Читать онлайн «Древняя Ассирия». Страница 32

В ассирийских столицах располагались уже упоминавшиеся экал машарти — что-то вроде современных учебнотренировочных лагерей, арсеналов[165]. Это были сооружения с крупным внутренним двором, где хранилась масса оружия, продуктов, жили воины, располагались обширные конюшни. В начале каждого года сюда наведывался царь и проводил генеральный смотр войск. Экал машарти строились уже во времена Салманасара III. Широко известно такое сооружение из Кальху — так называемый форт Салманасар, относящийся к IX веку до н. э. Имелся подобный комплекс и в Ниневии. Про ниневийский арсенал времен Синаххериба и Асархаддона говорит один из документов:

«...Дворец, в котором все сохраняется [для] вооружения черноголовых, для приема лошадей, мулов, ослов, верблюдов, колесниц, грузовых повозок, телег, колчанов, луков, стрел, всевозможной утвари и упряжи лошадей и мулов».

По мере увеличения ассирийской армии арсеналы наполнялись все больше, и царям приходилось их расширять, перестраивать.

Ассирия имела флот, но он не играл значительной роли, так как основные войны эта держава вела на суше. В плане своей сухопутности ассирийская армия схожа с римской, хотя, конечно, римляне, когда стало необходимо, освоили искусство морской войны. Но все же отметим, что для своих целей ассирийские войска использовали разного типа суда. Приведем некоторые примеры.

Среди ранних рельефов новоассирийского периода есть сцена форсирования реки войсками Ашшур-нацир-апала. Солдаты плывут на надутых кожах (мехах); показаны также круглые лодки гуффы, в каждой сидит по два лодочника[166]. Позже, в правление Синаххериба, речные суда применялись ассирийцами для войн на болотах и заводях юга — против халдеев. Один из рельефов этого времени изображает сцену сражения на болотах Шахриту воинов Синаххериба с людьми Мардук-апла-иддина. Лодки здесь сделаны из связок тростника; судя по изображениям, такая лодка могла перевозить до шести человек. Сценка интересна также тем, что тут изображены кавалеристы в тростниковых зарослях, это еще раз показывает универсальность конницы в сравнении с колесницей. Попробуй-ка сунься с неуклюжей и тяжелой упряжкой на болото! Схожая иллюстрация имеется и для правления Ашшурбанипала.

Были у ассирийцев и боевые корабли — галеры. На рельефе из Кюль-Тепе времени Тиглатпаласара III изображена галера, под которой плавают тела поверженных врагов. Можно видеть военный корабль на фрагменте стенной росписи из Тиль-Барсипа, также относящейся к правлению Тиглатпалаcapa III. Здесь у галеры есть носовой таран. К корпусу корабля этот, возможно бронзовый, таран крепился скобами или заклепками[167]. Видно также пять прямоугольных весел. На корабле два солдата в шлемах. Судя по морским животным внизу, корабль плывет по морю. Морской флот для Ассирии строили пленные или покоренные и взятые на службу финикийцы и греки. Они же в основном составляли экипажи. Вот что говорит Синаххериб о строительстве в 694 году военного флота:

«Людей хатти, добытых моим оружием, я поселил в Ниневии. Мощные корабли они проворно построили, используя искусство своей страны. Тирским, сидонским и ионийским морякам, захваченным в плен моими руками, я приказал [спуститься вниз по] Тигру на них...»

Упомянутые суда были переправлены волоком, затем спущены по каналам в Евфрат и уже по Евфрату — к Персидскому заливу, для военных действий против Элама.

У финикийцев в начале I тысячелетия до н. э.

«типичными судами были триконтеры — суда с тремя рядами весел, рассчитанные на 30 гребцов, и пентаконтеры — суда с пятью рядами весел и 50 гребцами. В VIII веке, после изобретения приподнятой палубы, появились галеры с двумя чередующимися и взаимно перекрывающимимся рядами гребцов, работавших веслами изнутри судна: верхний ряд работал на планшире, а нижний — через порты (герметически закрывающиеся вырезы) в корпусе судна»[168].

Двухуровневая галера имела очевидное преимущество перед одноуровневой: это было более компактное и ударопрочное судно, в два раза короче своего односкамейного предшественника (20 метров против 38).

О числе крупных кораблей в ассирийском морском флоте данных не так уж и много. Но известно, что однажды Саргон вытребовал у подвластных финикийцев флот в 60 кораблей.

