Читать онлайн «Линкоры в бою. Великие и ужасные». Страница 51

Вот так завершился первый и последний «морской бой», в котором участвовали французские линкоры. Конечно, броненосцы в рамках общей тенденции использования кораблей второй линии для решения второстепенных задач занимались обстрелами берега во время Дарданелльской операции, причем «Буве» погиб, подорвавшись на турецкой мине, но все это происходило где-то на задворках большой войны. Понятно, что это описание не совсем на своем месте, но куда его еще приткнуть? Единственным знаменательным событием для французских дредноутов стала торпеда австрийской подводной лодки U-12, которую 31 декабря 1914 года поймал «Жан Бар», причем прямо в винный склад, находящийся рядом с носовыми артпогребами. Любопытная деталь, не правда ли?

Новый этап «линкорной гонки» запустили именно французы, заложившие в 1932 году «Дюнкерк» – специальный корабль для борьбы с немецкими карманными линкорами. Здесь французские кораблестроители снова обратились к излюбленными четырехствольным установкам. И если для главного калибра это еще имело какие-то оправдания, то объединение 130-мм орудий по четыре ствола в башне объяснить крайне сложно. В размещении обеих башен главного калибра в носовой части корпуса нет ничего нового, путь проложили англичане со своими «Нельсонами». А вот с классификацией этих кораблей возникают определенные проблемы. По чисто формальным признакам их следует отнести к линкорам или хотя бы к линейным крейсерам, если учитывать их скорость, так требуют статьи Вашингтонского договора, именно так поступают и все историки. Однако вспомним постулат родоначальника класса линейных крейсеров адмирала Фишера: корабль имеет орудия калибра, равного калибру современных ему линкоров, хотя число орудий может быть меньше. К этому времени все ведущие морские державы имели линкоры, вооруженные 381-мм и даже 406-мм орудиями, на фоне которых французские 330-мм орудия выглядели совершенно неубедительно. По тем же самым формальным признакам (главный калибр более 203 мм) мы ведь должны и немецкие «Дойчланды» отнести к настоящим линкорам, хотя сами немцы сначала назвали их броненосцами, а потом переклассифицировали в тяжелые крейсера. Проделать то же самое с французскими «Дюнкерками» и немецкими «Шарнхорстами» никто не решился, оставив их среди линейных крейсеров, это было грубой ошибкой, что и доказали события следующей войны.

После этого французы перешли к строительству уже настоящих договорных линкоров типа «Ришелье», сохранив характерные особенности, проявившиеся при постройке «Дюнкерков» – четырехорудийные башни главного калибра, установленные в носовой части корпуса. Правда, судя по всему, сами новаторы так и не были до конца уверены в справедливости подобного решения, потому что последний, четвертый корабль – «Гасконь» – был перепроектирован, и одна башня уехала на корму. Тем не менее получились изящные и достаточно сильные линкоры, на которые французский флот возлагал серьезные надежды. Увы, им не суждено было оправдаться. И дело даже не в том, что корабли так и не успели полностью ввести в строй, злая ирония судьбы заключалась в том, что новые французские линкоры не сделали ни одного выстрела по своим противникам, но ожесточенно сражались с бывшими союзниками. Мало того, все последующие бои французские линкоры вели, стоя в гавани, что, согласитесь, совсем не типично для морской войны.

В наши задачи не входит анализ политической подоплеки операции «Катапульта» и всех последующих столкновений между англичанами и французами. Только напомним, что французский флот, не сделав ни единого выстрела по немцам, героически отстаивал право нации на позорную капитуляцию от посягательств так называемых союзников. Увы, первый результативный бой линкоров (короткую стычку немецких и английских кораблей у берегов Норвегии всерьез можно не принимать) произошел между бывшими союзниками.

После подписания так называемого «перемирия» в Компьене Англии пришлось спешно затыкать образовавшийся вакуум, для чего 28 июня 1940 года в Гибралтаре в срочном порядке было сформировано Соединение Н под командованием вице-адмирала Сомервилла. Оно и сыграло главную роль в трагических событиях. Утром 3 июля британские корабли подошли к Мерс-эль-Кебиру, где находились главные силы французского флота, Сомервилл имел линейный крейсер «Худ», линкоры «Резолюшн» и «Вэлиант», авианосец «Арк Ройял», 2 легких крейсера и 11 эсминцев. Им противостояло Рейдовое соединение вице-адмирала Марселя Женсуля, в которое входили линкоры «Дюнкерк», «Страсбург», «Прованс», «Бретань», 6 лидеров, 9 эсминцев. В гавани также находился гидроавианосец «Коммандан Тест», то есть силы были примерно равны, если учесть французскую базовую авиацию. Кстати, советую обратить внимание на то, что англичан совершенно не интересовали стоящие в Алжире крейсера и находящиеся в Оране эсминцы и миноносцы. Британское Адмиралтейство желало любой ценой нейтрализовать линкоры, в которых видело главную угрозу.

