Читать онлайн «Великий обман. Выдуманная история Европы». Страница 6

Несмотря на то что вынужденные отречения, запрет со стороны государственной либо церковной власти, «несчастные случаи» (я вспоминаю Лакунцу), а то и стесненные материальные обстоятельства способствовали стиранию из научной памяти свидетельств исторического обвинения, всегда находились и находятся новые правдоискатели, в том числе и в собственных рядах историков-профессионалов, с исследованиями которых мы познакомимся в следующих главах.

Представим себе, что святой Игнатий, ревностный пацифист, не желавший, судя по его писаниям, ничего большего, кроме как немедленно принять смерть за веру, выходит наконец, примерно в 115 году н. э., на арену римского цирка. Публика разом поднимается с каменных скамей и, неистовствуя, приветствует долгожданного укротителя львов. Решетка поднимается, и из клетки парами выскальзывают львы. Отощавшие после долгого поста, они нервно принюхиваются и устремляются на запах вожделенной плоти. Игнатий торжественно поднимает правую руку, благословляя то, что не успел благословить Господь. Львы, смущенно оглядываясь по сторонам, возвращаются в свои клетки, по мановению правой руки благочестивого старца превращаются в вегетарианцев. Публика кидается в кассы и требует деньги обратно.

Или: львы думают, что им наконец-то подкинули корма, срывают с него власяницу (что само по себе не такая уж легкая задача) и, огрызаясь друг на друга, раздирают Игнатия на части (не густо, но в качестве закуски подойдет). Публика кидается в кассы и… см. выше.

Или: Игнатий – это выдумка XII века. Значит, речь идет о романе, который никогда не рассматривался как исторически правдивый. Он пересказывался и остался в памяти благодаря мистическому содержанию.

Или: Игнатий, лицо, считавшееся историческим, – это выдумка XV—XVI веков. Современная публика кидается к кассе и требует деньги обратно.

Вообще, странное дело с этими мучениками. В истории Церкви их многие тысячи. Но был ли хоть один в действительности? Возможно, но тогда это был не христианин.

Предположим, я – древнеримский импресарио и заключаю контракты с гладиаторами, чьи звучные имена обеспечивают цирку полный аншлаг. Стал бы я связываться с христианами? С людьми, при виде львов приветственно воздевающими правую руку, вместо того чтобы кидаться на них с сетью и трезубцем, как того требует публика? Я не только не допустил бы их на арену цирка, я даже не стал бы подкармливать ими своих царственных хищников. Даже если бы христиане к этому времени уже существовали.

Предположим, христиане к тому времени уже существовали. Тогда на арену они бы выходили с девизом: «Славься, Боже, мы возносимся». Какое уж тут веселье для зрителей!

Позволю себе добавить: Мученические Акты (да-да, именно так официально – Акты) составляют тома, которые вряд ли вместила бы моя комната. И все эти мученики – христиане, растерзанные львами, проглоченные крокодилами или павшие (с воздетой правой рукой) под ударами иноверцев. И тотчас же, по представлениям конца средневековья, отправившиеся на небо, либо, как считалось ранее, в подземный мир: почивать, как и положено добрым христианам, до дня Страшного Суда.

Истории мучеников описаны ранними отцами церкви. У одного из них, святого отца Оригена (что значит: первоначальный, предтеча), в услужении находился 21 секретарь. Секретариат ежедневно трудился в три смены, семерками по восемь часов. Святой отец, видимо, вовсе не имел обыкновения спать, иначе он не успел бы надиктовать все приписываемые ему сочинения (6000 томов плюс Гексапла, охватывающая шесть различных переводов Ветхого Завета, состоящих в современном издании из 25 книг. К тому же Ориген много путешествовал). С утра за ним записывали семь юнцов-послушников, после обеда – семь зрелых мужей. Затем – семеро дев (мы бы сказали, что это была ночная смена).

Они записывали слово за словом все, что произносил святой человек. Читал ли он корректуры? Впрочем, когда за тобой одно и то же записывают семеро человек, большой необходимости в этом нет. Чему учит нас эта в высшей степени «правдоподобная история»? Тому, что нас с вами обманывают, водят за нос.

Кому же и для чего понадобилось привлекать столь пристальное внимание к трудам, мыслям, образу жизни и обстоятельствам гибели придуманных отцов веры и его подопечных? Цель, впрочем, ясна: мученики являют нам образцы добродетели. И если кто-то из них когда-либо был убит язычниками, следовательно, и мы имеем полное право убивать язычников, топить ведьм, сжигать Джордано Бруно или преследовать евреев [14].

