Читать онлайн «Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)». Страница 57

Обращение собора встретило в Чехии различный приём среди чашников и таборитов. Противоречия между ними, несколько смягчившиеся во время крестового похода, разгорелись затем с ещё большей силой. Бюргерство и рыцарство стало уже очень ненадёжным союзником народа в борьбе против внешних врагов, и только победы таборитов и страх перед восставшим народом удерживали теперь большую часть их от окончательного перехода в лагерь реакции.

Многолетние войны губительно сказывались на всей экономике Чехии. Главная тяжесть военного разорения ложилась на крестьян и тесно примыкавший к ним городской плебс, которые составляли основное ядро героических защитников родины. Широкие слои чешского народа видели выход из этого тяжёлого положения в заключении мира. В одной из песен, сложенной вскоре после славной Домажлицкой битвы, выражена надежда народа, что настанет время, когда из мечей будут выкованы плуги, а из копий — серпы и сосед не пойдёт на соседа войной, и каждый будет радоваться, живя в мире со всеми. Но крестьяне и городская беднота имели все основания не доверять медоточивым заверениям устроителей собора. Они не забыли, как другой собор подверг мучительной казни [263] двух лучших сынов народа. Поэтому вожди таборитов, угадывая коварные планы врага, считали, что никоим образом нельзя распускать полевые армии, так как только сильная Чехия может рассчитывать быть выслушанной на соборе как равная сторона.

В противовес этому чашники призывали к немедленному примирению с церковью и готовы были, как это показали дальнейшие события, немедленно разоружить и распустить армии восставшего народа.

Такая позиция была выбрана чашниками не случайно. Шляхта и бюргерство, обогатившись за счёт духовенства и немецкого патрициата, не хотели расстаться ни с какой частью своей добычи, не желали идти ни на какие жертвы и более всего боялись дальнейшего обострения классовой борьбы масс, хотя она, в сущности, и дала им возможность поживиться имуществом церкви и немецкого патрициата. Разбогатевшие бюргеры и политически укрепившиеся шляхтичи стремились к компромиссу с папой и императором, хотя компромисс этот представлял бы собой на деле не что иное, как прикрытую фиговыми листками временных уступок капитуляцию перед силами феодально-католической реакции.

В то время как чашники готовы были принять любые условия переговоров с собором, Прокоп с армией таборитов и «сирот» вновь нанёс один за другим ряд ударов феодальной реакции. Пройдя Моравию, народная армия вступила в пределы словацких земель. Оставив здесь отряды «сирот», табориты повернули на юг, так как Альбрехт Австрийский, нарушив перемирие, снова напал на Чехию. Военные действия таборитов были успешны, но положение «сирот», остававшихся в Словакии, оказалось менее благоприятным. Здесь отразилось как значительное превосходство вражеских сил, так и неудачное руководство. После смерти Кудельника во главе «сирот» стоял рыцарь Чапек из Сана. «Сироты» потерпели поражение и вернулись в Чехию с большими потерями. Их начальники, пытаясь переложить ответственность на других, обвиняли в своей неудаче таборитов и, в частности, самого Прокопа Великого.

Этим недовольством «сирот» поспешили воспользоваться враги из католического лагеря, а также чашники, всё более с ними смыкавшиеся. Реакционные силы полагали, что настал долгожданный момент. К тому же Прокоп [264] заболел, и враги откровенно говорили, что дни народного вождя сочтены. На просьбу больного Прокопа направить к нему врача пражане ответили, что охотнее прислали бы палача.

Тем не менее полевые армии таборитов и их вождь были всё же достаточно страшны для предателей. Слишком свежи были в памяти народа воспоминания о недавних победах славных «божьих воинов». Сейм, специально созванный в Праге в январе 1432 года для решения вопроса о переговорах с Базельским собором, долгое время не принимал никакого решения, дожидаясь представителей таборитов, хотя «сироты» и выступали в согласии с чашниками.

В январе 1432 года «сироты» вновь примирились с таборитами. Планы чашников были расстроены. Участие таборитов в сейме сказалось на его решениях. Была составлена особая комиссия, в которую вошёл выздоровевший к тому времени Прокоп Великий. Эта комиссия должна была уточнить условия участия чехов в совещаниях Базельского собора.