Французская диспозиция в Мерс-эль-Кебире (операция «Катапульта» 3 июля 1940 г.)

Адмирал Сомервилл предложил французскому адмиралу несколько различных вариантов демилитаризации его эскадры, но Женсуль уперся, и начались вялотекущие переговоры. Мотивы французского командира так и останутся неизвестными, он просто тянул время, не информируя даже собственное командование, на него не повлияли даже известия из Александрии, где подобный кризис был благополучно разрешен совместными усилиями адмиралов Каннингхэма и Годфруа. В результате он, что называется, дождался. В 13.50 Женсуль получил радиограмму из штаба французского флота: «Вам известно, что главнокомандующий отдал приказ всем силам Средиземного моря присоединиться к вам. Вы отвечаете силой на силу…» Однако об этом стало известно и адмиралу Сомервиллу, хотя и с некоторым запозданием. В 16.20 он получил радиограмму от своего Адмиралтейства с известием, что французам на помощь идет подкрепления, бой стал неизбежен.

Между прочим, мало кто обращает внимание на очевидный факт: Мерс-эль-Кебир стал первым результативным боем линкоров во Второй мировой войне. В нем проявилась еще одна характерная особенность новых боев – скоротечность. Ушли в прошлое многочасовые дуэли бронированных гигантов на параллельных курсах, теперь все решали минуты, что было следствием резкого улучшения систем управления огнем. Заметно возросли дистанции боя, что привело к одному принципиальному изменению – углы падения снарядов стали заметно больше. Именно поэтому, собственно, и стал возможен данный бой, ведь раньше французские корабли, стоящие за каменным молом, могли считать себя в полной безопасности. Прежде в силу настильности огня на малых дистанциях снаряды неизбежно попадали бы в мол, а сейчас он лишь прикрывал борт, никак не защищая палубу.

В 17.30 адмирал Женсуль приказал эсминцам и подводным лодкам в Оране выходить в море. Сомервилл в ответ приказал своим самолетам поставить мины на выходе из гавани. Короче, английская эскадра легла на боевой курс, она следовала на ONO со скоростью 20 узлов, и в 17.54 линкор «Резолюшн» дал первый залп с дистанции 17 500 ярдов (по другим источникам, дистанция была меньше, всего 15 500 ярдов). Адмирал Женсуль, стоявший на мостике «Дюнкерка», приказал открыть ответный огонь, но французские линкоры все еще были пришвартованы кормой к молу и не могли отвечать из всех орудий. Хуже того, особенность конструкции «Дюнкерков» не позволяла им вообще стрелять, ведь они стояли кормой к неприятелю, поэтому Женсуль приказал своим линкорам выходить в море и выстроиться в колонну в следующем порядке: «Страсбург», «Дюнкерк», «Прованс», «Бретань».

Первый английский залп лег недолетом, хотя прицел был взят правильный, а вот разрывы второго залпа сильно встряхнули «Страсбург», засыпав его осколками. «Дюнкерк» в этот момент отдавал швартовы, и снаряд, попавший в мол, засыпал линкор битым камнем. «Прованс» открыл огонь в 17.58, причем ему пришлось стрелять через корму «Дюнкерка». Англичане признали, что несколько 340-мм снарядов легли в неприятной близости от их линкоров. В этот момент в бой вступили французские береговые батареи, самой опасной из которых была батарея Канастель, имевшая три 240-мм орудия.

«Дюнкерк» дал ход в 17.59 и как раз в этот момент был накрыт третьим английским залпом. За первым попаданием 381-мм снаряда последовали еще три, причем стрелял по «Дюнкерку» его бывший товарищ по охоте за немецкими рейдерами флагман Сомервилла линейный крейсер «Худ», они причинили кораблю серьезные повреждения. Снаряд, попавший в крышу башни № 2, хотя и не пробил ее, вызвал взрыв боеприпасов в правой части башни, выведя из строя два орудия. Другой снаряд вызвал взрыв 130-мм снарядов на элеваторе правой двухорудийной башни, огонь и дым через вентиляционную систему проникли в носовое машинной отделение, где погибли почти все люди. Была также повреждена система управления огнем. То есть буквально одним залпом этот малый линкор был полностью выведен из строя, что бы ни писали восторженные почитатели французского кораблестроения, он оказался беззащитным против тяжелых снарядов более старых британских кораблей. «Дюнкерку» повезло в том отношении, что он успел приткнуться к отмели, что спасло его от потопления. К 18.10 линкор успел выпустить 40 330-мм снарядов, но непонятно, может ли это служить утешением.