Читать онлайн «Россия открывает Америку (1732-1799)». Страница 15

Подробно развивая свои мысли в письме к Панину в марте 1780 г., Голицын отмечал: "По моему мнению, самая главная выгода, которую можно извлечь из этого, состояла в том, чтобы выступить в качестве посредников {61} между воюющими державами: они не смогут отказаться от этого посредничества; императрица принудит их к миру и продиктует свои условия, как она это сделала на Тешенском конгрессе. Именно в этом состоит основная цель, которую нужно иметь в виду, заключая данный союз"27.

Нам трудно окончательно судить о степени влияния Голицына на провозглашение русским правительством вооруженного нейтралитета. Во всяком случае его советы не могли не содействовать развитию событий. Обратим внимание и на любопытное хронологическое совпадение: письмо Голицына от 7 (18) февраля 1780 г., как свидетельствует надпись на нем, было получено в С.-Петербурге 26 февраля (8 марта) 1780 г., а уже на следующий день, 27 февраля (9 марта), была одобрена знаменитая декларация о вооруженном нейтралитете. Русское правительство выступило инициатором создания лиги вооруженного нейтралитета для защиты торгового мореплавания.

Мы далеки от того, чтобы делать какие-либо категорические выводы из простого хронологического совпадения. Письмо Голицына явилось, так сказать, последней каплей, переполнившей уже заполненную до краев чашу. Нет сомнений также и в том, что деятельность Голицына в Гааге заслуживает специального внимания историков.

Действия России имели немалое значение для улучшения международного положения Соединенных Штатов, подрыва морского могущества Англии и ее дипломатической изоляции. Высокую оценку вооруженного нейтралитета дал Б. Франклин, писавший американскому агенту в Голландии Ш. Дюма в июне 1780 г.: "Я весьма одобряю принципы конфедерации нейтральных держав и хотел бы не только уважать суда как приятельский дом, хотя бы и вмещающий товары противника, но и желал бы во имя человечества, чтобы международное право было дополнено постановлением, гласящим, что даже в военное время всем людям, трудящимся над доставанием пропитания другим или над обменом предметов первой необходимости или удобств для общего блага человечества, как хлебопашцам на своих нивах, рыбакам на своих ладьях и купцам на невооруженных судах, было разрешено продолжать разную свою невинную и полезную деятельность без перерывов и помех и чтобы у них ничего не было отнято, {62} даже если это будет нужно неприятелю, без надлежащей оплаты за все у них взятое"28.

Характеризуя благоприятную для США международную обстановку, сложившуюся после провозглашения вооруженного нейтралитета, Дж. Вашингтон отмечал, что декларация России, к которой присоединились все другие государства Европы, унижает "гордость и силу Великобритании на море"29.

Исключительно высокую оценку декларации России давал Дж. Адамс, рассматривавший ее чуть ли не как более неприятный для Англии акт, чем объявление войны. В частности, в письме президенту Континентального конгресса США от 26 апреля 1780 г., основываясь на материалах английских газет и прений в парламенте, Адамс сообщал об огромном недовольстве в Англии провозглашением Россией вооруженного нейтралитета. Вместе с тем он считал, что исправление международного права, к которому стремится русское правительство, будет выгодно для всех стран, и особенно для Соединенных Штатов Америки 30. В сентябре - октябре 1780 г. декларация о вооруженном нейтралитете стала предметом специального рассмотрения Континентальным конгрессом США. На заседании 26 сентября 1780 г. Р. Ливингстон внес предложение признать, что содержащиеся в русской декларации правила "полезны, разумны и справедливы". Как и другие члены конгресса, он считал, что декларация России заслуживает "самого неотложного внимания поднимающейся республики" ("the earliest attention of а rising republic")31.

B соответствии с рекомендациями комитета, созданного для рассмотрения этого вопроса, 5 октября 1780 г. Континентальный конгресс принял специальное постановление, полностью одобрявшее декларацию Екатерины II как основанную "на принципах справедливости, беспристрастности и умеренности". Постановление предусматривало подготовку соответствующих инструкций для военных судов США, а также уполномочивало американских представителей за границей присоединиться к провозглашенным Россией принципам 32. 27 ноября 1780 г. Континентальный конгресс утвердил инструкцию для капитанов и штурманов военных кораблей США, подготовленную советом адмиралтейств и основанную на принципах декларации Екатерины II. Конгресс постановил, что эти принципы "должны слу-{63}жить в Соединенных Штатах правилом при определении законности призов"33.