Желая укрепить свои внешнеполитические позиции, табориты решили совершить ещё один поход в глубокий тыл врага. На этот раз путь армий, предводительствуемых Прокопом, лежал на север. В апреле войска таборитов прошли Силезию и вплотную приблизились к резиденции Фридриха Бранденбургского — Берлину. Были заняты Альтландсберг и Штраусберг, находившиеся у самого города. Затем табориты двинулись ещё дальше на север и подошли к Ангермюнде, а в середине мая вернулись с победой в Прагу.

Эти успехи послужили предостережением для устроителей собора. Вскоре чехи получили приглашение приехать на собор. Теперь оставалось уладить некоторые процедурные вопросы. Местом переговоров был избран Хеб. Но, зная коварство врагов, табориты согласились явиться, туда, только получив заложников.

В мае 1432 года в Хеб съехались представители гуситов и католиков. Совещание в Хебе имело большое значение, так как здесь гуситы вырвали у католических верхов ряд серьёзных уступок.

Показательно, что на решения совещания оказали воздействие жители Хеба. Под их давлением представители собора, первоначально пытавшиеся затянуть обсуждение, [265] вынуждены были пойти на существенные уступки. Стойкую и последовательную позицию во время переговоров занимал Прокоп. Представляя в Хебе восставшую Чехию, он заставил всю феодальную Европу юридически признать гуситов. Условия соглашения предусматривали участие чехов в Базельском соборе, причём участники собора вынуждены были согласиться рассматривать их не как отпавших от церкви «еретиков», а как представителей, равных себе. Кроме того, чешские представители получили право выступать на соборе неограниченное количество раз, причём после надлежащей подготовки и без ограничения времени выступления.

Сразу же после возвращения из Хеба гуситы решили двинуться в Силезию, чтобы прекратить, наконец, постоянные нападения силезских князей и вроцлавского патрициата. Но, прежде чем отправиться в Силезию, они вступили в Моравию, чтобы освободить гарнизон укреплённого Градищенского монастыря, который был осаждён войсками австрийцев. Здесь Прокоп Великий узнал о том, что на обоз, доставлявший продовольствие и боеприпасы в осаждённую силезскими князьями Немчу, напали войска вроцлавских бюргеров. Уже через несколько дней чехи обрушились на не ожидавших нападения силезских феодалов. Затем военные действия были перенесены на территорию врага, и силезские князья и вроцлавский епископ поспешили заключить перемирие, уплатив чехам большой выкуп. Одновременно чехи подписали в Пабьяницах договор с польским королём Владиславом Ягайло, направленный против Немецкого ордена.

Большие успехи были достигнуты летом 1432 года и в Словакии, где отряд «сирот» под командой уроженца южной Чехии Блажко из Боротина занял одну из важных крепостей страны — Трнаву. Взятие города оказалось возможным лишь благодаря активной помощи городской бедноты. Крестьянское войско «сирот» помогло жителям соседних сёл вернуть их виноградники, захваченные трнавскими патрициями.

В Словакии гуситы создали себе важные опорные пункты в Тополчанах и Ликаве. Эти укрепления имели большое военное значение. Присутствие в юго-западной Словакии постоянных чешских гарнизонов было возможно лишь при условии поддержки их местным населением, которое видело в гуситах своих освободителей и братьев.[266] В районы, занятые гуситами, стекались беглецы из всех областей Словакии. Словацкие крестьяне выступали против феодалов, отказывались платить церковную десятину, бросали обработку господских земель, а иной раз и расправлялись с наиболее ненавистными феодалами, особенно из числа церковников. Среди городских жителей, бедноты и мелкого бюргерства также, несмотря ни на какие репрессии, росли симпатии к единокровным братьям-чехам, выступавшим против эксплуататоров и иноземного патрициата, в защиту угнетённых. В 1432 году в Братиславе была обнаружена тайная организация, целью которой было соединение с гуситами и передача им города. Сторонникам гуситов не удалось выполнить этот план, но в последующие годы (1433–1434) подобные попытки снова повторились. Только после Липан братиславский патрициат смог решительно расправиться со сторонниками гуситов, среди которых были и немцы.

Против католического духовенства выступали и некоторые словацкие земаны. Так, Штефан из Плаштёвниц собрал отряд из крестьян своих и соседних владений и вёл «малую войну» против крупных феодалов, нападая на земли духовенства и опустошая их.