Читать онлайн «История Индии». Страница 19

Главные провинции обладали немалой автономией Царевичи во всех провинциях (кроме Калинги) посылали специальных инспекторов по управляемой ими территории для про-лерки действий местных чиновников. Правитель же Калинги ле обладал этим правом: по ее территории инспектирующие поездки организовывал сам император. Ашока даже к местным: чиновникам Калинги обращался непосредственно. Это объяснялось тем, что Калинга, будучи недавно присоединенной, хотя и получила статус главной провинции, но была включена в виджиту и находилась под непосредственным контролем центральной власти.

Наряду с делением на главные провинции существовало деление да джанапады (простые провинции), прадеши (области), ахале (округа) Низшей единицей провинциального управления считалась грама (деревня). Во главе джанапа стояли крупные государственные чиновники-раджуки. Дословно этот термин значит «держащий веревку», что было, видимо, связано с первоначальными функциями этих чиновников обмерять землю. Затем роль чиновников возросла, усложнились их обязанности. Они получили определенные судебные функции в своих провинциях и из простых сельских чиновников стали главами провинциального аппарата. Очевидно, раджуки периода Ашоки тождественны сельским чиновникам (агораномам) в государстве Чандрагупты, подробное описание которых оставил селевкидский посол Мегасфен. Правда, к эпохе Ашоки функции сельских чиновников несколько изменились. В подчинении раджуков находились, очевидно, окружные махаматры, стоявшие во паве ахало.

В главных городах округа имелись канцелярии, где регулярно должны были собираться чиновники. Отсюда посылались по всему округу распоряжения, которые переписывали писцы — липикары. Судя по эдиктам, писцы знапи несколько вариантов письма (брахми, кхарогатхи, греческое).

В эдиктах Ашоки упомянуты специальные чиновники по охране границ (антамахаматры), о которых было известно и автору «Артхашастры». Очевидно, они занимали довольно высокое положение, так как получали очень большое жалованье. Проводя политику строгой централизации, Маурьи вместе с тем не предприняли ломки многих старых институтов и традиций, с которыми они вынуждены были считаться.

Борясь с сепаратизмом, Маурьи сохранили внутри империи на правах автономных единиц некоторые ганы — республиканские объединения, и в основном именно там, где труднее всего было осуществлять строгий контроль. Мегасфен сообщал об автономных, независимых полисах в государстве Маурьев. которые сохраняли многие черты старой политической организации, хотя в целом эти ганы включались в общую систему имперского управления.

Некоторые черты самоуправления сохранились в эпоху Маурьев и в городах. В надписях Ашоки имеется указание на деление городов на внутренние, т. е. находившиеся в виджите, и внешние. Столицей империи была Паталипутра. Мегасфен писал о специальных городских чиновниках — астиномах, которые образовывали шесть небольших советов по и яти человек в каждом. Каждый совет осуществлял надзор за определенной сферой жизни города: один — за ремесленниками, другой — за чужеземцами, третий — за регистрацией рождений и смерти городских жителей, четвертый следил за торговыми операциями, пятый — за клеймением товаров ремесленников, шестой собирал десятину с продаваемых товаров. Сообщение Мегасфена показывает, какие вопросы городской жизни были самыми острыми, требовавшими специального контроля властей. Заслуживает внимания сам факт существования в городах коллективных органов управления. Городской совет фактически был главным органом власти в городе, хотя члены его, очевидно, уже не выбирались, как в ведийскую эпоху, а назначались или утверждались центральной или провинциальной администрацией.

Центральная власть стремилась лишить независимости городские советы, но определенную автономию им удавалось все же сохранять. Известно, например, что некоторые города имели свои собственные печати, городские знаки; городские советы заключали сделки с ремесленными организациями.

