Читать онлайн «Библейский Израиль. История двух народов». Страница 53

Позднее этноним «иврим» использовал первый израильский царь в обращении ко всему народу: «И Саул протрубил трубою по всей стране, чтобы сказать: пусть слышат иврим! И весь Израиль услышал о том, что разбил Саул военачальника филистимского и что Израиль стал ненавистен филистимлянам» (1 Цар. 13:3–4). Повествуя о страхе, охватившем народ перед приходом филистимлян, носители традиции опять используют термин «иврим»: «Израильтяне, видя, что они в опасности, потому что народ был стеснен, укрывались в пещерах, и в ущельях, и в скалах, и в башнях, и во рвах. И переправились иврим за Иордан, в землю Гада и в Гилад» (1 Цар. 13:6–7). Нетрудно заметить, что этноним «иврим» в тексте употребляется практически в том же смысле, что и слова «Израиль» и «израильтяне». Это свидетельствует о двух моментах. Во-первых, что израильтяне имеют прямое отношение к «иврим/ибрим», то есть к «хабиру/апиру», как первоначально звучал этот термин, и во-вторых, о быстрой абсорбции этнонима «Иаков» именем «Израиль», когда имя «израильтяне» стало автоматически обозначать обе группы древнееврейских племен.

Несмотря на серьезные конфликты между Саулом и Самуилом, подлинным конкурентом израильского царя был все же не первосвященник, а другой, еще более удачливый полководец — Давид. Библия содержит две различные версии о том, как Давид попал в ближайшее окружение Саула. Согласно первой, царь, страдавший периодическими депрессиями, нашел в нем искусного арфиста, способного улучшать его настроение. По второй, куда более правдоподобной версии, Давид привлек к себе внимание Саула своими военными талантами, и прежде всего, победой над филистимским воином-великаном Голиафом. Хотя в принципе нельзя исключить, что искусство игры на арфе могло и сочетаться в нем с талантами выдающегося полководца и политика.

Вероятнее всего, Давид выдвинулся как военачальник отрядов из племени Йеуда, потому что во времена Саула сохранялось разделение армии на ополчения северных и южных племен. Возможно, первое время он находился как бы в двойном подчинении: под фактической властью Самуила и под номинальной Саула. Однако по мере укрепления позиций первого израильского царя, военные отряды южных племен перешли под непосредственное командование самого Саула. Так было положено начало сближению и последующему неизбежному разрыву двух лидеров.

Соперничество между Саулом и Давидом имело под собой более серьезные основания, чем разногласия между Саулом и Самуилом. Если последний был прежде всего священником и пророком и пытался сохранить свою власть над южными племенами, то Давид являлся таким же военачальником, как и Саул, и так же, как и он, претендовал на военно-политическое руководство всем союзом древнееврейских племен. Более того, если за Давидом стояло самое крупное древнееврейское племя — Йеуда, то Саул опирался на самое маленькое колено — Биньямин. В условиях нараставшей конфронтации с филистимлянами вожди древнееврейских племен нуждались прежде всего в сильном военном лидере, который смог бы защитить их от порабощения филистимлянами. Они были готовы избрать любого, кто проявил бы необходимые для этого качества. Объективно личный конфликт между Саулом и Давидом выражал также противоречия между интересами северных и южных племен. Каждая из сторон — Иаков и Израиль — пыталась навязать другой свою гегемонию в общем союзе. На роль царя-объединителя древнееврейских племен претендовали два кандидата: Саул — от северных племен, и Давид — от южных. В момент смертельной опасности они объединились и действовали совместно, но затем, по мере отступления внешней угрозы, между ними разгорелась борьба за власть. Ее инициатором был Саул, который попытался воспользоваться укреплением своего положения, чтобы своевременно избавиться от самого опасного конкурента. Не зря Саул напоминает своему сыну Йонатану, что «во все дни, пока сын Ишая жив, не утвердишься ни ты, ни царство твое» (1 Цар. 20:31). Первоначально побеждает Саул, который, используя военное превосходство северных колен, силой объединяет обе группы племен, отодвигая в сторону Давида и стоявшего за ним Самуила.

