Читать онлайн «Иной 1941. От границы до Ленинграда». Страница 36

Выводы по первой части

Чего же добилась группа армий «Север»? Собственно, соотношение сил сторон на Северо-Западном направлении предопределяло неуспех советских войск в Прибалтике. Разумеется, нельзя назвать безупречным ведение операций командованием Северо-Западного фронта. Тем не менее фронту удалось избежать позорного провала с захватом Риги и переправ в ней местными националистами или же немецкими передовыми отрядами. Потеря Двинска (Даугавпилса) произошла все же под ударом целой танковой дивизии, которой противостояли не обладавшие эффективными противотанковыми средствами десантники. Тем не менее плацдарм под Двинском был достаточно плотно обложен, и прорыв немцев к следующему рубежу произошел все же с плацдармов у Екабпилса и Ливани. Их «вскрытие» объяснялось не какими-то эпическими провалами советского командования, а техническим превосходством противника. Немцам было по силам строить мосты большой грузоподъемности даже через такие реки, как Западная Двина.

С другой стороны, далеко не безупречными при внимательном рассмотрении оказываются действия германского командования. Весьма спорным представляется решение командования 4-й танковой группы на поворот главных сил XXXXI танкового корпуса навстречу подходящим советским резервам. Растаскивание «звездной команды» танковой группы Клейста легендарного мая 1940 г. по разным направлениям привело к некоторому разброду и шатанию. Элитная 1-я танковая дивизия Кирхнера оказалась под началом куда менее энергичных военачальников, чем в 1940 г. Отнюдь не все немецкие командиры и командующие обладали достаточными навыками вождения крупных механизированных соединений. Если бы на месте Гёпнера был бы Клейст, то он бы не стал уделять так много внимания подходящей от Ионавы одной советской дивизии. Для парирования контрудара 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса было достаточно б-й танковой дивизии и подходящих пехотных дивизий.

В случае стремительного прорыва обоих моторизованных корпусов 4-й танковой группы к Западной Двине участь 8-й армии была бы наихудшей из всех армий западных округов. Она оказалась бы отрезана от переправ в районе с недружественным населением. То, что этого не произошло, было большой удачей. Разумеется, постоянно так везти не могло. Поэтому следующим номером программы был быстрый прорыв немцами рубежа старой границы.

Как уже отмечалось выше, боевые действия в Прибалтике показывают, что даже приведение армий особых округов в боевую готовность не давало решения в условиях упреждения Красной армии в развертывании. 125-я стрелковая дивизия под Таураге встретила противника отнюдь не одетыми только в подштанники бойцами и командирами, разбуженными в 4.00 артподготовкой противника. Части этой дивизии заблаговременно заняли позиции и даже находились вне воздействия первого артиллерийского удара немцев. Тем не менее оборона под Таураге была взломана 1-й танковой дивизией в короткий срок. Отражение советского контрудара под Расейняем дало даже большую задержку в продвижении к Западной Двине. Таким образом, простое приведение в боевую готовность с занятием позиций на границе не спасало армии прикрытия.

Собственно, именно многочисленные танки мехкорпусов стали средством спасения от полного разгрома. Вклад КВ 3-го мехкорпуса очевиден, но БТ и Т-26 12-го мехкорпуса сказали свое слово. В своем докладе в Москву 11 июля 1941 г. начальник Автобронетанкового управления Северо-Западного фронта полковник П. П. Полубояров писал:

«12-й механизированный корпус — в беспрерывных боях около 20 суток. Первоначально при Кузнецове вводился в бой крупными группами, но без пехоты, без взаимодействия с артиллерией и авиацией. В дальнейшем десятки раз вел частые контратаки и в основном вынес на себе всю тяжесть по прикрытию войск 8-й армии при ее беспрерывном отходе на север. В обеих дивизиях осталось до 80 совершенно изношенных танков и 15–17 бронемашин. Корпус, жертвуя собой, спасал пехоту от полного уничтожения и разгрома. Задачу выполнил хорошо, но сам обескровлен и требует немедленного отвода в тыл и доукомплектования»[200].

Действительно, как было показано выше, контратаки 12-го мехкорпуса сдерживали продвижение немецкой пехоты и вынуждали ее наступать в более плотных порядках. Вместе с тем нельзя не согласиться с Полубояровым в отношении ввода в бой танков без поддержки мотопехоты и артиллерии. В этом случае темп потерь был бы ниже и 12-й мехкорпус сохранил бы боеспособность для боя на северном берегу Западной Двины.

