Читать онлайн «Россия открывает Америку (1732-1799)». Страница 37

ГЛАВА Х

СТАНОВЛЕНИЕ

ТОРГОВЫХ СВЯЗЕЙ

(1763 г. - НАЧАЛО XIX в.)

Еще сравнительно недавно о русско-американских торговых связях в XVIII в. почти ничего не было известно. Считалось доказанным, что до провозглашения независимости торговые связи между Россией и Америкой осуществлялись только через Великобританию и лишь случайные американские суда контрабандным путем совершали эпизодические рейсы в порты Балтийского моря 1. Более тщательное изучение архивных источников позволило установить, что уже в 1763-1766 гг. из Америки в Россию было совершено по крайней мере восемь успешных плаваний, причем особую активность в налаживании прямых контактов с Россией проявили члены известной бостонской купеческой фамилии братья Бойлстоны. Несколько рейсов в С.-Петербург совершил бриг "Волф" Николаса Бойлстона, а в 1765 г. к нему присоединился бриг "Ханна", принадлежавший его брату Томасу. В торговле с Россией участвовали также филадельфийские корабли "Ларк", "Уильям энд Джейн" и некоторые другие 2. Установление прямых торговых связей с Россией и открытое нарушение английских навигационных актов не были случайными, а отражали общее недовольство колонистов запретительной политикой метрополии. Уже в эти годы из России в Америку было доставлено значительное количество пеньки, парусного полотна и железа, то есть как раз тех товаров, которые стали в дальнейшем основными в торговле между обеими странами. Показательно в этой связи, что накануне войны за независимость, в 1774 г., из С.-Петербурга в Бостон, Линн и Филадельфию отправилось по крайней мере три американских корабля {156} с грузом железа, пеньки и морских снастей. Имеется также упоминание об одном филадельфийском судне, которое пыталось приобрести грубое полотно в Гамбурге и С.-Петербурге в 1775 г., но о плаваниях судов Соединенных Штатов в Россию после начала военных действий каких-либо достоверных сведений найти пока не удалось.

Компетентные наблюдатели обращали, однако, внимание на то, что число французских судов, приходивших в Петербургский порт, выросло в 1775 г. почти в пять раз, причем особенно значительным был вывоз русской пеньки. По мнению британского поверенного в делах в России, это в первую очередь было результатом восстания в английских колониях в Северной Америке, "которые стали получать, из Франции дополнительные поставки этого товара". Известны и другие жалобы британских агентов в С.-Петербурге на то, что суда под голландским флагом грузились в русской столице пенькой, корабельными мачтами и железом, а когда оказывались в сравнительной безопасности в открытом море, то меняли свой флаг на американский. Английский консул в С.-Петербурге Шейрп (Shairp) сообщал в феврале 1777 г., что значительная часть вывозившихся из русской столицы товаров (пенька, железо, парусное полотно и т. д.) в действительности предназначалась для британских колоний в Северной Америке 3.

Военные действия между Англией и ее бывшими колониями привели не только к увеличению экспорта традиционно русских товаров, которые использовались для судостроительной промышленности, но и к повышению спроса в Европе на русский табак. Хотя по качеству табак, выращенный на Украине, значительно уступал виргинскому или мэрилендскому, на европейский рынок (прежде всего во Францию и Голландию) в период военных действий было доставлено значительное количество этого товара. Если в 1775 г. через Зунд было провезено только 11610 фунтов табака, то в последующие четыре года - соответственно 466 787, 6 229 225, 5 618 823 и 5 512 639 фунтов 4. В конце войны из С.-Петербурга вывозилось примерно 2 млн. и из Риги 1 млн. фунтов табака, главным,образом в Любек и Голландию 5.

Активным сторонником и участником русско-американских торговых связей был российский консул в {157} Бордо Арвид Витфот (Arvid Wittfooth), который по собственной инициативе отправил в Америку несколько судов под русским флагом (в том числе "Ла Мари Элизабет" и "Ла Конкорде"). Уже в мае 1778 г. предприимчивый консул направил в коммерц-коллегию специальный рапорт "О выгодах учреждения торга России с Соединенными Штатами". Следует сказать, что город Бордо служил в то время одним из важнейших центров по снабжению восставших колонистов необходимыми для них товарами из Европы, среди которых, как видно из сообщений Витфота, находились и "российские продукты". "Соединенные Американские Провинции, - писал Витфот, - прислали сюда консула (торговым агентом в Бордо, а не консулом в марте 1778 г. был назначен Джон Бондфилдт.- Н. Б.), который здесь останется для отправления дел оных провинций. Как то всякие товары, так же и российские продукты туда посылаемы, то тамошней торговле небезвыгодно бы было, естли б на российские товары сюда консигнации * присылаемы были, а особливо на парусину, коя для американских кораблей в великом количестве покупаема и туда отвозима, о чем я уже с помянутым американским консулом говорил, который тоже уверяет, что сие во многих случаях и Америке учинит великую способность"6.