Каждая группа населения в зависимости от варны и профессии занимала определенную часть города, что, возможно, было связано с очень древней традицией племенной организации. Городские чиновники осуществляли контроль за общественными постройками, за чистотой в городе, за святилищами и храмами. Большинство построек в городах были деревянными, поэтому противопожарный контроль приобретал особую актуальность. В летнее время нельзя было разводить огонь, за нарушение этого правила взимался большой штраф. Всем домохозяевам надлежало иметь противопожарные средства. Кадки с водой, пишет автор «Артхашастры», всегда должны быть наготове. Множество сосудов с водой выставлялось на улице. Судя по «Артхашастре», жизнь в городе строго регламентировалась. Хождение по улицам города после специального ночного сигнала запрещалось, а если кто-либо проходил мимо царского дворца, его арестовывали и штрафовали.

С маурийским периодом связано широкое распространение в Индии буддизма. Возникший за несколько веков до эпохи Маурьев как небольшая секта бродячих монахов буддизм к III в. до н. э. стал одним из главных течений в духовной жизни древнеиндийского общества. В это время существовала организованная буддийская община — сангха, были оформлены основные канонические сочинения. Не случайно, что именно буддизм получил в этот период распространение и пользовался поддержкой маурийских правителей. Буддизм с его концепцией единодержавного правителя — чакравартина, стоящего во главе сильного государства, стал идеологической основой образования объединенной империи.

Судя по различным источникам, Ашока не сразу принял буддизм. При дворе своего отца он занимался с учеными различных школ — ортодоксальных и так называемых еретических направлений. Затем Ашока посетил буддийскую общину, выяснил основы учения Будды и стал упасакой, т. е. светским последователем буддизма. В эдиктах он сам рассказывает об эволюции своих взглядов. В первое время император не уделял особого внимания буддийской общине, но затем, после личного знакомства с жизнью буддийских монахов в столице, стал активно поддерживать буддистов и помогать общине. Особенно интерес к буддийскому учению, к его этическим нормам усилился после войны с Калингой, когда специальное значение приобрела политика дхармавиджаи — распространения основных норм поведения (дхармы), хотя последователем буддизма Ашока стал еще до начала войны.

Будучи буддистом. Ашока в течение всего царствования оставался мирянином и не выпускал из своих рук бразды правления. Мнение некоторых ученых о том, что Ашока будто бы был царем-монахом, ушедшим в конце царствования в буддийский монастырь, противоречит имеющимся материалам источников. Столь же неправильна и точка зрения о том, что буддизм при Ашоке был государственной религией.

Оказывая буддийской общине особое покровительство, Ашока не превратил буддизм в государственную религию. Главной чертой его религиозной политики была веротерпимость, и он придерживался этой политики в течение почти всего периода своего царствования.

В своих эдиктах Ашока выступает за объединение всех сект, но не путем насилия, а в результате развития главных принципов их учений. Судя по эдиктам, Ашока дарил пещеры адживикам, которые были в этот период одними из главных соперников буддистов и пользовались значительным влиянием в народе. Из эдиктов известно и о том, что царь посылал своих представителей в общины джайнов и к брахманам. Можно предполагать, что Ашока в определенной мере был вынужден вести политику религиозной терпимости — еще слишком сильны были ортодоксальные и другие (наряду с буддизмом) реформационные течения. Именно политика религиозной терпимости при умелом контроле государства над жизнью различных религиозных сект позволила Ашоке избежать конфликта с сильной прослойкой брахманов, с адживиками, джайнами и вместе с тем особенно усилить буддизм. Когда же в последние годы царствования Ашока отступил от политики веротерпимости и стал проводить явно пробуддийскую политику, это вызвало решительную оппозицию у приверженцев других религий и привело к тяжелым для царя и его власти последствиям.

В конце царствования Ашока входит в очень тесный контакт с буддийской общиной и, отступив от своих прежних принципов, начинает даже гонения против адживиков и джайнов.

Взаимоотношения буддистов с представителями других религий в этот период резко осложнились. Определенные трудности возникали и среди самих буддистов: источники рассказывают о столкновении последователей разных буддийских школ. В связи с этим император внимательно следил за целостностью буддийской общины. Он издает специальный указ о борьбе против раскольников — монахов и монахинь, которые подрывали единство сангхи. По указу их следовало изгнать из общины. Вместе с тем Ашока рекомендует буддийским монахам пристально изучать буддийские тексты и называет ряд буддийских канонических сочинений, посвященных преимущественно дисциплинарным вопросам.