Читать онлайн «Древняя Ассирия». Страница 20

Еще больших успехов урарты достигли в правление следующего царя — Сардури II. Он совершенствует армию, вооружение и конское снаряжение, составляющие которого найдены, например, в местечке Хасанлу — опорной базе урартов, значительно позже Сардури, в 714 году, уничтоженной Саргоном. В 753 году Сардури сумел разгромить ассирийскую армию царя Ашшур-нирари V[86].

Можно констатировать, что в годы своего наивысшего могущества урартские владыки смогли добиться стратегического перевеса над Ассирией: сколотив союзы с верхнемесопотамскими и сирийскими царьками и одновременно подчинив буферные племена на границе с Ассирией, они взяли в полукруг своего давнего противника.

Что же случилось с победоносными ассирийцами? Почему раньше они шли от победы к победе, а теперь терпели жесточайшие поражения от врагов, которых прежде неизменно били? Причины, пожалуй, стоит искать не только в противниках, консолидировавших на тот момент свои силы, но и в самой Ассирии.

Дело в том, что в этот период особенно заметным стало перенапряжение сил ассирийского государства, которое вело практически непрерывные войны по всем фронтам. Ашшур-нацир-апал методично взялся за восстановление прежних державных размеров Ассирии, а уж его сын Салманасар практически каждый год проводил военные кампании, и оба они относились к этому делу весьма серьезно. В наиболее важных стратегических точках покоренных областей сооружались крепости, использовавшиеся в качестве баз для дальнейшего наступления. В них с окрестных территорий свозились запасы провианта и фуража для войска. В своих действиях ассирийский царь опирался на ассирийских колонистов, поселенных в предшествующий период в различных местах Месопотамии и отчасти вытесненных арамеями из мест их первоначального проживания. Этими колонистами и заселялись создаваемые крепости, там же селились и новоприбывшие ассирийцы. Бóльшая часть коренного населения уничтожалась, оставшиеся уводились в плен.

Военно-административная машина Ассирии несла в себе системные пороки. Старая армия, комплектовавшаяся преимущественно через ополчение, уже не могла обеспечить военного превосходства над противниками. К минусам ее можно отнести недостаточные централизацию, качественный и количественный состав, так как войско набиралось по территориальному принципу и, по-видимому, на основе самоэкипировки. Армия насильственно рекрутировалась из сельского, в значительной части покоренного населения, соответственно особой надежды на таких рекрутов не было, практиковалась палочная дисциплина. Негативно влияло на формирование армии и освобождение от воинской повинности значительных масс населения вольных городов, способных обеспечить боеспособных воинов[87]. Количество дееспособных ополченцев все убывало. Военный потенциал государства сокращался.

Разложение ассирийской общины, протекавшее уже со среднеассирийского периода, ухудшение социально-правового положения ее рядовых членов приводили к внутренней политической нестабильности и волнениям 827—822, 772—758, 746—745 годов. Массовые волнения поддерживались и даже подогревались теми или иными придворными группировками, предлагавшими своих претендентов на царский престол. Все это неустройство ободряло внешних врагов Ассирии и развязывало им руки. Между тем ассирийскими правящими мужами эксплуатация присоединенных территорий в задачу не ставилась. За время правления Ашшур-нацир-апала с лица земли было стерто свыше 900 населенных пунктов. Ассирийцы видели свою задачу лишь в том, чтобы захватить в свои руки источники ввоза товаров и сырья, а также пути караванной торговли. Обживаться на захваченных землях они в основном не собирались. Итогом этого стало разрушение сельского хозяйства. Люди же поверженного противника, потенциально годные к военной службе, в массе своей уничтожались, и таким образом у Ассирии терялась возможность увеличить свой боевой потенциал за счет их привлечения.

Большой проблемой стало усиление к первой половине VIII века наместников. Вся держава была разделена на 20-30 областей во главе с наместниками (шакну). Области же делились на округа во главе с окружными начальниками. Особую важность во все разраставшейся державе приобретали приграничные области, особенно по верховьям и среднему течению Тигра и Евфрата. Здесь, на тревожном пограничье, требовалась сильная рука в лице эффективных губернаторов и приданных им войск. В обязанности наместников входило обеспечение поступления податей и повинностей плюс набор воинских контингентов. При сильных царях система наместников работала, но при слабых владыках губернаторы своими обязанностями все чаще злоупотребляли. В описываемый момент они стали самостоятельными фигурами и собственной властью давали освобождение от податей и повинностей, строили города и храмы и даже, вероятно, вели локальные войны.

