Читать онлайн «Конец и вновь начало». Страница 37

...И понял он... и под вечерним садом

Ему открылась тысяча смертей!

Природа, обернувшаяся адом,

Свои дела вершила без затей.

Червь ел траву, червя клевала птица,

Хорек пил мозг из птичьей головы,

И страшно перекошенные лица...

Ночных существ смотрели из травы.

Так вот она - гармония природы!

Так вот они - ночные голоса!

На безднах мук сияют наши воды,

На безднах горя высятся леса.

Природы вековечная давильня

Объединяла смерть и бытие

В один клубок, но мысль была бессильна

Разъединить два таинства ее.

Н. ЗаболоцкийG4

В этих прекрасных стихах, как в фокусе линзы телескопа, соединены взгляды гностиков, манихеев, альбигойцев, карматов, махаянистов - короче, всех, кто считал материю злым, а мир - поприщем для страданий. Вторая позиция - мироутверждение.

С сотворения мира стократно

Умирая, менялся прах:

Этот камень рычал когда-то,

Это плющ парил в облаках.

Убивая и воскрешая,

Набухать вселенской душой

В этом воля земли святая,

Непонятная ей самой.

Н. ГумилевG5

Сходство позиций только в одном - в иррациональности отношения персоны (человека и животного) к биосфере. Остальное - диаметрально противоположно, как в средние века и, видимо, до нашей эры.

В первой позиции - стремление заменить дискретные системы (биоценоз) на жесткие ("И снится мне железный вал турбины"), которые, по логике развития, превратят живое существо в косное; косное, при термической реакции, разложится до молекул; молекулы распадутся до атомов; из атомов выделятся реальные частицы, которые, аннигилируясь, превратятся в виртуальные. Лимит такого развития - вакуум. И наоборот, при усложнении систем, где жизнь и смерть идут рука об руку, возникает разнообразие, которое немедленно передается в психологическую сферу, создает искусство, поэзию, науку. Но, конечно, "за все печали, радости и бредни" придется отплатить "непоправимой гибелью последней".

Итак, этническая история имеет следующие три параметра:

1. Соотношение каждого этноса с его вмещающим и кормящим ландшафтом, причем утрата этого соотношения непоправима: упрощаются, а вернее, искажаются, и ландшафт и культура этноса.

2. Вспышка и последующая утрата пассионарности; этногенез - как энтропийный процесс. Диссипация биохимической энергии живого вещества биосферы с выбросом свободной энергии.

3. Выделение из этноса отдельных персон и консорций (сект), изменяющих стереотип поведения и отношение к природной среде на обратное. Идеал (далекий прогноз, желанная цель, формирующая психологическую доминанту не только на персональном, но и на популяционном уровне) меняет знак (либо усложнение, либо упрощение системы; не смешивать с обывательскими понятиями: "хорошо" и "дурно" и с умозрительными: "прогресс" и "отсталость").

Только в этом, последнем параметре решающую роль играет свободная воля человека, обеспечивающая ему право выбора, но и подлежащая морально-юридической оценке: если некто желает стать преступником и злодеем, осуждение его уместно.

В эти три формулы умещается вся теория, необходимая этнологии для объяснения, почему история народов и государств идет не прямо по пути прогресса, а зигзагами и частыми обрывами в никуда. И почему, на фоне столь трагичном, этносы существуют и радуются жизни.

НЕВИДИМЫЕ НИТИ

Никто не живет одиноко, даже если очень этого хочет. Невидимые нити связывают страны, обитатели которых никогда не видели друг друга. И как ни называть эти связи - культурными, экономическими, политическими, военными они нарушают течение этногенезов, создают зигзаги истории, порождают химеры и зачинают призраки систем, т.е. антисистемы. Так обратим на них внимание, чтобы наше представление о ведущем сюжете исследования не было ни однобоким, ни неполноценным.

Идеологические воздействия иного этноса на неподготовленных неофитов действует подобно вирусным инфекциям, наркотикам, массовому алкоголизму. То, что на родине рассматривается как обратимое и несущественное отклонение от нормы, губит целые этносы, не подготовленные к сопротивлению чужим и опьяняющим идеям. К числу таких принадлежал гностицизм как логика жизнеотрицания.

Бывают эпохи, когда людям жить легко, но очень противно. Именно таким был закат Римской империи, но с рождением Византии появились цели и интерес к жизни. Как уже было сказано, византийский суперэтнос вылупился из яйца христианской общины, социальным обрамлением которой была церковная организация. Но в этом яйце таился и второй зародыш, так называемый гностицизм.

Словом "гностицизм" мы определяем те течения той же христианской мысли, которые были не приняты церковью, восторжествовавшей несколько веков спустя. Это явление имеет свою предысторию.