Таким образом, мученики – это выдумка инквизиции. Святой инквизиции.

Она была возрождена к жизни (или преобразована) около 1460 года при благочестивом Римском Папе Пие II, в миру – Сильвио де Пикколомини (Пиус значит – благочестивый, кроткий). Пия I Святого, принявшего якобы мученическую смерть в 157 году, скорее всего, никогда не существовало. Он, подобно прочим мученикам, был выдуман.

Целая эпоха полнится мучениками и отцами веры, как будто в I, II и III веках уже существовали христиане. Но у нас они появились лишь в XI веке, а в Византии, где все выглядело несколько благочестивее, – столетием раньше: здесь христиан не понадобилось даже придумывать. Их выплавили из «религиозного металлолома»: в христиан превратились последователи гностицизма.

По поводу инквизиции: ее верховный трибунал был утвержден в Риме в 1452 году, – заявил глава организации-правопреемницы кардинал Ратцингер 22 января 1998 года, – и 4500 томов ее документов (до 1903 года) преданы гласности.

Давайте подумаем, не ошибся ли уважаемый кардинал в датах? Не появилась ли инквизиция гораздо раньше? Вот отрывок из работы одного из лучших католических теологов: «В Париже 31 мая 1310 года бегинка [15] Маргерит Порет была предана огню как еретичка. Перед этим была публично сожжена ее книга «Зерцало простых душ». Майстер Экхарт знал об этом, ведь он жил по соседству с Вильгельмом Парижским, генеральным инквизитором, возглавлявшим процесс». Несовпадение данных.

Двое мирян, Отто Штайгер и Г. Хайнсон, в книге «Истребление мудрых женщин» называют время между 1360 и 1700 годами эпохой наивысшей активности инквизиции.

В энциклопедии Майера мы читаем, что в 1215 году на Латеранском церковном соборе присутствовала инквизиция. Начиная с XIII века, еретиков выставляли на всеобщее поругание, замуровывали в стены, приговаривали к галерным работам и сжигали (живых людей, но и останки давно умерших). К этому же времени относятся первые восстания против инквизиции.

В 1535 году в Париже состоялось еще одно публичное сожжение. Во Франции это варварство продолжалось до 1772 года, в Швейцарии – до 1782. В Италии инквизиция была введена в 1235 году и действовала до 1859. Последний приговор к галерным работам был вынесен евангелистам, супружеской паре, в 1852 году.

Но вернемся к нашему Игнатию.

Святой мученик Игнатий Антиохийский, епископ сирийской церкви, в 110 году (по другим источникам – в 116) в кандалах и под стражей был доставлен в Рим, где принял смерть за веру. По пути ему было позволено встречаться со многими христианскими пастырями, а также отправлять послания. Он написал шесть писем общинам Малой Азии и одно – епископу Поликарпу, с которым он познакомился в бытность обоих учениками апостола Иоанна. Наряду с апостольскими посланиями, письма эти – единственные сохранившиеся раннехристианские документы, имеющие огромную ценность еще и потому, что они восстанавливают «недостающее звено» между апостолами Христа и отцами Церкви, то есть между Новым Заветом и ранними теологами. Они – единственное по-настоящему христианское свидетельство для всего второго столетия нашей эры.

Письма Игнатия Антиохийского оставляют странное впечатление. Его язык прямо-таки в стиле барокко, только нарочито архаизированным с оглядкой на послания апостола Павла. Он излагает символ веры, впервые сформулированный спустя 210 лет на Никейском соборе; защищает от приверженцев арианской ереси IV века тезис о смерти Иисуса на кресте; отстаивает непорочность Марии – Богоматери, словно выступая на соборе 451 года; описывает церковную властную структуру, сформировавшуюся значительно позже; называет ветхозаветных пророков не иудеями и до-христианами; борется с возникшими много позже ересями и т. д. Однако ничего в историческом смысле ценного извлечь из этого невозможно. В качестве комментариев к Посланиям апостола Павла и агитации за причастие, эти письма по сей день изучаются современными богословами, охотно рассматривающими раннюю церковную историю как временную проекцию в прошлое нынешнего состояния. Вопиющие анахронизмы заставляют исследователей сдвигать время написания текстов на 100—300 лет, но, если считать автором Игнатия Антиохийского, жившего в 110 году н. э., то речь идет о явной и грубой подделке.