Сообщение Витфота о контактах с американским консулом в Бордо и о посылке в Америку русских товаров, в частности парусины, было воспринято в коммерц-коллегии без какого-либо осуждения, хотя на формальное одобрение его предложений без предварительного согласия ведомства иностранных дел коллегия не решилась. Заслушав 8 (19) августа 1778 г. по указу Екатерины II рапорт Витфота, коммерц-коллегия приняла следующее решение: "Как учреждение сего консула во Францию от Американских селений есть дело новое и российские купцы с американскими прямой торговли еще не имели, да притом и не сопряжено ли оное может быть с какими-нибудь трудностями по делам политическим, то коммерц-коллегия к предприятию сей торговли российскими купцами без сношений с Коллегией иностранных дел предписать ничего не может: того ради с про-{158}писанием сего послать в ту коллегию ко известию промеморий и ожидать уведомление"7.

Как долго коммерц-коллегия ожидала "уведомление" из ведомства иностранных дел и дождалась ли она его, установить пока не удалось. Не исключено также, что "промеморий" вообще не был направлен в Коллегию иностранных дел, так как на обложке, в которой хранится протокол коммерц-коллегии, имеется надпись: "По сему делу определением велено сообщить в Иностранную коллегию, но сообщено ли по делу, не значится". Вместе с тем переписка Витфота с Коллегией позволила более конкретно судить о действиях русского консула в Бордо и сложившейся там к началу 80-х годов XVIII в. обстановке. Соединенные Штаты поддерживали в то время оживленные связи с Францией, и, как отмечал Витфот, американские корабли часто посещали французский порт. Консул сообщал в декабре 1778 г., что "российские корабли найдут теперь прибыльный извоз в здешнем порту", так как российский флаг "будет более у всякой другой нации уважен от аглинских каперов"8. Уважение к российскому флагу особенно возросло после провозглашения февральской декларации 1780 г. о вооруженном нейтралитете. По свидетельству Витфота, в августе 1780 г. страховые конторы начали страховать русские суда из расчета 4 и 8 % 9, в связи с чем все более расширялись благоприятные возможности для развития торговли. Используя заинтересованность французского правительства в развитии нейтрального и особенно российского мореплавания, предприимчивый консул получил разрешение "отправить свои суда под российским флагом на французские острова на таком основании, как французские корабли отправляются"10. Позднее, в январе 1782 г., Витфот сообщал о русских судах, которые фрахтуются для перевозки товаров в Америку, а также о плавании к "Западным островам" двух своих кораблей ("Граф Остерман" и "Граф Чернышев")11.

Еще одно подтверждение отправления русских кораблей к берегам Америки было обнаружено мною в богатейшем собрании бумаг Воронцовых в рукописном фонде Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР. Речь идет об интереснейшем рапорте в коммерц-коллегию Витфота от 30 июля 1782 г., отрывок из которого приводится в переводе {159} того времени: "Ныне здесь многие российские корабли находятся, из числа которых иные нагружены в Америку, понеже российский флаг по теперешним обстоятельствам гораздо преимущественнее других наций, а потому оные корабли весьма выгодные фрахты получать могут, что для меня тем лестнее, ибо мною начало к сему для российских кораблей столь выгодному случаю зделано было; и для того стараюсь, сколько могу, для отвращения всяких иногда быть могущих неудобствах просматривать имеющихся у корабельщиков документов и наблюда [ть], дабы они не погружали в своих кораблях запрещенные товары. Хотя шкипер Бранд, который из С.-Петербурга сюда прибыл, а отселе нагружен будучи в Америку и взят был аглинским капером, но слышно, что оный паки освобожден с заплатою за воспоследующий убыток 1500 фунт штерлингов. Означенный корабельщик все свои документы, которые я при отъезде свидетельствовал, в надлежащем порядке имел; почему я уповаю, что естьли впредь с российскими кораблями то же самое случится, то с ними в Англии с таковою же справедливостью поступлено будет"12.