Александр Македонский, завоевав Персию с ее провинциями - Малой Азией, Сирией и Египтом, решил, что создаст из эллинов и восточных людей грандиозный этнос. Для этого он даже переженил несколько сот своих офицеров-македонян на осиротевших дочерях погибших в войне персидских вельмож. Конечно, нового этноса не возникло: по приказу не создашь этнос явление природы. Как социальная система его империя раскололась, как этнический конгломерат она превратилась в химеру. Пришлые греки и аборигены жили в одних и тех же городах, занимались теми же ремеслами и торговлей, развлекались в тех же кабаках, но упорно чуждались друг друга.

Так, в Александрии - столице Египта, где правили потомки одного из македонских полководцев - Птолемеи, 50% населения составляли греки, 40% евреи и 10%- все остальные, в том числе и египтяне.

В это время впервые греко-римский мир получил возможность ознакомиться с текстом Библии. Птолемей, царь Египта, видел, что его философы никак не могут переспорить еврейских раввинов. Философы пришли к Птолемею и говорят: "Мы никак не можем с ними спорить, потому что мы не знаем, что они доказывают; мы опровергаем один их тезис, а они говорят: "Да это вы не то опровергаете", - и выдвигают совсем другой. Мы должны знать точно, что там написано, тогда мы будем спорить". Он ответил: "Ладно, я вам это сделаю".

В одну ночь в Александрии было арестовано 72 раввина. Когда их привели к царю, он вышел и сказал короткую речь: "Сейчас каждому из вас будет дан экземпляр Библии, достаточное количество пергамента и письменных принадлежностей и посадят вас в камеры-одиночки. Извольте перевести на греческий язык. Филологи мои проверят, и если будут несовпадения, я не стану разбираться, кто прав, кто виноват, а всех вас повешу, наберу новых и получу перевод". Но больше не пришлось никого сажать, перевод он получил. Раввинов отпустили по домам, и так получилась Библия септуатинта - Библия семидесяти толковников, греческий переводG6.

Когда греки прочли ее, они схватились за голову: как же по книге Бытия мир-то создан? Бог создал сначала весь мир, тварей и животных, потом человека Адама, потом из его ребра Еву и запретил им есть яблоки с древа познания Добра и Зла. А Змей соблазнил Еву, Ева - Адама. Они скушали с запрещенного древа яблоки и узнали, где добро, где зло, и тем самым вызвали гнев Бога, который лишил их рая. Греки отнеслись к этому так: "Самое главное для нас познание, а еврейский бог нам его запретил; вот Змей - хороший, вот этот нам помог", - и они начали почитать Змея и осуждать этого самого, сотворившего мир, которого они называли ремесленником - Демиургом. Это, решили греки, плохой, злой демон, а Змей добрый. Представители этого течения богословской мысли назывались офиты, от греческого слова "офис" - змей.

По этой логико-этнической системе, в основе мира находится Божественный Свет и его Премудрость, а злой и бездарный демон Ялдаваоф, которого евреи называют Яхве, создал Адама и Еву. Но он хотел, чтобы они остались невежественными, не понимающими разницы между Добром и Злом. Лишь благодаря помощи великодушного Змея, посланца божественной Премудрости, люди сбросили иго незнания сущности божественного начала. Ялдаваоф мстит им за освобождение и борется со Змеем - символом знания и свободы. Он посылает потоп (под этим символом понимаются низменные эмоции), но Премудрость, "оросив светом" Ноя и его род, спасает их. После этого Ялдаваофу удается подчинить себе группу людей, заключив договор с Авраамом и дав его потомкам закон через Моисея. Себя он называет Богом Единым, но он лжет; на самом деле он просто второстепенный огненный демон, через которого говорили некоторые еврейские пророки. Другие же говорили от лица других демонов, не столь злых. Христа Ялдаваоф хотел погубить, но смог устроить только казнь человека Иисуса, который затем воскрес и соединился с божественным Христом.

ПОКЛОННИКИ "ПОЛНОТЫ"

С более изящными и крайне усложненными системами выступили во II в. антиохиец Саторнил, александриец Василид и его соотечественник Валентин, переехавший в Рим.

Александрийские гностики представляли Бога высочайшим существом, заключенным в самом себе, и источником всякого бытия. Из него, подобно солнечным лучам, истекли второстепенные божеские существа - эоны. Чем более отдалялись эоны от своего источника, тем слабее они становились. Все они в совокупности назывались Плеромой, или "Полнотой" всего сущего. Вместе с Плеромой существует грубая, безжизненная материя, не имеющая действительного бытия, а только вид его. Она называется "Пустотой". Мир возник из соприкосновения и смешения этих двух стихий - Плеромы и материи. Самый крайний из эонов по слабости своей упал в материю и одушевил ее, благодаря чему образовался видимый мир. Противоположность божественного и материального стала причиной зла в людях и демонах.