Один из таких независимых военачальников нам уже известен — это туртану Шамши-илу, который занимал высокие посты при Адад-нирари III, Салманасаре IV, Ашшур-дане III и Ашшур-нирари V. Первое его упоминание как туртану относится к 800 году, и пребывал он в этом качестве до 752 (745?) года[88]. Три раза, в 780, 770 и 752 годах, побывал он в должности эпонима (лимму). Около 800 года Шамши-илу вместе с царем Адад-нирари III в качестве третьей стороны участвуют в разграничении земель Закура Хаматского и Аттаар-шумки Арпадского, сына Аби-раму. Позже Шамши-илу заключает соглашение с Матиилу, сыном Аттаар-шумки. При Салманасаре IV, как мы знаем, амбициозный туртану совершил поход на Дамаск, после чего тамошний царь выплатил Ассирии дань. В своей резиденции в Кар-Салманасаре (Тиль-Барсипе) Шамши-илу велел высечь на двух огромных каменных львах памятные надписи. Тиль-Бар-сип Шамши-илу называет

«городом, над которым он господин»,

а ассирийского царя вообще в надписи не упоминает. Имя всесильного губернатора здесь сопровождается титулами

«главнокомандующий, верховный глашатай, управляющий дворцами, глава обширных сил»

и прочими серьезными эпитетами. Возможно, Шамши-илу построил селение Шарру-идцина — пригород Ашшура.

Среди всесильных вельмож того времени отметим также дворцового глашатая Бел-харран-бели-уцура, основавшего город своего имени, и наместника области Рацаппа — Нергал-эриша, принимавшего участие в западных кампаниях Адад-нирари III; в этом же ряду стоят Бел-тарци-илума, наместник Кальху, и наместник Суху и Мари — Шамаш-реша-уцур[89].

Подобная самостоятельность локальных властей подрывала монолитность и количественный потенциал ассирийского войска.

А враги Ассирии, как мы убедились, сумели учесть прошлые ошибки — они переняли многие военные приемы и вооружение своих победителей, сумели объединиться.

В этих условиях жизненно важным стало проведение военно-административных реформ, направленных на усиление эффективности ассирийской государственной машины.

Как отмечено историками, в создании Новоассирийской империи можно проследить две стадии. Первая стадия (ранняя Новоассирийская держава) проходила под руководством уже знакомых нам Ашшур-нацир-апала II и его сына Салманасара III. На этом этапе Ассирийская империя была, по сути, такой же, как и другие месопотамские державы, — чуть ли не каждый год ее армия выступала с целью собрать дань или подчинить себе новые страны. Ассирия представляла собой державу-гегемон, окруженную вассальными и буферными клиентскими государствами, из которых она высасывала ресурсы. Но далее, как мы увидели, эта система перестала эффективно действовать. Более того, в гегемоны уже выбивалось Урарту.

Задачу возрождения военно-политической мощи Ассирии суждено было осуществить очередному герою нашего повествования — Тиглатпаласару III, который сумел разрешить возникшие проблемы и довершить оформление «железной» ассирийской империи.

Если даже, не вдаваясь в подробности, мы признаем, что первой в истории империей была держава Саргона Аккадского, то все же Новоассирийское государство останется для нас первым образцом империи с классическими ее характеристиками[90]. Имперский центр в Ниневии или Кальху объединял огромное по территории и населению государственное образование, состоящее из разнородных частей, отличавшихся по уровню развития и для эффективности управления и безопасности разделенных на провинции. Для администрирования многочисленных провинций и центрального царского хозяйства действовала мощная разветвленная бюрократическая система, в конечном счете завязанная на царя. Нельзя отрицать также принудительный характер ассирийского имперского подданства, так как, несмотря на ряд плюсов этого статуса, желавших добровольно стать подданными царей Ассирии практически не наблюдалось. Системные взаимоотношения ассирийского государства состояли в том, что центр державы использовал провинции как источник геополитических и экономических ресурсов; проводилась активная внешняя политика, ориентированная на экспансию. Про наличие сильной ассирийской армии уже говорилось и еще будет ниже говориться. На всей территории огромного ассирийского государства действовали единые правовые акты, существовала отрегулированная система мер и весов, жители Новоассирийской державы пользовались единым официальным языком (аккадским, затем еще и арамейским). Подспорьем внешней и внутренней политики служила продуманная государственная идеология; вся ойкумена признавала влияние «земли Ашшура», и многие страны и народы боялись ее и одновременно искали ее дружбы.