Начать разбор происходившего в воздухе над Прибалтикой имеет смысл с донесения заместителя начальника 3-го Управления НКО СССР Ф. Я. Тутушкина, адресованного лично И. В. Сталину. Тутушкин писал:

«Вследствие неготовности частей ВВС ПрибОВО к военным действиям, нераспорядительности и бездеятельности некоторых командиров авиадивизий и полков, граничащих с преступными действиями, около 50 % самолетов было уничтожено противником при налетах на аэродромы.

Вывод частей из-под удара авиации противника не был организован. Зенитные средства обороны аэродромов отсутствовали, а на тех аэродромах, где эти средства были, не было артснарядов.

Руководство боевыми действиями авиачастей со стороны командиров 57, 7 и 8-й авиадивизий, а также штаба ВВС фронта и округа было поставлено крайне плохо, связь с авиачастями с начала военных действий почти отсутствовала.

Потери самолетов на земле только по 7-й и 8-й авиадивизиям составляют 303 самолета. Аналогичное положение по 6-й и 57-й авиадивизиям…

Перебазировка авиачастей на другие аэродромы проходила неорганизованно, каждый командир дивизии действовал самостоятельно, без указаний командования ВВС округа, посадку совершали где кому вздумается, в результате чего на некоторых аэродромах скапливалось по 150 машин. Так, на аэродроме Пильзино противник, обнаружив такое скопление самолетов, налетом одного бомбардировщика 25 июня с.г. уничтожил 30 самолетов…»

Слова, прямо скажем, довольно резкие. Следует отметить, что скучиванье на одном аэродроме в значительной степени было следствием ограниченности аэродромного маневра. Кроме того, при сборе плотной группой на одном аэродроме с хорошей инфраструктурой легче было организовать работу дежурных звеньев и вообще прикрытие истребителями аэродрома, на котором базируются бомбардировщики. Общее утверждение Тутушкина о 50 % потерь на аэродромах имеет смысл проиллюстрировать на нескольких конкретных примерах.

Начнем с авиаполка, в котором действительно ровно 50 % матчасти было потеряно на земле. Это 21-й ИАП 6-й САД, начавший воевать на самолетах И-16. К началу военных действий он имел 54 самолета, которые на протяжении 24 дней войны распределились следующим образом:

Не вернулось с боевого задания — 1.

Подбито и уничтожено противником на земле — 27.

Разбито при посадке и на вынужденных — 15.

Сдано в другие части — 6.

Сдано в мастерские — 5.

Итого — 54[201].

Так свой первый комплект 21-й ИАП практически полностью утратил за короткий промежуток времени. На фронт он вернулся только в августе, будучи перевооруженным на ЛаГГ-3. Полк с первого дня войны базировался в Риге. К сожалению, статистика имеется за 24 дня, а не за первую неделю войны. Однако большую часть потерь полк понес до начала июля 1941 г. Высокий уровень аварий и катастроф можно объяснить изношенностью матчасти.

Впрочем, с новыми самолетами тоже были свои проблемы. 29 июня командование 8-й САД произвело «ревизию» самолетов новых типов. В итоге по 15-му ИАП были представлены следующие данные: из имевшихся к началу войны 61 МиГ-3 в строю числилось только 6 машин. Выяснилось, что 5 «мигов» погибли в бою, 10 передали в другие части, 2 разбито в катастрофах, а остальные или были уничтожены ударами с воздуха, или их пришлось взорвать самим ввиду невозможности эвакуации. Так, на аэродроме Поцукай бросили сразу 13 исправных МиГ-3.

Почему это произошло? Первопричиной было быстрое смещение линии фронта. Без этого фактора самолеты бы прошли по графе «небоеготовые». Помимо отсутствия горючего причиной оставления боевых машин могло стать отсутствие сжатого воздуха для запуска мотора. И дело тут не только в оборудовании аэродромов. Следует признать, что истребители МиГ в 1941 г. не были шедевром инженерной мысли. Одним из их недостатков по опыту эксплуатации в частях была «большая утечка воздуха» из пневмосистемы. При этом сам по себе запуск мотора требовал большого расхода воздуха высокого давления. Дело доходило до того, что из-за травления воздуха и его израсходования при пусках двигателя уже не работала пневмоперезарядка оружия «мига».

Практически «под лупой» можно рассмотреть авиаполки 57-й авиадивизии полковника К. А. Катичева. Наличие и состояние матчасти соединения к началу войны см. в таблице. В числителе показано общее число самолетов, в знаменателе — неисправных.