Не случайно первым, у кого искал помощи Давид, бежав от царя, был Самуил в Раме. Их близкие отношения и тот факт, что Самуил в тайне от царя помазал Давида на царство, объяснялись весьма прозаическими соображениями, а именно общим племенным происхождением. Хотя Библия сообщает, что отец Самуила, Элькана, происходил из гор Эфраима, его предки не имели отношения к северным племенам. Те же библейские тексты вскользь упоминают, что роды Самуила и Давида происходят из одного места — из Эфрата (Вифлеем), и что их предки были эфратиянами. Так как Давид и его род, без сомнения, относятся к племени Йеуда, то к нему же должны принадлежать и предки Самуила. Более того, учитывая, что жители одних и тех же небольших поселений в то время чаще всего были связаны друг с другом родством, можно предположить, что предки Давида и Самуила были не только из одного племени, но, возможно, и из одного клана (1 Цар. 1:1; 17:12). В пользу южного проихождения Самуила говорит и тот факт, что его сыновья правили не где-либо, а в Беэр-Шеве, в центральном Негеве.

В результате усиления власти Саула судья и священник южных племен Самуил и его полководец Давид оказались не у дел. Принужденный скрываться, Давид со своим отрядом прячется на территории родного племени Йеуда. Однако племенная аристократия Йеуды не торопилась поддержать собственного кандидата на престол. Влиятельный и богатый клан кеназитов (потомков Калева, сына Йефуне) демонстративно занял сторону царя, а союзник Йеуды — ханаанейский город Кеила, который Давид спас от разгрома филистимлянами, — готов был его выдать армии Саула. Жители труднодоступных областей Зиф и Маон, где скрывался Давид со своими людьми, тоже выразили готовность помочь Саулу выследить и поймать беглецов. Одним словом, родовая знать колена Йеуды предпочла в тот момент поддержать сильного северного царя, способного защитить их от филистимлян, нежели вступать с ним в конфликт ради главенства в общем союзе. Таким образом, военное преимущество Саула и отказ в поддержке со стороны племенной верхушки южных колен заставляют Давида уйти со своим отрядом на службу к филистимлянам. Первая фаза борьбы за власть окончилась безусловной победой Саула.

В библейских текстах имеются две различные версии эпизода, где Давид мог убить Саула, воспользовавшись нерадивой охраной царя, но, проявив благородство, отказался это сделать сам и не позволил того же своим воинам. Вероятно, подобный эпизод, действительно, имел место в жизни, и Давид проявил себя как дальновидный политик: он ведь хотел быть наследником Саула, а не его убийцей. Запятнав себя убийством царя, он неизбежно вызвал бы неприязнь или ненависть северных колен и затруднил бы себе достижение главной цели — стать общим царем всех древнееврейских племен после Саула.

Давид и его отряды были далеко не единственными древними евреями, кто находился на военной службе у филистимлян. Библия упоминает и других «иврим», которые находились в стане филистимлян накануне сражения с армией Саула. Правда, как следует из библейского текста, они оказались ненадежными в войне со своими соплеменниками и во время сражения перешли на сторону Саула. Находясь на службе у Ахиша (Анхуса), правителя главного филистимского города Гат, Давид и его люди жили в качестве военных поселенцев в пограничном городке Циклаг, охраняя филистимские земли от вторжений кочевых племен со стороны Негева и северного Синая. Вероятно, военные поселенцы пользовались достаточной свободой в выборе объектов для своих походов, иначе Давиду не удалось бы избежать столкновений с собственным племенем.

Охота Саула за Давидом на территории южных племен, а затем походы самого Давида в Негев уже в качестве зависимого от филистимлян правителя дают нам интересную информацию о взаимоотношениях колена Йеуды со своими соседями. Прежде всего, обращает на себя внимание полное отсутствие всяких упоминаний о южном племени Шимон. После прихода в Ханаан оно осело в центральной части северного Негева, в районе Беэр-Шевы. Однако во времена Самуила, Саула и Давида эта область считалась уже территорией колена Йеуда. Очевидно, к концу XI в. до н. э. племя Шимон полностью слилось с окружавшими их родичами из Йеуды. Учитывая, что другое южное племя, Реувен, связало свою судьбу с северными коленами, а племя Леви разделилось еще накануне прихода в Ханаан, можно с достаточной уверенностью утверждать, что в период объединенного царства южные племена («дом Иакова») были представлены фактически только одним племенем Йеуда. Правда, по своей численности оно могло с полным основанием считаться мегаплеменем. В нем растворились не только колено Шимон и часть племени Леви, но и многие западносемитские кочевые кланы, присоединившиеся к нему в период сорокалетнего скитания по пустыне. Самыми значительными из них были кеназиты — эдомитянское племя, из которого происходил Калев, сын Йефуне, возглавивший завоевание южного Ханаана. Вероятно, к концу XI в. до н. э. кеназиты полностью интегрировались в состав Йеуды, хотя еще и помнили о своем эдомитском происхождении. Богач Навал, упоминаемый в библейском тексте, был потомком Калева и считал свой род выше рода Давида.