В литературе иногда упоминается также письмо президента Континентального конгресса С. Хантингтона, которое было якобы направлено российскому правительству, и даже приводится отрывок, где говорится о "великой и доброй союзнице" Соединенных Штатов 34. Между тем в тексте этого письма речь шла о желании конгресса, чтобы его "чувства и мероприятия" были возможно скорее доведены до сведения "его христианнейшего величества" ("Sa Majeste Tres Chretienne"), то есть французского короля Людовика XVI 35. Естественно поэтому, что слова о "великой и доброй союзнице" США относились к Франции, а не к России. В то же время сам факт одобрения в октябре 1780 г. Континентальным конгрессом декларации о вооруженном нейтралитете и посылки соответствующих инструкций командирам американских военных кораблей действительно имел место, и о нем русскому правительству стало известно как через французского посланника в С.-Петербурге маркиза Ш. Верака, так и непосредственно от американских представителей в Европе Ш. Дюма и Дж. Адамса. Пересылая решение Континентального конгресса Голицыну, Адамс писал 8 марта 1781 г., что он счастлив "быть орудием формального обязательства Соединенных Штатов Америки в верности преобразованию международного морского права, делающему такую честь нынешнему веку"36.

В целом провозглашение декларации о вооруженном нейтралитете в 1780 г. и образование в дальнейшем лиги нейтральных стран во главе с Россией имели в истории международных отношений того периода первостепенное значение. Декларация Екатерины II, направленная по своей сути против морского деспотизма Великобритании, была выгодна для всех других государств, и особенно для Соединенных Штатов. Не случайно поэтому ее приветствовали руководители молодой республики, а Континентальный конгресс официально одобрил провозглашенные Россией принципы. В дальнейшем, на протяжении многих десятилетий, защита прав нейтрального мореплавания стала прочной основой русско-американского сближения.

Наряду с провозглашением вооруженного нейтралитета важнейшим актом русской дипломатии в 1780-1781 гг. было выдвижение предложений о мирном {64} посредничестве между Англией и ее противниками. В цитировавшемся секретном докладе Коллегии иностранных дел Екатерине II от 5 (16) августа 1779 г. отмечалось, что в интересах России было бы приобретение "в настоящей, все части света объемлющей войне завидной роли медияции". В своих честолюбивых планах Екатерина II не прочь была стать "арбитром дел" при заключении мира, который "будет обнимать все части обитаемого света"37.

В этой связи одной из главных целей провозглашения вооруженного нейтралитета было стремление укрепить международный авторитет России и придать большее значение ее мирной инициативе. Касаясь этого вопроса, Панин в докладе Екатерине II в марте 1780 г. заметил, что соединение нейтральных держав "придаст еще более важности нашим беспристрастным стараниям восстановить тишину в Европе"38. Голицын, излагая план союза нейтральных держав для защиты торгового мореплавания, в свою очередь, отмечал, что его основная цель - "положить конец войне между Англией и бурбонским домом, предложив им посредничество императрицы и Республики"39.

Хотя история переговоров, завершившихся подписанием договоров между Англией, с одной стороны, и США, Францией, Испанией и Голландией - с другой, в 1783 г., хорошо известна, их начальный период, и прежде всего роль России на раннем этапе сложной дипломатической борьбы, предшествовавшей открытию конкретных негоциаций, оставался не вполне ясным. Так, известный авторитет по дипломатической истории войны за независимость профессор С. Ф. Бимис отмечал, что посредничество было, по существу, направлено против независимости Соединенных Штатов и привело бы к тому, что значительная часть их территории осталась бы в руках Великобритании 40. Между тем внимательное ознакомление с содержанием мирных предложений русского правительства и обстоятельств, в ходе которых они были выдвинуты, позволяет оценить их объективное значение совсем по-иному. В. предварительном и неофициальном порядке мирные предложения России были выдвинуты Н. И. Паниным в беседе с новым французским посланником в С.-Петербурге маркизом Вераком в конце лета 1780 г. Руководитель российского ведомства иностранных дел был тогда уже уверен, что англичане никогда не смогут {65} вновь подчинить свои восставшие колонии. Однако, для того чтобы обеспечить независимость Америки, не ущемляя при этом гордости Великобритании, следовало, по его мнению, первоначально заключить перемирие, после чего французский король мог бы запросить каждую из колоний в отдельности относительно того, желает ли она сохранить свою независимость. При этом Панин откровенно заявил, что рассматривает американскую независимость как выгодную "для всех стран, и особенно для России". В соответствии с его планом Америка получила бы "полную свободу решать свою собственную судьбу, и... во время перемирия она могла бы свободно торговать со всеми странами". Анализируя все сказанное Паниным, французский посланник заключал, что у него "имеются основания полагать, что втайне Россия выступает за предоставление американцам независимости"41.