII. Это означает, что католическая церковь стремится полностью «забыть» деяния последнего и предать забвению сам факт существования Бальдассаре Коссы. Его с 1858 года называют антипапой.

От преследований инквизиции, от пыток и костра святого трибунала, от ненависти пап и королей не был застрахован никто, даже самые ревностные служители Церкви Христовой.