Большинство ассириологов сходятся во мнении, что ассирийцы не вмешивались в религиозные традиции и ритуалы покоренных народов и не пытались их изменить. Можно было по-разному поступать с людьми, но враждовать с богами, даже чужеземными, никто не собирался.

Жизнь ассирийского царя была обставлена ритуалами различного рода. Например, в надписях Ашшур-нацир-апала II содержится упоминание об омовении царского оружия в Средиземном море после завоевания ряда сирийских городов. Подобный ритуал, если вспомнить, уходит корнями еще в шумеро-аккадские времена.

Походы и прочие военные действия в Ассирии начинались с обращения к оракулам, советов с астрологами и обязательного крупного жертвоприношения основным ассирийским богам. Жертвовались, как правило, овцы и быки. Гадали же по печени и другим внутренним органам, как то позже было в Древнем Риме. Особенно полагался на провидцев Асархаддон[169].

В состав армии входили жрецы barū, прорицатели. На врага могла насылаться порча; в литературе приводится фрагмент одного из ритуалов, который называется «ишкар тахази» и начинается так:

« [...] Когда царь на брань и на битву, ритуал таков. В день, когда враг на царя и на страну его [наступает], царь во фронт своего войска выходит, — землю ты подметешь, освященной водой окропишь, три переносных алтаря перед Иштар, Шамашем и Нергалом установишь, [...] 60 хлебов из полбы разложишь, жидкое блюдо из меда и топленого масла приготовишь, финики (и) муку рассыплешь, трех могучих баранов в жертву принесешь, мясо с лопатки, жир и вареное мясо разложишь, (на) кадильницу с кипарисовым ароматом поджаренную муку просыплешь, мед, топленое масло, вино, выжатое масло в жертву принесешь».

Затем, после принесения жертвы, ритуал продолжается:

«...Образ врага из сала изготовишь, его лицо бечевкой на спину ему повернешь...»[170]

Видимо, заставляя таким образом противника показать спину, символизировали и провоцировали его бегство. В завершение всего изображение врага уничтожалось водой или огнем.

В составе воинского ритуального поведения можно заметить и элементы освятительной, консекративной магии (очищение места жертвоприношения, очищение и освящение оружия), и практику жертвоприношений, и особые действия, связанные с унижением противника.

В целом можно восстановить следующую последовательность ритуалов на войне. Сперва царь обращается с запросом к оракулу (в основном это гадание по печени жертвенного ягненка), потом советуется с астрологами насчет благоприятного месяца и дня для начала войны, приносит жертву богам в главном храме своего города. Затем устраивается вышеупомянутый ритуал, проводимый одним из верховных жрецов храма. Наконец, после успешной войны проводятся ритуалы, свидетельствующие о поражении противника.

Военные кампании ассирийских владык объяснялись выполнением воли бога Ашшура. На поле битвы ассирийское войско выступало под штандартами Ашшура, а также Адада, Нергала, Иштар. Изображениями богов-покровителей сопровождались и детали вооружения. К примеру, на одном из фрагментов шлема, хранящихся в Британском музее, содержится изображение Иштар Арбельской[171]. Скорее всего, шлем носил либо воин «царского полка», либо солдат провинциального набора — уроженец города Арбелы.

Военный поход мог сопровождаться различными божественными знаками. Им, например, уделяется большое внимание в анналах Ашшурбанипала, где среди прочего рассказывается о явлении во сне царю Лидии Гигу бога Ашшура, который велел ему покориться ассирийской мощи, о явлении богини Иштар из Арбелы воинам Ашшурбанипала, которым она обещала помощь в переправе через разбушевавшуюся реку, о явлении той же богини одному из царских прорицателей, который «увидел» ее

«с луком в руке и острым мечом, обнаженным к бою»[172].

Психологическо-пропагандистской обработке служили царские дворцы. Стены их кишели рельефными раскрашенными изображениями сцен войны, напоминавшими вассальным правителям и послам о мощи Ассирии и плачевной судьбе ее врагов. Последние, как правило, изображались убитыми, бегущими прочь и захваченными в плен. И напротив, невозможно найти на рельефах убитых ассирийских воинов. Однако археологам известно, например, захоронение 1500 ассирийских воинов, павших под стенами осажденного Лахиша[173].